Шам - Виталий Фёдоров
– Сегодня предстоит амалия.73 Нам нужно уничтожить блокпост на перекрёстке. – Аслан достал из кармана кусок мела и, неожиданно быстро и аккуратно, набросал на серой бетонной стене схему. – Здесь и здесь дома, они укреплены. Вот тут пулемётное гнездо на крыше, там наблюдатель всё время. Сейчас у них три «Хамви»74, но может и больше оказаться – движения есть на дороге. Человек двадцать там…
Марат мысленно скривился. Двадцать солдат регулярной (и при том воюющей армии), с пулемётами и броневиками, на подготовленной позиции. Их почти втрое больше, конечно, вот только большинство вчера вечером впервые попробовали стрелять, и не сказать, чтоб результаты вышли такими уж замечательными. Помимо самого Валеева более-менее что-то получилось человек у десяти, не больше.
– …отсюда арык подходит – мы по нему пройдём. Там минировано было, но разведчики сняли всё. С поста не видно, подойдём незаметно на сто метров…
И что толку? Да, у них есть несколько «джихадок», в том числе две с установленными в кузове безоткатными орудиями. Но по арыку же на них не проедешь, а использовать в качестве штурмовых орудий на открытой местности – это сжечь ценную технику без малейшего толка, и всё.
– …Леча, возьмёшь десять человек – обойдёте, будете отсюда поддерживать, из сада. Главное, пулемёт на крыше подави.
– Сделаю, брат! – Леча, которого Марат пару раз видел с большой и явно дорогой снайперкой, солидно кивнул.
– …и смотри, чтобы они вот тут, по краю не смогли закрепиться.
Идея не позволить отступающим иракским федералам зацепиться за удобный для обороны рубеж (придорожная канава – развалины дома – оливковая роща) выглядела вполне разумной. Единственное, чего Марат пока не мог понять, так это с чего бы вдруг противнику вообще отступать с отлично укреплённого и вооружённого блокпоста, вместо того чтобы спокойно перестрелять всех атакующих и продолжить нести службу.
– …подходим по арыку, ждём. По сигналу все выскакиваем и атакуем муртадов!
«Тут-то нас всех и положат» – подумал Валеев. – «Даже если Леча снимет пулемётчика на крыше – пара броневиков с крупняками никуда не денется».
План их амира выглядел всё большей авантюрой, но вот что делать – было решительно непонятно. По поводу того, как Аслан отнесётся к публичной критике, никаких иллюзий не имелось, а подойти приватно и что-то предложить – для этого нужны более-менее доверительные отношения, которых тоже не было.
– …станет подрыв! Брат-истишхадий75 примет шахаду на заминированном автомобиле, поразив врагов и расчистив нам путь для атаки…
Аслан явно произносил заученную фразу, подобная манера выражаться была ему несвойственна. Впрочем, неважно! У Марата заметно отлегло от сердца. Одно дело – атаковать укреплённый, готовый к бою блокпост, и совсем иное – тот же блокпост после того, как на нём внезапно рванул центнер-другой взрывчатки. Выжившие остатки гарнизона в шоке, пока очухаются – их отряд уже преодолеет те самые сто метров простреливаемого пустыря и ворвётся на позицию. Ну а там уже численное и (хочется верить) моральное превосходство дадут о себе знать. Тоже риск, конечно, ну совсем уж без него на войне не бывает. Интересно, где Аслан этого «истишхадия» возьмёт? В роте местных арабов «одолжит», ха-ха?
Ротный, тем временем, повернулся от нарисованной на стене схемы к слушателям:
– Брат Линар!
– А? – Линар, с интересом слушавший план будущей битвы и бессознательно принимавший при этом мужественно-героический вид, моргнул от неожиданности. – Что?
Рыжебородый амир торжественно подбоченился:
– Брат, тебе выпала великая честь принять сегодня шахаду во имя Аллаха! Уже вечером ты будешь в раю! Завидую тебе…
Аслан ещё что-то там нёс про гурий и прочие глупости, пока неспособный поверить в реальность происходящего Линар растерянно улыбался, а не менее ошарашенный Марат внезапно натолкнулся глазами на торжествующий, полный злорадства взгляд Зелимхана. Молодой чеченец весело подмигнул врагу и беззвучно, но совершенно понятно проартикулировал губами:
«Ты следующий!»
