Ирина Волк - Тайна старого замка
В век гуманизма сделки и подкупы были обычным явлением при избрании папы. Любой кардинал, претендующий на то, что «по Божьему избранию» станет вселенским главой церкви, знал, что его шансы в глазах Бога будут тем выше, чем легче он будет расставаться с богатствами, накопленными за долгие годы кардинальской службы. Прозрение собратьев-кардиналов будет тем яснее и глубже, чем щедрее он будет раздавать им свои дворцы, деньги, земли и дарить их детям и любовницам драгоценности и наряды, дорогую мебель и посуду, ковры и заморские безделушки.
Так и поступал Бальтазар Косса — истинное дитя Возрождения.
Пять лет бесчинства сходили Иоанну с рук, но даже в тот безумный век его беспримерная жадность и неуемность переходили все границы
В день избрания наместник Христа на земле был беден так же, как апостол Петр, но радовался своему избранию, уверенный, что не останется внакладе. Потому что все его кардинальские богатства были ничто по сравнению с тем, что он мог получить, становясь папой. Теперь, пользуясь своей безграничной властью, он мог без оглядки одаривать своих внебрачных детей и за пять лет бесчинства сходили Иоанну с рук, но даже в тот безумный век его беспримерная жадность и неуемность переходили все границы конных племянников, дальних родственников и близких друзей. Все это Косса знал — сказывался опыт возведения на Святой престол трех пап, — поэтому заранее позаботился о щедрых дарах. Но главным аргументом стало его войско в Болонье. С этой основной опорой следовало расплатиться прежде всего. Туда и ушло все, что удалось уберечь от алчных рук конклава.
Возведение на престол произошло 25 мая 1410 года.
И уже на следующий день Косса взялся за восстановление средств, потраченных на то, чтобы этот престол занять.
Ростовщичество — один из самых страшных грехов для христианина — стало основным источником его обогащения. Он не только восстановил утраченное, но и получил огромные прибыли. Нещадно обдирая клиентов, он даже смог открыть банк с отделениями в больших и малых городах Папской области. Богатые и бедные, все, кто нуждался в деньгах, обращались к нему, и папа сдирал с них по три шкуры. Бедолаги не могли даже отправиться к другому ростовщику, поскольку папа беспощадно расправился со своими конкурентами. У него была монополия.
Пять лет бесчинства сходили Иоанну с рук, но даже в тот безумный век — век безграничного цинизма и эгоизма — его беспримерная жадность и неуемность переходили все границы.
И верная Има всегда была рядом, деля с ним радости и наслаждения, а главное — всеми силами удерживая на краю бездонной адской пропасти.
И все-таки день ото дня положение Коссы становилось все более угрожающим. Но он не внимал предостережениям и не слушал советов, он, словно оглохший и ослепший, продолжал вершить свои дела, не замечая надвигающейся грозы.
А она, наконец, разразилась.
Очередной Вселенский собор[23] 1 превратился в судилище над Иоанном. Члены собора в полный голос заговорили о делах, творимых им до того, как он стал папой, и о его похождениях в последние годы. Они рассказывали об его жестокости, взяточничестве, об убийствах, совершенных им.
Полный обвинительный акт содержал 54 пункта — лишь обвинения в преступлениях, доказанные очевидцами — кардиналами, архиепископами, епископами.
Иоанн XXIII обвинялся в том, что он продавал все, что мог, — посты, саны, индульгенции. Упоминались растраты достояний римской церкви и церквей других европейских стран, внесение светского влияния в духовное управление церковью — за плату он разрешал светским людям предавать анафеме своих должников, то есть уничтожать и шантажировать тех, кто купил индульгенцию в рассрочку и по какой-то причине не смог вовремя заплатить очередной взнос. Он угнетал бедняков. Он нарушал все законы и покровительствовал пороку. Он был упрямым скандалистом, интриганом, грубияном, вором, подстрекателем, предателем, убийцей, нарушителем мира и единства церкви.
Собор решил, что Иоанн XXIII должен быть отстранен от престола и отправлен в надежное место под надзор. Его передали давнему врагу — курфюрсту Пфальцскому[24], «чтобы он держал его в заточении до тех пор, пока не будет избран новый папа, а потом поступал с ним по своему разумению». Вот тогда Бальтазар Косса и был препровожден в Гейдельбергский замок и посажен в подземелье.
