Им придется умереть - Питер Джеймс
33
9 мая, четверг
На окраине Чичестера, напротив гаражей, расположился современный, аккуратный, но какой-то безликий жилой комплекс из красного кирпича. Дениз Клафферти, социальный работник, совершая свой ежедневный обход, позвонила в дверь дома № 23 – небольшого, отдельно стоящего здания с тремя спальнями, – чтобы навестить ее любимого подопечного, Стьюи Старра.
Мужчина тридцати восьми лет с синдромом Дауна жил один уже почти шесть месяцев с тех пор, как арестовали его брата, который в настоящее время ожидал приговора в изоляторе временного содержания. Стьюи не понимал, почему брат так и не вернулся домой после отъезда в Германию за машиной, «феррари», которую Стьюи не терпелось увидеть.
Каждый день, когда Дениз навещала его, чтобы справиться о самочувствии и проверить, все ли в порядке, Стьюи настойчиво задавал один и тот же вопрос: «Микки сегодня вернется? – И с гордостью добавлял: – Мы открываем закусочную!»
Порою выражение, с каким он это произносил, разбивало ей сердце. Она пыталась объяснить, что придется пока отложить это дело, но никакие ее слова не могли охладить его горячий энтузиазм. Каждый день, открывая дверь, он на мгновение расплывался в улыбке, полной надежды, а потом заливался слезами, когда видел, что это Дениз – или иногда кто-то из ее коллег, – а не брат.
По крайней мере, суд над Теренсом Гриди, предполагаемым сообщником Микки, уже начался. До вынесения приговора оставалось всего несколько недель. Приходилось надеяться, что судья примет во внимание, что Микки Старр признал себя виновным, что он уже отсидел шесть месяцев и что у него есть брат, который в нем нуждается.
На звонок никто не ответил. Она позвонила еще раз. Подождала.
По-прежнему тишина. Странно. Обычно Стьюи открывал дверь в считаные секунды. Он неплохо справлялся, заказывал доставку продуктов и предметов первой необходимости, а также скрупулезно, как одержимый, поддерживал порядок в доме. Для Микки, как говорил он.
«Может, он в туалете? – подумала Дениз. – Или спит».
Она вновь позвонила и подождала. Прошло несколько минут; она взглянула на часы. Сегодня еще шестерых надо навестить. Неохотно воспользовавшись служебным ключом – не желая уязвить его чувство собственного достоинства, Дениз предпочла бы, чтобы он впустил ее сам, – она отперла входную дверь и вошла.
– Стьюи! – позвала она. Ее встретила тишина.
Тишина, которая ей не понравилась.
– Стьюи! Это Дениз! – крикнула она; ответа не последовало. – Стьюи, ты не против, если я войду?
Она помедлила, затем закрыла за собой входную дверь.
– Стьюи?
Из-за тишины она чувствовала себя неуютно.
– Стьюи? Ты в порядке?
На полу валялась кучка писем. Не обращая на них внимания, Дениз прошла в кухню-столовую и увидела на столе что-то похожее на остатки завтрака. По словам Стьюи, он всегда поддерживал в кухне безукоризненную чистоту, готовясь открыть вместе с братом кафе.
– Стьюи? – снова позвала она. – Стьюи, это Дениз!
Она посмотрела в окно на аккуратный садик за домом, но Стьюи там не было.
Прошла в гостиную. Телевизор был включен, звук приглушен; ведущий, которого она смутно узнала, стоял на скале в потрясающе живописном месте и с серьезным видом вещал на камеру об эрозии.
Она вышла и остановилась у подножия лестницы:
– Стьюи! Стьюи! Ты там, наверху? Это я, Дениз!
Нет ответа.
– Я поднимусь наверх, Стьюи, ты не против?
Дениз подождала, затем поднялась по короткой крутой лестнице и остановилась на лестничной площадке. Три двери были затворены, а четвертая слегка приоткрыта. Она снова позвала Стьюи – никакого ответа.
