Коттедж - Лиза Стоун
– Верно.
От волнения Иэн вспотел.
– Вы хотите сказать… моя мать приезжала сюда лечиться? – недоверчиво спросил он.
– Именно. Но ваши родители познакомились не здесь.
– Моя мать получила биологический материал? – с ужасом переспросил Иэн.
– Совершенно верно.
– И мой отец об этом знал?
– Да.
– И это не ошибка? – воскликнул Иэн.
– Нет. Моя супруга просто оговорилась. Приносим наши извинения. Просто вы позвонили слишком рано, она еще не до конца проснулась. Сейчас вы находитесь в шоковом состоянии, верно?
Иэн внимательно смотрел на врача.
– Мои родители никогда об этом не говорили. Никогда. Мой отец уже умер, но мать знает, что я пытаюсь выстроить генеалогическое древо. Почему она ничего мне не сказала?
– Я не смогу ответить на этот вопрос, но некоторые родители действительно никогда не говорят об этом своим детям. Если вы узнаете, сколько людей из Колшоу и окрестных деревень зачаты с использованием донорского материала, вы очень сильно удивитесь. Очень часто дети ничего не знают.
– Моя жена знала, – возразил Иэн.
– Да, ей сказали родители.
Иэн рассеянно обвел взглядом комнату, затем снова уставился на Моллера.
– Тогда откуда вы знаете нынешнюю фамилию жены и наш актуальный домашний адрес?
– Мать Эммы, Мэри Холмс, позвонила нам и предупредила, что скоро к нам обратится ее дочь. Она сказала, что вы строите генеалогическое древо и заставляете Эмму выйти с нами на связь. Мать решила попросить совета. Поэтому, на всякий случай, мы обновили контактную информацию.
– Эмму трудно на это уговорить, – признался Иэн.
– Это понятно, – рассудительно заметил Моллер. – Нельзя легкомысленно подходить к подобным вопросам.
– Значит, я не тот, кем себя считал, – растерянно произнес Иэн. – И все мои исследования оказались пустой тратой времени.
– Зря вы так говорите, вы все тот же человек. А что касается ваших исследований, могу вас заверить, что генетические ошибки не могут быть связаны с нашей клиникой. Все доноры тщательно проверяются.
Иэн тяжело вздохнул.
– Понятно, – с трудом выговорил он.
– Мне жаль, что вы узнали об этом вот так. Поговорите с Эммой еще раз. А потом приезжайте вместе с женой. Но мой вам совет – не стоит.
– Это еще почему? – встрепенулся Иэн.
– Вам это ничего не даст, вы только расстроитесь. У Эммы правильная установка, прислушайтесь к ней. Раньше никто не знал о своих биологических отцах, но все были счастливы. А сейчас внесли эти изменения в законы… Просто живите и радуйтесь, Иэн. И запомните, что мы точно проверили всех доноров. А теперь… мне нужно заниматься своими делами, если вы не возражаете. Спасибо за визит. Я сообщу жене, чтобы вас проводили.
Моллер моментально нажал на кнопку под столом. В помещение вошла Эди.
– Удачи, мистер Дженнингс, – с натянутой улыбкой сказала она.
Иэн встал и вышел из кабинета.
24
Иэн сидел в автомобиле, но не заводил двигатель. Сейчас он не в состоянии управлять машиной. Мужчине удалось принять слова Моллера, но что-то ему все же не нравилось. Иэн с Эммой – элегантные, консервативные и высокомерные. Да, именно так. Пара причисляла себя к элитарной касте, словно когда-то прикоснулась к некоему тайному знанию. И теперь Моллер самодовольно говорит: «Просто живите и радуйтесь…» Иэн решил, что Моллер возомнил себя невесть кем, и это вскружило ему голову. Мужчине предстоял разговор с матерью, а это будет диалог не из легких.
Он отпил воды из валявшейся в машине бутылки, взял в руки телефон и набрал номер Хелен, своей матери. Они виделись всего несколько раз в год, хотя та жила в двух часах езды. Сейчас мать, наверное, должна быть на работе, она ухаживает за престарелыми людьми, но все же у нее должна найтись свободная минутка, чтобы ответить или хотя бы перезвонить.
Удалось дозвониться лишь с третьей попытки.
– Как дела? – спросила она заботливым тоном, присущим многим матерям в разговоре со своими детьми – независимо от возраста последних.
– Не очень, – ответил Иэн. – Сейчас я нахожусь напротив клиники Моллера. Это название тебе о чем-то говорит?
Мужчина слышал лишь дыхание матери. Мог легко представить выражение ее лица. Сыну вовсе не хотелось расстраивать женщину. Он любил ее, но теперь чувствовал себя обманутым и преданным. Почему за столько лет она так и не рассказала ему об этом?
– Зачем ты туда приехал? – слабым голосом спросила мать.
– Я только что выяснил, что мой папа – не мой настоящий отец. Я родился с использованием донорского материала, который предоставил совершенно незнакомый человек. Не могу поверить, что вы так поступили, а ты мне даже ничего не сказала.
– Иэн, все совсем не так, – мрачно ответила мать. – Мы с папой много лет пробовали завести ребенка. Но потом сдали анализы, которые показали столь низкую активность сперматозоидов, что мы не смогли бы зачать естественным путем. Мы долго думали, а потом обратились в клинику Моллера. Папа очень тебя любил. Но мы решили не говорить тебе.
– Но почему ты не сказала сейчас? – спросил Иэн, закрыв глаза. – Ты же знала о моем исследовании, чтобы мы с Эммой могли родить здорового ребенка. Почему ты не сказала?
– Я хотела, но потом подумала, что это шокирует тебя. Хотела, чтобы ты запомнил отца таким, каким он был, – твоим настоящим отцом, человеком, который тебя воспитал. Он любил тебя и гордился тобой, сынок. Ты же знаешь?
– Да, – согласился Иэн. – Он был хорошим человеком. Мне не за что винить его. Но я все же очень удивлен, что мы с Эммой зачаты с использованием донорского материала.
– Эмма тоже? Правда? – удивленно спросила Хелен. – Я и не знала.
– А я узнал только вчера, хотя она знала об этом всю свою жизнь.
– Почему она не сказала тебе?
– А вы?
– Ладно, я поняла. А ты узнал, какой клиникой пользовались родители Эммы? – спросила мать.
– Они тоже приходили в клинику Моллера. – У Иэна появилось новое подозрение. – Боже, мама, а ты не думаешь, что у нас с Эммой оказался один и тот же донор? Если это действительно так, мы являемся друг другу родственниками. Мы можем оказаться братом и сестрой. – Мужчина замолчал.
– Иэн? Ты в порядке? – всполошилась мать.
– Нет, – наконец ответил Иэн, сделав глоток воды. – Мама, если у нас с Эммой один биологический отец, это объясняет наше внешнее сходство и… и почему мы не можем завести здоровых детей. Некоторые дефекты ДНК проявляются только в результате инцеста.
– Но Карстан и Эди – профессионалы, – возразила мать. – Они знают свое дело. Я уверена, что они бы не допустили такого.
– Рассуждай логически, мама. Доноры сдают образцы много раз, поэтому
