Алексей Макеев - Господин Икс

— А я вот пришла к тебе домой, решила сделать сюрприз, а тебя дома нет. Звоню, звоню тебе на мобильник, а ты либо не отвечаешь, либо недоступен.

— А я в метро ехал, потому твои звонки, видимо, не доходили до меня, а возможно, просто не слышал их. — Я обнял девушку и поцеловал в губы. Неужели требуется всего лишь день разлуки, чтобы понять, что человек тебе очень и очень нужен!

— Давно ждешь? — я оторвал губы от уст Ангелины.

— С полчаса, наверное, — смешно облизывая губы с пирсингом после, как я смею думать, понравившегося девушке поцелуя, проговорила Ангелина.

Я подмигнул ей.

— Спасибо за сюрприз! Ну как, поднимешься ко мне или здесь поговорим?

— Я не прочь поговорить с тобой в квартире, Гладышев! — хитро сощурив глаза, сказала Ангелина, явно намекая на нашу недавнюю близость.

— Тогда пойдем! — я приобнял девушку и потащил ее клифту.

Мы поднялись на восьмой этаж, с шумом, смехом, шутками ввалились в мою квартиру и здесь уже соединили уста в долгом страстном поцелуе.

— Погоди, дай хоть раздеться, — вырываясь из моих крепких объятий, сказала Ангелина со счастливым смехом.

В ответ я хохотнул:

— Предлагаю вначале снять только куртки, затем поужинать, попить кофе и лишь тогда раздеться.

— Можно и так, — не стала возражать моя гостья.

Я помог девушке снять куртку, скинул свою верхнюю одежду, потом подал разувшейся гостье тапочки, и мы с нею прошли в гостиную.

— Располагайся! — включив свет, я сделал жест гостеприимного хозяина. — А я пока ужин сварганю.

— Да я тебе помогу! — возмутилась Ангелина. — Чего это я вдруг сидеть буду, когда ты хозяйством займешься?

Подход девушки к делу мне понравился. Видок у нее хоть и авангардный, но она, видимо, не из тех современных девиц, которые не то что мужчину, сами себя обслужить не могут. Мы быстренько приготовили и собрали из имевшихся у меня в холодильнике продуктов ужин, я достал из заначки бутылку красного вина, накрыли в гостиной журнальный столик и сели за него на диване.

— Ну, рассказывай, где был, что делал, — поинтересовалась Ангелина, раскладывая по тарелкам скворчащую яичницу с колбасой и салом.

— Если тебя интересует ход моего частного расследования, — я разлил по бокалам вино, — то я встречался с Софией Темнышевой.

— A-а, с этой красавицей… — с презрительными нотками проговорила моя подружка, стукнула своим фужером о мой и отпила немного вина.

Поскольку отношения между нами стали близкими, то и разговор стал более доверительным.

— Почему так неуважительно? — спросил я, тоже отпил вина и, отрезав кусочек яичницы, сунул его в рот.

— А, — махнула рукой девушка. — С ней все понятно: красивая куколка нашла богатого мужика, вертит им как хочет.

Сообщение Ангелины стало для меня новостью.

— Разве?

Девушка наколола вилкой кусок колбаски, положила его на высунутый язык, а затем быстро втянула в рот.

— Конечно, — проговорила она, двигая челюстями. — Ты бы видел этого Береговского в обществе Софии. Она вертит им как хочет: Петруша, принеси то, Петруша, подай это, а тот и рад стараться, стоит перед ней на задних лапках.

Я даже жевать прекратил.

— А мне молодая женщина показалась такой обаятельной.

— Еще бы! — делая большие удивленные глаза, какие делают, разговаривая с наивными людьми, сказала Ангелина. — Не была бы обаятельной, не сумела бы заманить в свою постель миллионера и в скором времени сделать его своим мужем.

— Да, я слышал, что они собираются пожениться, — признался я и сунул в рот очередной кусок яичницы.

— Кстати, София эта, даже не советуясь с Береговским, пригласила всех присутствующих на днюхе адвоката в воскресенье к шести часам вечера к Петру в гости. У него тоже там день рождения вроде.

— И ты пойдешь?

— Вот еще, — фыркнула Ангелина. — Хватит с меня одной вечеринки в этой компании придурков.

Настаивать на том, чтобы девушка пошла в гости к Береговскому, я не стал, хотя для дела, возможно, и потребовалось бы, но запомнил и промолвил: — «Понятно». И перевел разговор на другое:

— А что ты можешь сказать о сестре Береговского Анне Налётовой и ее муже?

— О, там другая история, — тоном бывалой рассказчицы поведала Ангелина. — Муж подкаблучник, благополучие которого зависит от шурина. Анна же эта сущая стерва, которая тоже, между прочим, благоденствует за счет своего брата.

