Гора Мертвецов - Мила Бачурова
И услышала топот шагов в коридоре. Ручку двери дёрнули.
Вероника завизжала. А дверь открылась тут же, даже не попытавшись воспротивиться.
028. Наши дни. Екатеринбург
– Ты с ума сошёл?! Я думала, у меня сердце остановится!
Саша вздохнул.
– С ума сходишь ты, причём совершенно явно. Утром я тебе уже бы психиатричку вызывал. Ты себя в зеркале видела?
– Нет. И не хочу.
– Правильно. И не надо.
Саша отпустил её руки.
В дверь номера требовательно постучали.
– Откройте, администрация! – запыхавшийся женский голос. – Что у вас за шум? Соседи жалуются!
Вероника фыркнула.
– Ну надо же. А я-то думала, тут вымерли все…
– Я открою. Сиди.
Саша поднялся и пошёл к двери раньше, чем Вероника успела возразить.
– Лейтенант Зубарев, уголовный розыск, – услышала знакомую скороговорку. Одновременно с этим Саша, должно быть, предъявил удостоверение. – Совместно с представителем свободной прессы проводится следственный эксперимент. Извините за шум, больше не повторится.
– Э-э-э…
– Вы могли бы засвидетельствовать проведение следственного эксперимента? Много времени не займёт. Собственно, мероприятие уже закончено, осталось только протокольчик написать. Часа два-три, не дольше.
– Я… У меня… Я на дежурстве! – быстро сообразила "администрация". – Не могу покидать!
– Вообще, как представитель власти, я мог бы настоять… – в голосе Саши прорезалось сомнение. – Но, учитывая обстоятельства…
– Ой, не надо, пожалуйста! Знаю я ваши два часа, до утра растянется. А у меня утром заезд, большая экскурсионная группа. Если там подписать что-то надо…
– Подпишете?
– Конечно, о чём разговор!
– Договорились. Я тогда после завтрака зайду. Доброй ночи.
Саша захлопнул дверь. Вероника подняла руки и беззвучно поаплодировала.
– Лихо ты её спровадил.
– Игнатьича нашего школа. Хочешь, чтобы человек тебе не мешал – зови его в понятые.
– А как ты здесь вообще оказался? – спохватилась Вероника.
Саша был одет в футболку и треники, ноги – в белых гостиничных тапочках. Явно не с улицы прибежал.
– Не поверишь. Так же, как ты. Прилетел на самолёте.
– А откуда узнал, что я остановилась здесь? В этой гостинице, в этом номере?
Саша посмотрел укоризненно.
– Н-да. Крепко тебя накрыло… Забыла, где я работаю? Найти человека, который, остановившись в гостинице, регистрируется по паспорту – вопрос пары минут. Я сюда подходил часа два назад. Посмотрел, послушал – под дверью темнота, за дверью тихо. Решил, что спишь, не стал будить. Думаю, завтра зайду… Ты чего?
– Ничего, – процедила Вероника. Сейчас, в присутствии Саши, собственный недавний страх показался ужасной глупостью. – А как ты дверь открыл?
– Да есть способы. При моей работе многие интересные навыки осваивать приходится… Лучше скажи, почему ты кричала?
– Кошмар приснился.
– Понял… Ща, погоди. В номер за успокоительным сгоняю.
Успокоительное оказалось коньяком. И чайные пакетики Саша тоже принёс. И сахар. И шоколадку с марципановой начинкой.
– А говорил, что чай не пьёшь, – пробормотала Вероника.
– Так я не для себя запасался.
– А для кого?
– Ну мало ли, кто в гости бы зашёл. – Саша подмигнул.
– И не надейся!
– Да куда уж мне… Ладно, видишь – я не гордый. Сам притопал.
– А откуда ты узнал, что я такие шоколадки люблю?
– Из досье. Откуда же ещё.
– Досье? – Вероника захлопала глазами.
Саша рассмеялся.
