Том Харпер - Гробница судьбы

Эти мысли молнией проносятся в моей голове. Что это – дьявольское искушение или божье воздаяние за те страдания, которые я претерпел за свою недолгую жизнь? Но мне не суждено узнать, каковым в конечном счете оказался бы мой выбор. Рыцарь делает выпад, Ги отступает в сторону, поворачивается, поднимает голову и замечает меня. Видит, вне всякого сомнения, ибо у него столь сильно меняется выражение лица, что даже его противник замечает это. Быстро, словно крыса, рыцарь поворачивается ко мне.

Я готов к схватке, хотя вооружен одним лишь ножом. Я хватаю его, но чувствую рукой только ткань. На поясе, где он должен быть, его нет. Собственно говоря, нет и самого пояса. Должно быть, я потерял его в лесу. Ужас бессилия парализует меня.

Рыцарь смущен. По всей вероятности, он принял меня за пажа или крестьянина, случайно оказавшегося на поле битвы. Он колеблется – то ли убить меня сейчас, то ли потом, когда будет покончено с Ги.

Мой господин делает движение. Рыцарь, зная, что он представляет реальную угрозу, поворачивается к нему и поднимает щит.

Моя нога ощущает лежащий на земле камень. Оставаясь незамеченным, я нагибаюсь и подбираю его. Он размером с яблоко и удобно помещается в моей руке. С выработанной годами сноровкой я бросаю его в голову рыцаря.

Меткости мне не занимать. Камень попадает ему в нижнюю часть затылка, непосредственно под край шлема. Он не падает, но явно оглушен и пошатывается. Это только и нужно Ги. Он бросается вперед, вырывает из руки рыцаря меч и приставляет ему к горлу.

– Кто тебя подослал?

Рыцарь не отвечает. Вероятно, он все еще не пришел в себя. Ги так не считает. Он берет меч за лезвие и с силой бьет рыцаря рукояткой по лицу. Из сломанного носа брызжет кровь.

– Кто?

Рыцарь что-то бормочет, но я не могу ничего разобрать. Как и Ги.

– Этхолд? – переспрашивает он.

Рыцарь кивает и сгибается пополам. Он плюется кровью. Ги делает шаг назад. Я вспоминаю, чему меня учил Горнемант: никогда не убивай рыцаря, который сдается; всегда помни о выкупе.

Отвлеченный своими мыслями, я едва успеваю заметить движение. Раздается свист рассекаемого воздуха, затем слышатся хлюпающие звуки. Я вижу, как Ги извлекает меч из горла рыцаря, и слышу, как капли крови падают на покрытую палой листвой землю. Мой господин вытирает лезвие меча о свою мантию. Он смотрит на меч, затем на меня. На одно ужасное мгновение мне кажется, что он собирается убить меня на месте.

Он хмурится и засовывает меч за пояс.

– Где твой нож?

– Я потерял его в лесу.

Я не смею встретиться с Ги взглядом, но он поворачивается и идет прочь.

– Вы сделаете меня рыцарем? – кричу я ему вслед.

Этот вопрос дерзок, но ведь я только что спас ему жизнь и не готов встретить в ответ свирепый, полный ненависти взгляд, которым он меня наградил мгновение назад.

– Ты спас меня, бросив камень. Любой мальчишка, когда-нибудь охотившийся на голубей, мог бы сделать то же самое.

Мы находим моего коня на краю полосы кустарника. Не спрашивая, Ги садится в седло и едет вперед. Я, спотыкаясь, бреду за ним по выжженному полю. Когда мы достигаем дороги, у меня сердце уходит в пятки: там, где я оставил Аду, ее нет. В грязи на дороге видны следы копыт, и это, я надеюсь, означает, что она отправилась обратно в замок. К счастью, Ги ничего не замечает.

Впоследствии я понимаю, почему он был столь неблагодарен по отношению ко мне – и почему убил рыцаря, тогда как мог получить за него выкуп. Будучи тщеславным человеком, Ги не хотел, чтобы кто-то знал, как близок он был к гибели.

Глава 19

– Ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Джон Херрин?

Элли прикрывала трубку рукой, хотя дверь ее номера была закрыта. Каким бы бредом она ни считала темные намеки и утверждения Гарри, ей очень не хотелось звонить из офиса. Но мать в последние дни ложилась спать так рано, что в другое время ее было трудно застать бодрствующей.

– Как ты сказала?

Голос матери был усталый и старческий, хотя она еще не достигла пенсионного возраста. Возможно, виной тому были свист и хрип на линии, напоминавшие помехи в диапазоне коротких волн радиоэфира. Придется ей в свой следующий приезд поставить об этом в известность сотрудников телефонной компании.

Элли повторила фамилию по буквам.

– Возможно, он был знаком с отцом.

