Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]
— Это тебе.
— Спасибо. Мне так давно не дарили цветов, — подойдя к ведру, Катя опустилась на колени, вдохнула аромат. — Откуда узнал, что я люблю розы?
— Догадался, — дипломатично ответил Вилкин, умалчивая, что специально звонил Старцеву.
Встав, Катя подошла к шкафу, вынула оттуда пакет, села с ним на диван.
— Я сейчас поняла, в чем причина неудачных замужеств, — Катя говорила словно сама с собой. — Ищут мужчину, с которым можно жить, а нужно искать того, без которого жизнь невозможна.
— Ты понимаешь: мы не можем расстаться просто так, — Катя подняла глаза на Вилкина. — Я всегда хранила верность мужу, не требуя того же, но… Это не измена, это — что — то другое, о чем подумаю завтра или никогда.
Подойдя к двери, Катя закрыла ее на ключ, вынула из пакета и бросила на диван простыни.
— Прости, я приняла решение за двоих. Мужу сказала, что на сутки уезжаю в командировку, а ты… Позвони Анне Николаевне, объясни, что приедешь утром.
Кивнув головой, Вилкин поднял телефонную трубку.
В среду, позавтракав, Вилкин поехал в гостиницу, где еще раз проинструктировал Платинова, о чем говорить и до какой суммы торговаться с Вурдиным. Вернувшись в агентство, с легкой грустью посмотрел на кресло, где обычно сидела Катя, и, заняв его, разложил на столе бумаги. Наступил последний этап операции и малейшая неувязка или неточность могли все разрушить.
Мысли Вилкина прервал телефонный звонок.
— Слушаю! — поднял трубку сыщик.
— Куда я попала? — спросил женский голос.
— А куда вы целились?
В трубке неуверенно хихикнули, потом ответили:
— Детективное агентство.
— Тогда попали в «яблочко».
— Прекрасно! — обрадовался голос. — Подъезжайте ко мне, дело очень важное.
— Нет. Принимаю только в офисе.
— Без вариантов?
— Скоро буду.
Занимаясь серьезным расследованием, Вилкин редко брал параллельные дела, но в приеме потенциальных клиентов не отказывал. Как и во всяком другом, в его бизнесе слово «нет» отсутствовало, — к тому же для решения проблемы зачастую хватало совета. Когда — то в юности Вилкина поразило социологическое исследование, доказавшее, что из обратившихся в милицию граждан каждый третий приходил только для того, чтобы его выслушали, — позже это стало одним из мотивов превращения филолога Вилкина в сотрудника уголовного розыска.
Появившаяся в комнате двадцатисемилетняя девушка удивила Вилкина яркой раскраской лица и броской одеждой: обычно такие клиенты к нему не приходили. Включив магнитофон, сыщик доброжелательно сказал:
— Снимайте плащ, садитесь и рассказывайте.
Оставшись в алом платье, девушка назвала себя Верой Павловной Сачевой и объяснила, что ее последние две недели преследует незнакомый человек, из — за чего в вечернее время боится выходить на улицу. Задача Вилкина: провести с незнакомцем беседу и заставить прекратить слежку.
Все выглядело достоверно, но что — то в поведении девушки настораживало.
«Зря пожадничал на видеокамеру, — решил Вилкин. — Сегодня же закажу и в стене замаскирую».
— Я так переволновалась, — продолжила Сачева. — Послушайте, как сердце бьется!
Вскочив, Сачева начала огибать стол.
— На место! — закричал Вилкин, догадываясь, что его ждет, — и когда посетительница, разорвав на груди платье, с воплем «Спасите! Насилуют!» прыгнула на сыщика, стремясь одной рукой расцарапать ему лицо, а другой — добраться до его пиджака, — опрокинулся с креслом назад, кувыркнулся через голову и откатился в дальний угол. Наткнувшись на ножки кресла и едва не упав, Сачева с криком «На помощь!» продолжила наступление. Предупреждая ее намерение повторить прыжок, лежавший на спине сыщик зацепил левой ногой Сачеву за щиколотку, правую ногу упер в оголенный живот и, приподняв, швырнул к двери. Грохот от падения тела слился с визгом девицы и грозным рыком ворвавшегося в офис участкового Иващенко:
— Что происходит?
— Хулиганские действия, лейтенант, — вскочив на ноги, Вилкин быстро привел в порядок одежду, поднял и поставил на место кресло. — Гражданка напала на меня и пыталась нанести телесные повреждения.
— Он хотел меня изнасиловать! — завопила Сачева, обращаясь к участковому и протиснувшимся за ним двум мужичкам бомжеватого вида, с интересом наблюдавшим оголенные груди потерпевшей.