– Слушай, ну с тобой точняк – не всё хорошо… Шучу. Просто сам такие люблю. А незнакомые гостиницы – лотерея. Где-то тебе хоть пятиразовое питание обеспечат, хоть круглосуточный массаж. А где-то среди зимы снега не допросишься. Я на всякий случай каждый раз к автономному плаванию готовлюсь.
Вероника невольно рассмеялась:
– Ишь, запасливый! Спасибо.
Отхлебнула чая с коньяком. Почувствовала, как благодарно разливается по организму тепло.
– На здоровье. – Саша, поджав ноги по-турецки, уселся на кровать напротив неё. – Рассказывай.
– Что?
– Всё. Я тебя такой ни разу не видел. Бледная, как смерть, круги под глазами… Что происходит?
Вероника задумчиво посмотрела на него.
Саша кивнул на бутылку:
– Ещё плеснуть? Для храбрости?
– С чего ты взял, что я боюсь?
– Ты не боишься, ты стесняешься. А алкоголь растормаживает.
– Ну, плесни.
Саша долил в чашку коньяка.
– А ты? Я что, одна буду пить?
– Я пока воздержусь. Мало ли, вдруг за руль садиться.
– Зачем?
– Да откуда я знаю, зачем? Ты же ничего не рассказываешь.
Вероника вздохнула.
– Нечего рассказывать.
Отхлебнула из чашки ещё. И подумала, что человека, который среди ночи вломился к ней в номер, а теперь сидит в пижаме на её кровати, стесняться как-то глупо.
– Понимаешь, они тут все словно сговорились! На каком-то глобальном уровне приняли решение убедить меня в том, что лыковцев погубило проклятье горы. Они сами в это искренне верят! И совершенно искренне уговаривают меня не касаться этого. Не ворошить прошлое, не гневить духов – как они говорят. А когда я возражаю, смотрят так, будто мне смертельный диагноз поставили. Я за два дня шестерых опросила. Шесть человек, в один голос – не лезьте в это! Не надо! Не удивительно, что уже самой кошмары снятся. И мерещится чёрт-те что, кажется, что преследует кто-то.
– Угу. – Саша потёр подбородок. – Шесть человек… А кого ты опрашивала?
Вероника перечислила фамилии. Пояснила про каждого, кто и что.
– Принял, подумаю. А ты спи давай, – Саша поднялся. – Хочешь, могу здесь остаться – чтобы не страшно было? Или… – он посмотрел на сдвинутые кровати. – Или ты ждёшь кого-то?
– Дурак, что ли? – от возмущения Вероника вспомнила школьный лексикон. – Кого я тут могу ждать? Я неделю назад про Екатеринбург знала только то, что он есть на карте!
– Ну, мало ли. Вдруг я помешал…
Вероника фыркнула.
– Угу. Не успела приехать, уже мужика сняла! Умерьте вашу фантазию, товарищ оперуполномоченный. По себе людей не судят.
Саша рассмеялся.
– Сорян. Профдеформация… А зачем тогда кровати сдвинула, если одна?
– Неприятно было. Казалось, что на соседней лежит кто-то.
– Ясно. Ну, хочешь, раздвинем, и я останусь? Храпеть не буду.
– Да нет, иди к себе. Теперь-то я нормально засну.
029. Наши дни. Москва
Пыхтя, словно заранее начиная задыхаться, Смуров выполз из-за стола. В кармане кителя нащупал вечно мятую пачку и даже успел сделать пару шагов к двери, когда зазвонил телефон.
– Да чтоб вам всем ноги повырывало, – вздохнул Смуров и вернулся. – Или руки. Лучше руки… Да! – рявкнул в трубку.
– Тут гражданин пришёл, без повестки. Вас увидеть хочет.
– Какой гражданин? Что у него? Заявление? Ну так принимай. Разберёмся.
– Сергей Игнатьич, да он вроде как по личному…
– А по личному – после работы. Если не знает, как меня найти. После работы. Значит, нет
