Однажды в Мидлшире - Дарья Эпштейн
Ответ пришел действительно быстро, но оказался совсем не таким, какой Виктор ожидал. Вилли приглашал его приехать и пообщаться вживую. Он жил у своей старшей дочери Миранды, тоже историка, и предлагал «воспользоваться двумя головами вместо одной, уже не такой блестящей, если не считать лысины». Виктор начал было писать вежливый отказ, но передумал. Дропс пока не сильно его нагружал, да и вряд ли он будет против. Нужно обязательно спросить его завтра утром.
С этой мыслью Виктор закрыл почту и устроился с ноутбуком на своем любимом диванчике в гостиной. В камине уютно потрескивали дрова. Чайник со свежим чаем и булочки из кондитерской были под рукой.
Виктор улыбнулся.
– Ну что же, теперь можно заняться серьезными вещами, – сказал он вслух.
Глава 7
Клочок письма
– Уайдриббз, говоришь? Я его не помню, а значит, он не очень интересен.
Вилли, крепкий старик в огромных очках, восседал в большом кожаном кресле за громоздким столом красного дерева. В этих декорациях он походил на рождественского эльфа-пенсионера, замещающего Санта-Клауса. За ухом у него торчал слуховой аппарат. Вилли задумчиво потер длинный нос и закричал:
– Миранда!
Она появилась на пороге со скоросшивателем. Дочь была почти полной копией отца. Тот же длинный нос, ежик седых волос, та же крепкая, немного квадратная комплекция. Даже очки и свитер были точно такими же. Виктор невольно подумал, что, встреть он ее где-нибудь на улице, решил бы, что это Вилли зачем-то надел юбку.
– Да, папа. Восемнадцатый век, Честершир, Ланкастер, Йоркшир.
Вилли отмахнулся:
– Нет, это слишком близко, там кредиторы быстро бы их нашли. Давай что-нибудь по Ирландии и Шотландии. Бежать так бежать.
Миранда невозмутимо развернулась.
– Погоди, – сказал Вилли. – Давай и этих тоже. Вдруг что-то найдем. И сделай нам глинтвейн, будь добра.
– Я, пожалуй, откажусь. Я за рулем, – сказал Виктор.
– За рулем, а? Ладно, тогда мне глинтвейн, а для малыша – какао. – И он хихикнул над своей же шуткой.
Виктор и Миранда переглянулись с полным взаимопониманием. Вилли всегда был грубоват и периодами – невыносим, но ему все прощалось благодаря гениальности и личному обаянию. Вот и сейчас, когда дочь подошла к столу, чтобы положить на него папку, он на секунду поднял на нее взгляд, и в этом взгляде лучилась гордость и любовь. Миранда улыбнулась ему и быстро чмокнула в лысеющую макушку.
– Ну, так, – сказал Вилли, когда она ушла. – Поглядим. Значит, этот твой Уайдриббз был игроком, так? Тогда он, может быть, есть вот здесь…
Он послюнил палец и перевернул несколько страниц.
– Нашел! Сэр Уоррен Уайдриббз обязуется выплатить сэру Джорджу Ласкромбу сумму в сто фунтов до двадцатого числа сего месяца. Какой это год?
Виктор заглянул в бумаги:
– Нет, тогда он еще даже не женился. Нам бы что-нибудь более позднее.
– Более позднее… Погоди.
Листы зашуршали. Вилли подносил их почти к самому носу, и Виктору казалось, что он ищет информацию по запаху.
– Ну вот, кое-что еще есть. Судебная тяжба между Фредериком Стомпсом и неким Августом Брауном за право владения имением Уайдрибб-корт. Август Браун – довольно известная в преступных кругах личность. Ростовщик и владелец нескольких подпольных игорных домов. Ссужал деньгами клиентов, которые проигрывались, чтобы они проигрывались еще больше. Конечно, никто из игроков не знал, что игорный дом принадлежит Брауну. Он работал через подставных лиц. Своего племянника, например. Была одна совершенно чудесная история…
Виктор со смехом поднял ладонь.
– Дядя Вилли, у меня есть всего пара часов. В шесть я должен сопровождать Дропса на пресс-конференцию. Я буду счастлив послушать твои чудесные истории в другой раз.
– Молодежь! – фыркнул Вилли. – Мне почти сто лет, другого раза может и не быть. Но бог с тобой, давай закончим с Уайдриббзом. Итак, дом и земля. Никто из них так и не смог их получить. Дело растянулось на десять лет, Стомпс умер, а его сын не сильно интересовался спорной недвижимостью. Он вложил деньги в мануфактуры и вскоре разбогател. Дом никому не был нужен еще двадцать лет. Потом его перекупил преуспевающий барристер из Ирландии. Каким-то образом ему удалось договориться и с Брауном, и с молодым Стомпсом. Хотя, если он барристер, предполагаю, что у него что-то было на них обоих.
– Интересно, – сказал Виктор. – Но никак не помогает понять, куда делись сам Уайдриббз и его семья.
Взгляд Вилли стал хитрым:
– Так уж и не помогает? Взгляни-ка на имя барристера.
Виктор перегнулся через стол. Его брови взлетели вверх.
Нового владельца Уайдриббз-корта звали Эмброуз Риббс.
В то же самое время Джон Стеттон сидел в кабинете лорда Диглби и перебирал бумаги. Большая их часть пожелтела от времени и была очень хрупкой, а некоторые экземпляры казались готовыми рассыпаться от одного взгляда. Их Джон касался с особым почтением.
На нем были специальные перчатки, а перед ним лежал блокнот, куда он переписывал то, что считал интересным.
Он хорошо знал кабинет лорда. В последние годы дворецкий выполнял также обязанности секретаря, благо они не были обременительными. В старости Джеймс Диглби вел почти затворнический образ жизни, редко куда-то выезжал и не устраивал встреч. Единственным местом, которое лорд посещал регулярно, был джентльменский клуб. Там собирались местные аристократы и те, чей кошелек позволял считать их таковыми. В основном они были такими же стариками, как сам Диглби, и, насколько Джон понял по скупым намекам лорда, ужасными занудами. Особой дружбы между ними не было. Визиты туда были данью семейной традиции – Диглби числились членами клуба на протяжении трехсот лет, и клуб сохранял свой статус в основном благодаря им.
Джон медленно перевернул страницу старинной тетради, и его сердце подпрыгнуло. В тетрадь был вложен обрывок письма. Джон осторожно разложил его на столе и потянулся за ручкой, чтобы переписать содержимое. Ручки на месте не оказалось. Джон заглянул под стол, под бумаги, проверил карманы и в конце концов встал, чтобы посмотреть с другой стороны.
Когда он оказался спиной к столу, на стол что-то упало. Джон обернулся. Ручка лежала поверх тетради.
– Спасибо, – сказал он.
– Не за что, – ответил голос. – Вы уронили ее под стул. Что вы изучаете?
– Лорд Джеймс Диглби поручил мне просмотреть семейные документы, – ответил Стеттон несколько неуверенно. – Это…
– Дневник Эсмеральды, – закончил голос.
– Да, сэр.
