Домик у озера - Анна Лу
Софи вдохнула полной грудью, свежесть обволакивала её. После всего случившегося, жизнь для неё заиграла новыми красками, стала намного ценнее. Повернувшись к другу, она чуть не упала. Небольшая слабость до сих пор давала о себе знать. Ник подхватил девушку под руку, и так они двинулись дальше.
– Я узнала от Генриха не так много, но его признание записано на диктофон. Меня лишь волнует, что разговор могут посчитать провокацией с моей стороны и не принять, – с огорчением говорила Софи.
– Для начала его арестовали за покушение на убийство. Рассказ Доминика рассмотрят, и, скорее всего, начнут расследование, сделают эксгумацию и так далее. Если же дело зайдёт в тупик, мы предоставим запись, – успокаивал её Ник.
– Да, ты прав. Но всё равно ему дадут меньше из-за смягчающих обстоятельств. Он делал это под наркотическим воздействием. К тому же деньги… Такое жестокое и несправедливое убийство не только матери, но и ребёнка в утробе, и всё же срок меньше, чем должен, – вздохнула журналистка.
– Ему ещё дадут срок за покушение на тебя. И без смягчающих обстоятельств. Мы уже сделали всё, что могли. Остальное от нас не зависит, – проговорил Нико. – остаётся только ждать решения судьи.
– Ты уже рассказал полиции?
– Совсем немного. Они попросили нас с тобой потом приехать в участок, дать показания.
– Как хорошо, что это не обязательно делать сегодня. Расскажи мне, что ты выбил из Доминика?
– Конечно, давно пора собрать всю картинку из найденных пазлов, – с энтузиазмом воскликнул он. – Всё началось с самой простой в мире вещи – денег. Доминик, гордый человек, – при этих словах он ухмыльнулся, – никогда не просит одолжить ему денег. А тут он кому-то задолжал. Пришло время возвращать долг, а нечем. Вот он и придумал план. Приехал к брату в гости, предложил поболтать за бокалом в кабинете. На алкоголь наш «злодей» надеяться не мог, поэтому, когда Генрих отвлёкся, подсыпал ему порошок в надежде, что так брат ничего не запомнит. Реакция не заставила себя ждать. После длительного разговора, во время которого старший вылил на младшего всё его отчаяние от нелюбви жены, Генрих вдруг сорвался с места. Доминик, довольный, пошёл в комнату брата, знал, где спрятана заначка, как и прекрасно знал, что брат её бережёт на самый чёрный день, поэтому пропажу заметит нескоро. Возможно, к тому моменту Доминик даже успеет вернуть украденное. Оставалось только её найти. Этим он и занимался, когда мимо прошла служанка, которая относила воду в кабинет, и приняла его за хозяина дома. За этим же его застал брат. Обоим пришлось признаться, и они вместе совершили все манипуляции с судмедэкспертом и так далее. Они соучастники.
– Можно я продолжу? – Никодим кивнул. – После обсуждения его жены, Генрих, разгоречённый алкоголем и наркотиком, побежал к ней в комнату. Либо она открыла ему дверь, либо он сам проник в комнату каким-то образом. Здесь у нас пробел. Они начали ссориться. Не сдержав гнева, он задушил её. Осознав, что наделал, в его затуманенный мозг пришла идея, но он был невнимателен. Найдя её аптечку, он растворил в стакане воды, который стоял у неё на тумбе, много снотворного. После достал шприц. Он всегда был с ним вместе с лекарством. Видимо, он случайно подцепил и лекарство, а затем позабыл его в аптечке. Набрав раствор в шприц, он проколол её вену и ввёл лекарство. Опыт у него был, тоже из-за гемофилии. Половину раствора он вылил. На стенках стакана оставался осадок, и полиция могла подумать, что столько она себе и вколола. Всё это он делал в перчатках. Они всегда были при нём или на нём, ведь этого требовало общество, в котором он бывал. А дальше… нет смысла повторять это столько раз.
Несколько минут они помолчали, слушая говор птиц.
– Как это всё ужасно, – выдохнула Софи. – Так хладнокровно скрыть своё убийство.
– Ты права. Надеюсь, он получил всё, что заслужил, – они помолчали ещё немного. – Думаю, нам пора. Нас могут потерять, да и дел сделать надо целую кучу.
– Верно, – пробормотала журналистка, и они направились к главному входу. – Ах да, чуть не забыла. Спасибо тебе огромное за спасенье, – улыбнулась она. – Мне было так страшно, – по телу девушки пробежала дрожь при воспоминании. – Думала, это конец, но тут, наверное, даже подсознательно, услышала тебя. Ты мой герой! Но как ты понял?
– Как только закончил разговор с Домиником, пошёл проверить тебя и услышал звук упавшего кресла, шипение и звуки борьбы, ещё и дверь заперта. Пришлось принимать экстренные меры. Теперь дверь придётся вешать заново, зато ты жива. Я ведь боялся не меньше твоего. Только боялся за твою жизнь. Ты ведь такая безбашенная, совсем не знаешь, когда пора остановиться, – вздохнул он. – Но я готов спасать тебя сколько угодно раз. Однако, – он кинул хитрый взгляд на неё, – знаешь ли, спасибо в карман не положишь!
– И что же ты хочешь? – удивилась девушка.
– Поцелуй, – торжественно произнёс парень.
– Хорошо, – улыбнулась она и чмокнула его в щёку.
– Нет, так неинтересно, – состроил недовольную гримасу парень. – Всё приходится делать самому, вздохнул он, и, наклонившись, нежно коснулся её губ.
Их поцелуй освещал солнечный свет. Казалось, весь мир замер, исчез, только они стоят тут, не слыша и не видя ничего, только ощущая. Ощущая губы, ощущая руки, друг друга, ветер, мир, вселенную.
Оторвавшись друг от друга, они взялись за руки и, с улыбкой, отправились на встречу новым приключениям.
Эпилог
Она сидела, выводя пером слово за словом, радуясь, что вскоре встретится с родителями. Они планировали увидится, прежде чем они с Генрихом уедут заграницу. Она так не хотела в эту поездку, настроение тоже просто ужасно, но мысль о скорой встрече грела душу. Несмотря на консерватизм семьи, у неё был телефон. Однако по нему она разговаривала с родителями нечасто: письма куда приятнее и живее. Но музыка – совсем другое дело. Часто, сидя за полотном, она наслаждалась песнями в наушниках.
И в этот раз она писала письмо, когда в одном ухе играла всеми красками прекрасная мелодия. Флёр – её любимая певица – вновь пела ей. Второй наушник висел рядом. Она всегда слушала музыку только в одном: в этом доме
