Домик у озера - Анна Лу
– На этом письмо обрывается, – слова, словно камень, слетели с губ Софии.
– Жутко, – отозвался Никоим едва слышно; Софи согласилась слабым кивком головы.
– Однако, Нико, почему Ева писала бумажные письма? Почта, всевозможные мессенджеры, социальные сети, да и просто сообщения – всё так просто и доступно. К тому же, быстрее! Более того, почему они не виделись лично?
– Их семья консервативных взглядов, поэтому. Да и бумажные письма им получать намного приятнее. Но они и по телефону говорили. Вся семья боялась, что Генрих подслушивает их разговоры и читает все сообщения, поэтому о чувствах или каких-то важных событиях они писали. Ева сама лично отправляла письма, а её муж про них даже ничего не знал. А не виделись они по той простой причине, что родители Евы живут в другом городе, выбираться к дочери у них получается нечасто.
– В письмах на бумаге есть недостатки. Если бы она писала смс на телефоне или разговаривала с ними, они наверняка взволновались бы и, возможно, это изменило бы ситуацию. Хотя далеко не факт, что Ева поделилась бы своими страхами – меньше всего ей хотелось испугать их. Но есть и плюсы. Почерк, слова многое говорят. Скажем, здесь последние строчки «скачут». Наверное, её рука дрожала, а значит она была очень напугана, – заключила журналистка, бросив грустный взгляд на собеседника. – Увы, вопрос «кто он?» всё равно остаётся открытым.
– Может, Доминик? У них были крайне натянутые отношения. Более того, он был очень даже способен пойти на убийство под наркотическим воздействием, – предположил детектив, скрестив руки.
– Или же всё несколько сложнее. Мы не можем знать точно. Стоит расспросить нашего молодожёна.
– Безусловно, но сначала нужно выполнить все пункты, запланированные на сегодня.
– Да, ты прав. Тогда вернёмся к этому разговору позже.
Совсем медленно, будто стесняясь чего-то, в окно заглядывало солнце. Благодаря мягким рассветным лучам, комната Никодима отливала всеми оттенками золотого. Софья встала и, пожелав спокойной ночи, вышла за дверь. Туфли покачивались на пальцах рук, а сама девушка на носочках, оглядываясь, приближалась к своей комнате. Лишь там, выдохнув, она смогла снять праздничное платье и надеть нежную, уютную ночную сорочку. Празднество длилось ещё очень долго, лишь к трём часам утра дом наконец-то затих, гости разъехались, а жители дома легли спать. Тогда-то Никодим и София собрались в комнате первого для обсуждения навалившихся новостей.
Даже пуховая подушка и тёплое одеяло не могли помочь Софии заснуть. Ещё долго она прокручивала в своей голове события прошедшего дня. Ей вспоминался ухажёр с праздника. Может, думала она, и у Евы с Генрихом было так. Однажды, приметив невообразимой красоты девушку на одном из вечеров, он пригласил её на танец, потом на ещё один, ещё, ещё. А после все о ней разузнал и разорил Вита. На этом все не закончилось. Уже в другой, подобный первому, случай, он заметил нерадивую журналистку и выбрал её в качестве замены любимой.
Ещё долго эти мысли не давали Софии заснуть, путаясь в голове, пока, наконец, она не очутилась в царстве Морфея, но лишь для того, чтобы вскоре проснуться и начать новый непростой день.
Пробуждение далось ей тяжело. Голова была вдвое тяжелее тела и не хотела отрываться от подушки. С онемевшим, бесчувственным телом, Софи совершила все процедуры, которые требовало утро. После этого всё потекло в обычном ритме. Джошуа, Доминик, Рада, Генрих и София собрались за одним столом за завтраком. Все спокойно, почти безэмоционально обсуждали вчерашний вечер. Одно смущало журналистку – изредка Доминик бросал на неё пронзительные взгляды, как будто пытался что-то в ней увидеть, разглядеть.
«Он заметил меня вчера? Или в чём-то подозревает?» – задавалась вопросами девушка, внешне стараясь оставаться как можно более непринуждённой. «Это лишь доказывает его причастие к смерти Евы», – заключила София.
После еды все разошлись. Мистер Мартинес, который собирался уезжать в скором времени, отправился в прощальную, но далеко не последнюю за их жизнь, прогулку с Феодорой, молодожёны пошли наслаждаться теплотой воды озера, а Софию ожидало очередное интервью с Графимовым.
Девушке приходилось аккуратнее подбирать вопросы и проявлять максимум добродушия при разговоре. Однако это не уняла ярости Генриха. Нога продолжала иногда подёргиваться, а стакан в руках едва оставался целым, ведь его так сжимали, что он мог лопнуть в любую секунду. Софи не верила, что на него так влияют её вопросы – они всего лишь обсуждали его отношение к благотворительным акциям. Девушка уже начала подозревать, что Графимов прознал про её совместное отсутствие с Никодимом. Однако всё расставил по местам единственный вопрос со стороны мужчины.
– Вы бывали в моей комнате? – спросил он и всё тут же прояснилось: он просто ей больше не доверял, но и боялся, что она знает достаточно, чтобы раскрыть все его тайны.
– Нет, ни разу, – с удивлением и обидой за подозрение сказала девушка, искусно сокрыв правду. – Что-то случилось? – добавила она уже более серьёзно.
– Да так, одну вещь никак найти не могу, – слегка извинительно ответил Генрих.
Софии тут же в голову пришёл дневник, который покоился у Никодима. Ей едва верилось, что Графимов заметил пропажу только сейчас. Хотя, для такого человека это легко.
Мужчина также спросил про ноутбук, на что получил ответ: «отремонтировать не смогли». На его лице мелькнула довольная ухмылка на какую-то долю секунду, но Софи тут же заметила её. Подобная реакция вызывала в ней ещё большее отвращение и злость.
Интервью продолжалось в том же темпе, но уже в более спокойной атмосфере. Однако у журналистки был ещё один план, который явно подпортит настроение её собеседнику. Но и девушке он не давался легко. С самого начала встречи она готовилась к нему морально и физически.
В это время Никодим, направляясь в свою комнату, заметил, что дверь его напарницы открыта. Каждому показалось бы это странным, так что он бесшумно подобрался к двери и заглянул в небольшой проём. В то же мгновения он без стеснения распахнул дверь полностью и зашёл внутрь.
– Бернард, так и знал, что это ты, – со вздохом проговорил Ник и ухмыльнулся.
На стуле сидел дворецкий, вглядываясь в экран ноутбука Софии.
– Ну и зачем тебе всё это?
– Ну а что мне остаётся, – откинувшись на спинку стула, пробормотал Бернард; он был разоблачён уже не в первый раз, поэтому даже не пытался оправдываться. – Графимов вытащил