– А… – послышался вздох, похожий на шелест листьев ивы на ветру, каждый раз, когда разговор заходил об отце, мать реагировала подобным образом. – У Ние было так много друзей, я их знала не очень хорошо. В те времена все было иначе.

Элли глубоко вздохнула.

– Когда отец… умер, это ведь была автокатастрофа, не так ли? Никто тогда не высказывал никаких подозрений?

Последовала долгая пауза.

– Это было так давно, – мать решила больше не говорить на эту тему. – Когда ты приедешь домой, Элеонор?

– Скоро, – Элли почувствовала угрызения совести. – Очень много работы. Но на Рождество я обязательно буду дома.

– А Дуглас?

– У него все в порядке.

– Он тоже приедет на Рождество?

Элли прикусила губу.

– Не знаю.

– Было бы очень хорошо. Вы так хорошо смотритесь вместе.

После разговора с матерью Элли вошла в главную систему банка и отыскала счет компании «Спенсер Фаундейшен». Она запомнила ее название по чеку, который они прислали ей, когда она выиграла конкурс на лучшее эссе. Полвечера она с наслаждением прикасалась к твердому кусочку бумаги, символизировавшему благосостояние, и с восхищением рассматривала напечатанный в углу герб. Тогда она впервые услышала о банке «Монсальват». Элли даже подумывала, не оставить ли его себе вместо денег в качестве трофея. Но, в конце концов, пятьсот фунтов – это пятьсот фунтов.

На экране появилась информация о счете. Элли принялась внимательно ее изучать.

За всю историю компания осуществила лишь две сделки. В марте прошлого года были переведены пятьсот фунтов в электронном виде. Спустя два месяца они были изъяты в виде чека, выписанного на имя Элли Стентон. С тех пор этот счет никто не трогал.

Так откуда взялись эти деньги? По префиксу Элли определила, что это еще один счет «Монсальвата». Она открыла его, чтобы ознакомиться с деталями.

«Леграндж Холдинг». Информация об этом сете была более насыщена фактами. Это был непрерывный поток приходов и расходов. Но поскольку деньги путешествовали во всех направлениях, они, судя по всему, исходили из одного источника. И этим источником была английская инвестиционная компания «Сен-Лазар».

Элли почувствовала, как у нее забилось сердце, хотя в ее действиях не было никакого криминала. Она нажала кнопку, чтобы посмотреть счет «Сен-Лазар».

ДОСТУП ЗАКРЫТ

В комнате запахло дымом сигары. Элли подняла голову. Прислонившись к двери, стоял Бланшар и наблюдал за ней с обычным для него непроницаемым выражением лица. Как долго он находится здесь?

– Я не слышала, как вы постучали.

Стараясь выглядеть как можно более беспечной, Элли небрежным движением закрыла открытое на экране окно.

– Ты была так сосредоточена. Я не хотел мешать.

– Я просто устала.

На секунду она представила, что рассказывает ему все – про Гарри, Брюссель, Джона Херрина. Все, что она хотела от Бланшара – чтобы он ее обнял и успокоил. Гарри был не более чем фантазером, безумцем, стремившимся поживиться с ее помощью и за ее счет.

Однако в его истории было нечто такое, что побудило ее отогнать от себя эти мысли. Не голые факты, представлявшиеся невероятными, а сопутствующие им явления. Молчание матери при упоминании имени Джона Херрина. Счета «Спенсер Фаундейшен». Секреты, скрывавшиеся за словами ДОСТУП ЗАКРЫТ.

Бланшару нельзя ничего говорить, пока не убедишься в достоверности.

Видя задумчивое выражение на ее лице, банкир решил, что Элли действительно устала.

– Наверное, тебе нужно отдохнуть. Я зашел спросить, не хочешь ли ты сегодня вечером поужинать со мной. Правда, будут присутствовать наши клиенты, – добавил он извиняющимся тоном, – но они вполне цивилизованные люди.

Казалось, его взгляд пронзает ее насквозь, и он видит, как сердце стремится вырваться у нее из грудной клетки. Элли понимала, что ей не следует соглашаться. В течение всех трех недель, проведенных в Брюсселе, она убеждала себя в том, что это было помрачение рассудка, и о том, что случилось, нужно как можно быстрее забыть. Но Бланшар пробуждал в ней животный инстинкт, затмевавший все доводы разума.

– С удовольствием.

Произнеся это, Элли уже знала, что она сначала заедет домой, переоденется и захватит с собой ванные принадлежности. На всякий случай.

Услышав звуки шагов в коридоре, Бланшар отвел от нее свой пронзительный взгляд. Дверной проем заполнила крупная фигура Дестриера. Он с такой яростью посмотрел на Элли, что та подумала, не совершила ли она что-нибудь страшное.