* * *Солнце жарило с такой силой, что стать истишхадием выглядело почти избавлением. Марат скривился – неожиданно проскочившая черноюморная мысль была явно не к месту. Поговорить с Линаром так и не получилось – возле назначенного добровольцем-смертником казанца постоянно дежурили несколько человек из «старичков», возглавляемых Умаром. Номер был ими явно не раз отработан – не давать будущему шахиду оставаться наедине со своими мыслями, постоянно нашёптывать ему что-то ободряющее, восхваляющее, похлопывать по спине, рассказывать, как все им гордятся, как будут гордиться близкие дома и так далее.
Лично зная вышеупомянутых близких, Марат крайне сомневался, что они стали бы этим гордиться и, уж тем более, радоваться. Тётя Аля точно бы с ума сошла. Линар же, насколько он мог судить со стороны, прибывал в состоянии чего-то между истерикой, куражом и желанием проснуться. Надо было что-то сделать, чтобы его спасти, но вот что?..
Однозначно, это всё дело рук Зелимхана. Поганец сразу вошёл в «свиту» Аслана – они то ли земляки, то ли из одного тейпа, что-то в этом роде, короче. Напел ему в уши, и тот…
Но почему назначили Линара, а не самого Марата? Стычка-то с Зелимханом была у него, Линар там вообще сбоку-припёку… Единственное, что приходило в голову – чеченцу мало убить того, кто посмел прилюдно поставить под сомнение его превосходство, он ещё хочет поиздеваться напоследок. Убить друга – чем не вариант? Чёрт, но что же, всё-таки, делать? Их рота расположилась в весьма условной тени полузасохшей оливковой рощи, ожидая, пока откуда-то из тыла пригонят шахидмобиль. Тот самый, на котором Линар должен будет…
– Едут!
Голос выставленного наблюдателя заставил всех повернуть головы. С запада, аккуратно и не торопясь, стараясь поменьше пылить, приближались два внедорожника. Первым шёл обычный белый тойотовский джип, пыльный и помятый, без всяких следов переоборудования под военные нужды, а вот за ним – «Хамви» с пулемётом в бронированной башне и аляповатыми эмблемами на дверцах – какие-то черепа, ножи, орлы и так далее. На мгновение мелькнула мысль «Сейчас как полоснёт по нам, если там иракцы», но тут Марат заметил на пассажирском сиденье белой «Тойоты» Эшрефа. Значит, свои.
Секунду! Это же Эшреф! Он ведь второй человек в батальоне, Аслан ему подчиняется! Эшреф же отличный мужик, он всё понимает! Нужно просто объяснить ему, что это чеченская подстава, и… только вот как это сделать при всех?
К счастью для Марата, шанса «объяснить» ему не представилось. Аслан коротко доложил прибывшему начальству план операции, получил в ответ ободряющий кивок и представил Эшрефу «брата-истишхадия, вызвавшегося принять шахаду». Без малейшей заминки или недовольства, крымчанин обнял Линара и тепло, со своей обычной искренностью одновременно восхитился его самоотверженностью и попрощался. Линар, кажется, тоже рассчитывавший на некое заступничество, растерянно и совсем негероически икнул и позволил отвести себя ко второй машине – трофейный «Хамви» и был тем самым шахидмобилем, командование решило пожертвовать ценным броневиком в надежде, что его внешний вид обманет противника и позволит смертнику прорваться к цели.
– …мы готовы, амир! Можно начинать? – нетерпеливо, но почтительно спросил Аслан. Эшреф на секунду задумался и ещё раз взглянул на броневик:
– Ты командир своих людей, Аслан, и я доверяю твоему суждению. Возможно, ты согласишься выслушать небольшой совет?
Если у чеченца и были какие-то возражения на этот счёт, внешне они никак не проявились.
– Конечно, амир!
Крымчанин кивнул на шахидмобиль:
– Я бы посадил ещё одного человека за пулемёт. Во-первых, это поможет обмануть врагов и даст возможность подъехать ближе до того, как они всполошатся. В-вторых, когда начнётся тревога, две-три очереди в упор из пулемёта заставят их залечь, и тогда наши братья точно смогут доехать до блокпоста.
Рыжая борода энергично дернулась в согласном кивке:
– Спасибо, амир! Обязательно, так и сделаю!
Зеленовато-карие глаза чеченца пробежались по толпе и предсказуемо остановились на Марате. Всё, что тот успел подумать, это что начинать стрелять сейчас – бессмысленно, всё равно положат. Надо будет сесть в машину и потом как-то свалить оттуда по дороге, вместе с Линаром.
