Алексей Макеев - Роковая неверность
Девица болтала так быстро, что Жорик едва успевал следить за ее речью.
– Это точно?
– Ну, да! – Илона посмотрела изумленно. – Я что, вас обманываю?
– Не думаю, – торопливо заверил Привольнов, пожалев, что прервал девицу. Болтун – находка для сыщика. Аксиома. – О чем говорили с Викой?
– О чем? – Илона закатила глаза, загнала за щеку язык и постучала по торчащему бугорку пилкой. – Ах, ну да! – распахнула она глаза. – Я ей крем всучить хотела. «Клеопатра» называется. Такая дрянь, – покривилась девица. – Не впитывается ни черта. Но она не захотела купить. Потом я ей юбку показывала. Классная вещичка. Да Вика не оценила. – Илона замолчала и с ожесточением принялась наяривать пилкой по ногтям.
Жорик понял, что Илона выдохлась, но на всякий случай спросил:
– Это все?
– Да вроде, – беспечным тоном отозвалась Илона. – Вам что, мало?
– Нет, достаточно.
Все вроде сходится, девушка подтверждает алиби супруги Мирослава, можно уходить, но Жорик медлил. Подозрительным показалось ему поведение девицы. Уж очень складно она говорит, да и охотно отвечает на все его вопросы. С какого перепугу?
– Послушайте, все то, что вы мне говорили, правда? – тихо спросил Привольнов.
Девушка стрельнула в Жорика глазами.
– А почему вы об этом спрашиваете?
– Понимаете, Илона, история, которую я расследую, нехорошая. Труп в ней замешан.
– Тру-уп?! – искренне изумилась девушка. – Какой еще труп? Впервые слышу.
Похоже, она действительно ничего не знала о гибели Наташи.
– Женщину одну убили. Подозрение на нескольких человек падает. В том числе и на Викторию. – Заметив, как вдруг смутилась Илона, Жорик погнал пургу: – Я ведь сейчас в милицию пойду, расскажу, что к чему. Вместо меня придут следователи, и разговор будет уже не частным, а официальным. Менты быстро возьмут тебя в оборот, красавица, и если ты все наврала, прикрывая Вику, у тебя возникнут большие проблемы. Поверь мне. За дачу ложных показаний знаешь сколько дают?
– Сколько? – автоматически спросила Илона.
– Много! Дети есть?
– Нет, – сбитая с толку вопросом, сказала девушка. – А что?
Жорик продолжал нагонять на девицу страху:
– Да ничего, хорошо, что нет. А то сиротами выросли бы. А муж к тому времени, когда из зоны выйдешь, другую себе найдет.
– Тьфу, тьфу, – сплюнула Илона. – Чего, так серьезно, что ли?
– А ты думаешь, я шутки шучу? – Привольнов сделал вид, будто уходит. – Так я в милицию?
Слова Жорика заставили Илону крепко задуматься. Она стояла в нерешительности.
– Погодите, – наконец изрекла она. – Ладно, черт с ней, с Викой. На фиг мне нужно из-за нее страдать. – Девушка словно рассуждала вслух, успокаивала себя, свою совесть. – Короче, день рождения у моего мужа двадцать третьего августа.
Привольнов прекрасно понял, что означают слова Илоны, однако на всякий случай решил уточнить:
– Ты хочешь сказать, что Вика двадцать второго числа у тебя не была?
Девица вывернула ладони, будто показывая, что в них ничего нет.
– Не была. Она приходила на следующий день. Все остальное, что я вам рассказывала, правда.
Вот черт! Жорик сам не ожидал такого поворота событий и поначалу растерялся. Неужели Вика, эта кошечка, ласковая и нежная супруга, заботливая мать, обокрала своего мужа и убила Наташу? Уму непостижимо. А в следующее мгновение Привольнова вдруг охватила радость бурная и всеобъемлющая. Он все же добился своего – вышел на убийцу своей жены.
– Но зачем же ты меня обманывала? – возник у Жорика резонный вопрос.
Илона смутилась. На ее великолепной белой коже кое-где проступили красноватые пятна.
– Так Вика позвонила, сказала, частный сыщик должен подойти, попросила сказать, будто была у меня не двадцать третьего, а двадцать второго августа. Мол, с мужем у нее проблемы, не верит он ей кое в чем, вот и нанял детектива. Ну, я как дура уши развесила и согласилась подтвердить ее алиби. Клиентки не хотелось выгодной лишаться. А то разобидится Вика на мой отказ, уйдет к другому мастеру.
– Уж лучше клиентки лишиться, чем на скамью подсудимых сесть, – успокоил Привольнов девушку. – Ну, пока, Илона. О том, что рассказала мне, Вике не сообщай. А я постараюсь при встрече с Дементьевой повернуть разговор так, чтобы она на тебя за предательство не обижалась.
Играя глазками, Илона сделала витиеватое движение рукой.
– О’кей! Привет красавице!
Жорик усмехнулся, шагнул к двери.