— Я так и понял, — солидно кивнул головой участковый. — Ваше счастье, что я с гражданами мимо проходил и крики услышал. Сейчас все задокументируем и отправим на возбуждение уголовного дела.
— Вы же понимаете, что ни одной моей подписи под вашей «липой» не будет, — усмехнулся Вилкин, пытаясь понять цель спектакля.
— И не надо, — согласился Иващенко. — Два свидетеля все подтвердят, в том числе и ваше нежелание помогать органам.
Пожав плечами, Вилкин уселся в кресло, взял со стола газету и углубился в чтение, пока участковый, суетясь, принимал заявление и объяснение от Сачевой и свидетельские показания мужичков. Оформив пакет документов, Иващенко помог Сачевой надеть плащ и поблагодарил мужичков. Вытолкав всех за дверь, плюхнулся на стул и самодовольно сказал, показывая на документы:
— Ну как? На пару тысяч баксов потянет?
— Нет.
— Почему?
— Девица, скорее всего, вокзальная проститутка, а от мужичков мусорными контейнерами пованивает. В суд их не выставишь.
— Думаешь? — огорчился участковый. — А сколько за бумаги дашь?
— Двести.
— Долларов?
— Гривен.
— Мало, — скривился участковый. — Сачева платье порвала, новое надо купить.
— В «секонд хэнд» отправишь, — бросил Вилкин и, глядя на насупленною физиономию участкового, усмехнулся:
— Ладно, подброшу на бедность. Сто гривен девке, по пятьдесят мужикам, триста тебе. Только учти: еще один такой спектакль — в навозной куче утоплю! Понял?!
— О чем речь, Валерий Александрович?! — обрадовался участковый. — Жена в Польшу на экскурсию собирается, сами понимаете. Деньги не к спеху, в пятницу часов в двенадцать забегу.
— Договорились.
Спрятав пакет с документами в сумке, участковый бодро выкатил за дверь.
Некоторое время Вилкин сидел, анализируя происшедшее. Не обнаружив в событиях ничего, кроме жадности Иващенко, махнул рукой и отправился на обед.
— Ты собираешься давать участковому деньги? — недоуменно спросила Анна Николаевна, наливая в тарелку зеленый борщ.
— Нет, конечно, — рассеянно ответил Вилкин. — Единственное, что он получит: пару подзатыльников. Некогда воевать, завершается операция по Вурдину.
— Расскажи.
— На десять утра у Платинова было рандеву с Вурдиным, он предложил за «Глицинию» сто тысяч долларов. Предприятие стоит больше, Вурдин затеял торговлю и решение отложил. После обеда Платинов встречается с Аллой Прокофьевной и Новицким, которых эта сумма вполне устроит. Беседу запишут, и я продам ее вместе с другими кассетами Вурдину.
— Почему просто не подбросишь?
— Подозрительно: бесплатный только сыр в мышеловке. А так понятно: детектив зарабатывает деньги. Объясню, что Новицкий — аферист, я по поручению обманутых мужей собираю на него компромат, наткнулся на интересные материалы и решил познакомить с ними хорошего человека. Поконтактировать с Вурдиным нужно и для того, чтобы посадить на его одежду микрофон.
Чмокнув Анну Николаевну в щечку, Вилкин поехал в гостиницу к Платинову.
В особняке Вилкин появился поздно вечером, веселый и взбудораженный.
— Получилось! — сообщил с порога. — Ты бы видела, мама, лицо Вурдина, когда, встретившись с ним в директорском кабинете, подключил к телевизору видеомагнитофон и продемонстрировал постельные утехи Аллы Прокофьевны и Новицкого. А, услышав планы влюбленных и договоренность Аллы Прокофьевны с Платиновым о продаже «Глицинии», позеленел, как лист. Сунул мне пятьсот долларов, забрал видео и аудиокассеты и помчался к супруге выяснять отношения. Используя кулаки и угрозу долговых обязательств, нагнал страху на супругу и убедил ее завтра в десять часов у нотариуса переоформить на него «Глицинию» — в обмен на расписки. Зато недвижимость Алла Прокофьевна отстояла.
— Вурдин сильно рискует.
— Во — первых, у него безвыходное положение. Во — вторых, оформив договор купли — продажи, он, не выходя из нотариальной конторы, может перепродать предприятие другому лицу.
— А почему ему не заставить Аллу Прокофьевну продать «Глицинию» данному другому лицу, а деньги положить в свой карман?
— Подписывая договор, Алла Прокофьевна сразу забирает и уничтожает расписки. Деньги покупатель передает ей, и попытка бывшего супруга их забрать воспримется как грабеж. Вурдин это понимает.
…Остановив «Мерседес» возле нотариальной конторы, Павел Семенович хмуро покосился на бывшую супругу:
