Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
Определенно, потому что у него слегка напыщенный выговор. Именно такой я безуспешно пыталась воспроизвести в «Беннингтон энд Мэйн». Джем была бы от него без ума.
– Так вот что это… – замечает Лиам.
– О чем ты? – поднимает брови Огастес.
– Мне показалось, ты говоришь так, будто приехал откуда-то из другого места. Не очень похоже на здешнюю речь, – поясняет Лиам, беспокойно теребя манжету. – Я никак не мог понять, почему.
– Мог бы спросить, – лукаво улыбается Огастес. Затем обводит взглядом комнату. – По-моему, что-то не так. Сейчас вернусь.
Больше ничего не добавив, он уходит. С тревогой наблюдаю, как за ним закрывается дверь.
– Думаешь… твой приятель расскажет, что я здесь?
Лиам поднимает голову.
– Огастес? – уточняет он, как будто я могла говорить о ком-то другом. – Нет. С чего бы? Ты ему нравишься. – И заливается румянцем.
Несмотря на груз проблем, давящий на плечи, не могу сдержать улыбку. Неудивительно, что Лиам вдруг так заинтересовался длиной рукавов. Рядом с Огастесом Сазерлендом он не может сдержать волнение.
– Вообще-то, полагаю, ему нравишься ты, – возражаю.
– Нет, – быстро отвечает Лиам, еще больше краснея. – Я ничего такого не заметил.
– Тогда ты не умеешь читать сигналы, мой братец из Вегаса.
– Сомневаюсь, – кривит он губы. – Уверен, ты в его вкусе.
– Есть только один способ выяснить.
Дверь открывается, на пороге появляется Огастес с бутылкой шампанского и тремя бокалами.
– Что бы ты ни задумала – не надо, – тихо просит Лиам.
– Праздник уже начался. – Поставив бокалы на стол, Огастес открывает шампанское, действуя так ловко и умело, словно делал это уже сотни раз. Позволив пенящейся жидкости выплеснуться на каменный пол, он разливает напиток по трем бокалам. – Ну, во всяком случае, начинается.
– Огастес, у меня к тебе вопрос, – заявляю я.
– Не надо, – напрягшись рядом со мной, шепчет Лиам.
– Спрашивай. – Огастес протягивает нам бокалы.
«Прости, Лиам. Но эта тема гораздо безопаснее прочих».
Кроме того, разговор в его же интересах.
– Кто из нас в твоем вкусе? – Я указываю на себя, потом на Лиама, который зажмуривается на миг, явно мечтая отсюда исчезнуть.
– Извини, – бормочет Лиам. – Она… такая.
Невозмутимо сделав глоток шампанского, Огастес задумчиво склоняет голову набок.
– Вообще-то вы оба.
Даже не глядя на Лиама, я почти уверена, что он покраснел как свекла.
– Но ты, – Огастес указывает на меня бокалом, – рождаешь хаос, с которым мне не хватит сил справиться. Без обид.
– Все нормально, – киваю я, поскольку его замечание справедливо.
– Лиам же, – Огастес одаривает его более продолжительным взглядом, – слишком чистый для кого-то вроде меня.
Браво, Огастес. Раскусил нас обоих.
Лиам, судя по виду, сам не понимает, что принесли ему слова Огастеса – облегчение или разочарование.
– Он настоящее сокровище среди мужчин, – ласково говорю я в защиту брата.
Да, пытаюсь поддразнить – и в то же время ни капли не кривлю душой. Чем больше мы с Лиамом общаемся, тем сильнее он мне нравится. И пусть я не сказала ему всей правды о своих намерениях, сама возможность попросить у него помощи придала мне сил и помогла почувствовать себя намного менее испуганной и одинокой.
– Слишком невинный для нашего жестокого мира, – замечает Огастес, медленно отпивая шампанское.
Его плутовская усмешка и хищный взгляд определенно могли бы меня привлечь, но я мысленно вычеркиваю его из списка. Даже если бы он не угрожал моему плану «Д», флиртовать с ним было бы дурным тоном, поскольку мама приехала сюда, чтобы обокрасть его тетю. К тому же Лиам познакомился с ним первым и явно неровно к нему дышит.
– Нам нужно его защищать, – добавляет Огастес.
– Так выпьем за это! – Чокаюсь с ним бокалом.
– Я вообще-то здесь, в комнате, – ворчит Лиам.
– И чистый, как свежевыпавший снег. – Я похлопываю его по руке.
– Ненавижу тебя, – вздыхает он, и на миг мы в самом деле чувствуем себя братом и сестрой.
Глава 17
Кэт
К тому времени, как мы с Лиамом и Огастесом добираемся до огромного сада скульптур позади ботанического сада, праздник уже в самом разгаре. Это место вполне подходит для моих целей. Сад похож на лабиринт, и пока я ищу Вики, легко смогу прятаться за углами.
Никогда еще меня не окружало столько состоятельных людей – с идеальными прическами, безупречными улыбками, в нарядах, словно сшитых по их меркам. Они кажутся лишенными возраста; невозможно определить, кому сколько лет на самом деле – двадцать пять или пятьдесят пять. И, похоже, все посещают спортзал по меньшей мере пять раз в неделю. А надетые на них ювелирные украшения могли бы много лет обеспечивать «Чистюле» безбедное существование.
Проходя мимо, я опускаю голову, опасаясь столкнуться с Паркером или Ларисой – или, боже упаси, с Люком.
В одном конце сада тихо играет джазовый оркестр. На столе напротив музыкантов ждет своего часа огромный причудливый торт, похожий на свадебный, который накачали стероидами. Всего в нем девять ярусов. Нижний – большой и массивный; верхний, похоже, полностью состоит из нежных сахарных лепестков. Остальные – по очереди – белые и серебристые. В центре торта отчетливо видны крупные золотые буквы «Р» и «С», увитые белыми розами с подкрашенными золотом краями лепестков.
– Думаете, торта всем хватит? – спрашивает Огастес, постукивая себя пальцем по подбородку.
Он хватает два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и протягивает нам с Лиамом.
– Оставь себе, – отмахиваюсь я. – Мне пора.
– Тебе точно не нужно помочь? – интересуется Лиам.
– Точно. – Если я останусь здесь еще немного, то уже не сумею скрыть нервную дрожь. – Веселитесь, ребята.
– А ты, Хаос, держись подальше от неприятностей, – говорит мне Огастес с блеском в глазах.
– Как и всегда, – лгу я и растворяюсь в толпе.
В поисках Вики всматриваюсь в лица всех, мимо кого прохожу. Многие толпятся в центре сада, рассматривая наиболее любопытные скульптуры.
– Только представьте, – бормочет женщина, застывшая возле гигантской каменной головы с длинным тонким носом. – Сам Модильяни прямо на заднем дворе.
– Наверняка это копия, – замечает рядом с ней мужчина.
Я притормаживаю, чтобы получше рассмотреть. Ко мне тут же подходит официантка в черном. К счастью, незнакомая.
– Шампанского? – предлагает она.
– Нет, спасибо. – На всякий случай склонив голову, я поспешно иду дальше.
Вскоре деревья, увешанные гирляндами ламп Эдисона, остаются позади. В этой части сада гораздо темнее и тише. Немногочисленные гости, разбившись группами по двое и по трое, о чем-то беседуют, не обращая на меня внимания. Почти добравшись до