Вика
Когда вышли на улицу, Сашка предложил:
– Папа, может, посидим где-нибудь, мороженого поедим? Обещал же в кафе отвести.
Привольнов посмотрел на часы.
– Да мне, вообще-то, встретиться с одним человеком нужно.
– Ну вот, начинается, – с обреченным видом вздохнул сын. – Ты только и делаешь, что с кем-то все время встречаешься.
– Не ворчи. Раз обещал, значит, пойдем. Позвоню вот только. – Привольнов достал мобильник и набрал номер.
– Алло! – откликнулся в трубке приятный женский голосок.
– Вас Привольнов беспокоит, – сказал Жорик. – Узнали?
В трубке раздавались звуки работающего радио, шум улицы. Женщина, очевидно, ехала в автомобиле.
– Да, Георгий, я вас слушаю.
– Мне бы хотелось с вами встретиться, Вика.
– Это так необходимо? – высокомерно спросила Дементьева.
– Крайне. Причем немедленно.
– Ой, – капризно прогнусавила молодая женщина. – Сейчас я не могу. Я на шейпинг еду. Давайте увидимся завтра. А еще лучше послезавтра.
– Или вообще не увидимся, – хмыкнул Привольнов. – Нет уж, Виктория. Мне нужно срочно с вами поговорить. Иначе у вас возникнут большие проблемы.
Молодая женщина некоторое время молчала, потом неохотно согласилась:
– Ну, хорошо, подъезжайте к спортивному клубу. Я сейчас продиктую вам адрес.
Принцесса, елки-палки. Привольнов взглянул на ораву детворы, которую придется таскать по автобусам, и решительным тоном заявил:
– Нет, Вика, давайте встретимся в кафе. А если этот вариант вас не устраивает, то вечером у вас дома. Там и поговорим в присутствии вашего мужа. Ему очень интересно будет послушать то, что я узнал.
Целую минуту в трубке не раздавалось ни звука, наконец Дементьева сдалась:
– Ну, хорошо. Говорите, куда подъехать.
Привольнов прикрыл трубку рукой и обратился к детям:
– Быстро назовите какое-нибудь кафе поблизости, где мороженое поесть можно.
– Да вот, здесь парк Горького неподалеку, – тотчас откликнулся Женька. – Там кафешка есть. Названия не знаю.
– В общем, мы в парке Горького будем, – в свою очередь, сказал Вике Жорик. – Подъезжайте туда. Позже созвонимся, договоримся, где именно встретимся.
– О’кей! Буду там через час. – В трубке раздались гудки отбоя.
Жорик сложил губы трубочкой и издал звук, похожий на звук запустившегося и тут же заглохнувшего двигателя трактора.
– Обещали быть. Ну, пошли, показывайте, где тут кафе.
Гурьбой направились по улице. Шагали минут пятнадцать, наконец впереди показался парк. Вошли в него не с центрального входа, а откуда-то с задворок. Дождь перестал, однако по небу продолжали плыть свинцовые тучи. Дул ветер, было прохладно. До встречи с Викой оставалось еще минут сорок. Пошатались по засыпанным листьями аллеям парка, покатались на двух аттракционах, затем, наткнувшись на кафе с уныло провисшими после дождя зонтиками на бетонной площадке, устроились под одним из них за пластиковым столом. Заказали мороженое, пирожные и соки. Ели, не торопясь, со смаком. Жорик все время поглядывал на часы. Предстоящая встреча с Викой волновала его. Сумеет он или нет расколоть фифу?
– Ох, и вкусно! – вонзив зубы в очередное пирожное, изрек Женька. – Давно не ел такой вкуснятины.
– Да чего врешь-то? – возмутилась Надька – борец за правду. – Три дня назад дядя Жора угощал нас в кафе.
– Вот я и говорю, – сытым котом проурчал Женька, – давно. Аж три дня прошло.
Привольнов отвлекся от своих мыслей, переключил внимание на мальчика.
– А ты как, брат, в Москву попал? – вернулся он к разговору, начатому в первый день знакомства с беспризорником.
– Я-то? – Женька облизал перепачканные кремом пальцы. – А шут его знает. На поезде, кажись, приехал. Давно это было, и не помню уж.
– А сам-то ты откуда родом?
– Я-то?
– Послушай, – возмутился Жорик. – Ты что, каждый раз будешь переспрашивать? Не действуй на нервы.
– Да я не действую, – с невозмутимым видом признался пацан. – Привычка. Соображаю просто, откуда я. Давно мне такой вопрос не задавали. Из Мариуполя я вроде бы.
– Из Мариуполя? – удивился Жорик.
– Слушай, дядя Жора, – пацан хитро взглянул на собеседника. – А ты сам чего все время переспрашиваешь?
– Я-то? – сказал Жорик и рассмеялся. – Так это ты меня заразил. Ты что же, выходит, хохол?
– Может быть.
– Хохол он, хохол, – рассмеялась Надька. – Все замашки у него хохляцкие. И сало любит.
– Я тоже сало люблю, однако русский, – парировал Привольнов и снова посмотрел на Женьку. – А фамилия у тебя какая?