В рассуждениях девушки о супругах Налётовых для меня не было ничего неожиданного, и я отвлекся от беседы, подумав: «Как-то все среди этих людей замыкается на состоянии Береговского. Сто процентов, в деле убийства адвоката состояние Береговского играет какую-то роль. Вот только какую?»

Дальше на эту тему мои размышления не пошли, потому что Ангелина сбила меня с мысли.

— А что, мент этот, Самохвалов, звонил тебе сегодня как обещал? — спросила она с любопытством.

«А об этом откуда она знает? Неужели я вчера по пьяной лавочке проболтался об этом и теперь ни черта не помню? Надо завязывать пить». Спрашивать девушку я ни о чем не стал, чтобы не выставлять себя алкоголикам, страдающим провалами памяти.

— Звонил, — признался я, делая очередной глоток вина. — Сообщил, что смерть Крутькова наступила в 00.15. И, между прочим, сказал, что против Артема Ялышева выдвинуты серьезные обвинения. Под ногтями жертвы обнаружена его кровь. А это серьезная улика… Слушай! — я уставился на Ангелину, сообразив, что девушка может мне помочь. — А ты случайно не можешь подсказать, каким образом кровь парня могла оказаться под ногтями убитого адвоката?

— То есть? — ночная гостья непонимающим взглядом посмотрела на меня.

Я пояснил свою мысль:

— Ну, может быть, Артем порезался, повредил себе руку, ногу таким образом, что выступила кровь.

Ангелина широко распахнула глаза.

— Ты знаешь, — проговорила она тоном крайне изумленного человека, — а ведь действительно Артем поранился. Кто-то из сидевших за столом попросил его открыть бутылку с коньяком, он неловко повернул отвинчивающуюся пробку, и образовавшийся на ней заусенец распорол ему на ладони кожу.

— Кто попросил?! — быстро спросил я.

Ангелина напрягла память, о чем свидетельствовали собравшиеся она ее челе морщины, затем они разгладились, что говорило о том, если можно так выразиться, что мыслительный процесс в этом направлении зашел в тупик.

— Нет, не помню, Игорь, — виновато проговорила она.

Я с сожалением изрек:

— Жаль! Возможно, именно тот, кто попросил открыть бутылку, и обеспечил появление этого самого заусенца на пробке. Но извини, я тебя перебил, продолжай, пожалуйста.

— Из ладони Артёма сильно закапала кровь, но он не стал показывать перед гостями, что поранился, — вновь заговорила Ангелина, — быстро опустил руку с отвинченной пробкой вниз, а бутылку поставил на стол. Артем сходил в кухню, выбросил испачканную кровью пробку в мусорное ведро и вернулся за стол. Никто из присутствующих не заметил, что Артем порезался, и не обратил внимания на то, как он отлучался в кухню. Кроме меня, разумеется, поскольку я сидела рядом с ним и прекрасно видела, что случилось.

— Не заметил никто, кроме тебя и еще одного из сидевших за столом, — подхватил я с видом прозревшего вдруг человека и, глядя в глаза Ангелине, в которых светилось любопытство жаждущего разъяснений дитя, начал пояснять: — Теперь мне стало понятно, каким образом под ногтями убитого адвоката оказалась кровь Артема. Преступник, сделавший на пробке заусенец, попросил Ялышева открыть бутылку, зная, что тот поранится, и, когда это произошло, заметил, куда парень выбросил испачканную кровью пробку, затем забрал ее из мусорного ведра, положил в целлофановый пакетик, а позже, когда совершил преступление, оставил кровь Артема под ногтями жертвы. Таким образом, кровь, оказавшаяся под ногтями адвоката, стала главной уликой против Ялышева, свидетельствующей о том, что жертва перед смертью якобы сопротивлялась и оцарапала своего убийцу.

— Вот козел… неадекватный этот преступник! — возмутилась Ангелина. — Мало того, что завалил адвоката, так еще и подставил Артема… Так что же, — сосредоточенно глядя на меня, девушка потерла подбородок, — если узнать, кто принес пузырь, значит, можно вычислить убийцу, ведь именно он сделал на пробке заусенец. Во всяком случае, мы с Артемом бухло не приносили, — стала рассуждать она. — Значит, мы вне подозрений. Остаются четверо: Темнышева, Береговский и супруги Налётовы. Учитывая, что они пришли парами, злополучную бутылку припер кто-то из них. Спиртное обычно покупает мужик, значит, он и сделал заусенец на пробке. А мужчин остаются всего двое — это Береговский и Налётов. — Ангелина посмотрела на меня просветлевшими глазами и заключила: — Значит, остаются всего два кандидата на роль убийцы.