…Дукаты, марки, гульдены считал мешками я,Теперь же нет и пфеннига, и предали друзья.Ах, как все переменчиво в моей лихой судьбе!Нет в людях благодарности на грешной сей земле[25].
Так писал Косса, томясь в заточении. А дни все тянулись и тянулись… Но вдруг словно светозарный ангел с лазурных небес спустился в его сумрачную тюрьму — появилась Има. И сразу все переменилось. Это она договорилась с курфюрстом Пфальцским, и тот за тридцать восемь тысяч золотых флоринов отворил дверь темницы, вернее, согласился не преследовать беглеца, сбежавшего из тюрьмы его замка. Это она сопровождала бывшего папу во время долгого и изнурительного путешествия через всю Европу в Италию. Это она отправилась во Флоренцию, чтобы уговорить богатых феодалов вступиться за Коссу, и добилась этого. И вскоре Иоанн XXIII предстал перед Мартином V[26]. Антипапа униженно, на коленях, просил прощения у папы. А уже на следующий день получил из его рук красную мантию и вновь стал именоваться кардиналом Балтазаром Коссой.
Он снова стал первым из кардиналов святой коллегии. Он снова стал жить в одном из самых прекрасных дворцов Флоренции.
Рядом с ним до конца его дней была верная подруга Има.
— О том, как он жил и что делал после встречи с папой римским, никаких сведений нет. Известно лишь, что он умер 22 декабря 1419 года, и что ему были устроены пышные похороны.
— Зато о часовне, воздвигнутой на его могиле, известно всем, кто хоть раз бывал во Флоренции, — сказала Наталья. — Это выдающееся произведение скульптора и архитектора Донателло[27]. На могильной плите из белого мрамора лежит отлитая из бронзы и позолоченная маска Коссы, ниже — герб Иоанна XXIII, под ним высечены на мраморе кардинальская шапка и папская тиара. Надпись гласит: «Здесь покоится прах Бальтазара Коссы, бывшего папы Иоанна XXIII».
— Но ничего неизвестно об Име Давероне. Что с ней стало?
— Этого мы не узнаем никогда, но, пожалуй, это и не важно. Гораздо важней, что мы знаем о ее любви и великодушии, преданности и душевной щедрости. Разве этого мало?
Глава 15
Тайна старого замка
Всю ночь Наталья ворочалась с боку на бок, не в силах успокоиться и уснуть.
Володин рассказ о бесполезной поездке на развалины расстроил и обеспокоил ее.
Так не могло быть!
Если в развалинах ничего не нашли, это вовсе не означает, что там ничего нет.
Вот, например, нам точно известно, что в 1415 году Бальтазара Коссу держали в каземате замка, а между тем по всем документам и планам выходит, что каземат там был построен только в семнадцатом веке. Значит, был другой! Где? Что тогда уже точно было построено? Возведение Гейдельбергского замка производилось частями и заняло более трехсот лет. В сооружениях замка не прослеживается четкий архитектурный стиль, но по сохранившимся руинам можно выделить самый ранний — готический. Это, конечно, дворец Рупрехта III, Библиотека, Женская башня и Зал короля. А укрепления? Когда были построены они? Вряд ли намного позднее, ведь нельзя оставлять незащищенной королевскую резиденцию, а именно таковой и был дворец курфюрста Рупрехта.
Все эти здания входят в комплекс на холме, но имеются еще фрагменты сторожевых башен и крепостной стены. Может быть, это и есть копии первых укреплений Гейдельберга?
Вероятно, в этом и состоит главная загадка, которую не решишь простым и очевидным методом. Надо найти какой-то другой, нестандартный ход. Если обыск, проведенный по всем правилам криминалистики, ничего не дал, значит, нужно искать иначе. Нужно какое-то нетрадиционное решение, креатив! Вот только может ли искусствовед, пусть даже и очень хороший, ответить на вопрос, который оказался непосильно сложным для профессиональных сыщиков?
Да, может!
Наталья поднялась с постели, накинула пеньюар и быстро спустилась в кабинет.
Замок перестраивался неоднократно, надо еще раз посмотреть и сравнить планы замка и подмосковных развалин, и, может быть, ей удастся найти несоответствие. Нужно очень внимательно изучить, что изменилось.