Она толкнула приоткрытую дверь и заглянула внутрь. Стьюи, в футболке и спортивных штанах, скорчился в позе эмбриона на полу рядом с кроватью. Комната выглядела так, словно в ней взорвалась бомба. Стул перевернут, половина пухового одеяла валялась на полу. Зеркало на туалетном столике разбито вдребезги. Одна из занавесок сорвана, штора криво свисает вниз.
Дениз подбежала к Стьюи. Волосы и белый плед, на котором лежала его голова, пропитались кровью. Стены и потолок также заляпаны кровью. Правая рука вывернута под странным углом, кисть в крови. Она опустилась на колени и пощупала на запястье пульс. Дрожа, Дениз встала, попятилась, дико озираясь по сторонам, затем достала из сумки телефон и набрала 999.
34
9 мая, четверг
Давно миновало то время, когда Рой Грейс, только заступив на службу в полицию, прибывал первым на место преступления. В основном, как руководитель отдела по расследованию особо тяжких преступлений в графствах Суррей и Суссекс, к тому моменту, когда он появлялся, хорошо отлаженный механизм уголовного розыска уже работал полным ходом.
Как и сейчас, когда он подъехал к современному жилому комплексу из красного кирпича, расположенному через дорогу от гаража, на окраине исторического соборного города Чичестера. Знакомый набор: полицейские машины с опознавательными знаками и без, большой квадратный грузовик криминалистов, оцепление из сине-белой полицейской ленты и, как обычно, собравшиеся за ним журналисты и праздные зрители, упивающиеся чужим горем.
Многим бы зрелище показалось крайне неприятным. Но не тем, кто, держа телефоны в руках, делал снимки и видео. Несмотря на то что подобные люди ему очень не нравились, его и самого в какой-то степени завораживали жуткие сцены – чего он не хотел признавать. Убийства никогда не оставляли его равнодушным, как и всех его коллег из отдела по расследованию особо тяжких преступлений, – иначе он не стал бы заниматься этой работой.
Единственное, что отличало его от зевак, – причина, по которой он оказался здесь, как и на любом другом месте преступления. Особая привилегия, но в то же время тяжелая ноша – сделать все, что в его силах, чтобы восстановить справедливость в отношении жертв и облегчить боль их близких.
Норман Поттинг, временно исполнявший обязанности инспектора по этому делу, припарковал свой универсал «мондео» без опознавательных знаков в хвосте автомобильной колонны. Они подошли к багажнику, Грейс открыл его. В этот момент он заметил, как что-то тихо парит высоко в небе на окраине города – планер.
– Когда-нибудь летали на таком? – кивнул он на него.
– На планере? – уточнил Поттинг, вытянув шею.
– Так красиво. Это ведь просто потрясающе – быть там, наверху, в полной тишине. Все равно что плыть под парусом без волн.
На лице коллеги отразилось сомнение.
– Самолет без двигателя? Нет, не для меня, шеф. Не уверен, что хотел бы оказаться во власти восходящих и нисходящих потоков воздуха, или как они там называются. Все равно что кататься на лошади – попробовал я однажды, до смерти испугался. Не нравится мне все, у чего нет ключа зажигания и педали тормоза.
– Думал, ты деревенский. Разве ты не в селе вырос, в графстве Девон?
– На пашне, и скота у нас не было, только домашние животные да пара кур и свиней. Со свиньями нормально, они куда безопаснее лошадей.
– Ну если только не перейти дорогу какому-нибудь мафиози, а то еще скормит поросятам, – ухмыльнулся Грейс, открыл дорожную сумку и достал оттуда защитный костюм, бахилы и перчатки.
– Свиньи, – протянул Поттинг. – Весьма эффективно. Если б я собирался кого-то убить, я бы именно так и поступил – порубил тело на кусочки и скормил бы свиньям.
– Напомни мне никогда не досаждать тебе, Норман.
– Очень мудрое решение, шеф, – задумчиво кивнул Поттинг.
Через несколько минут, уже в синих защитных костюмах, они направились к охранявшему место происшествия полицейскому, проигнорировав пару вопросов, которые выкрикнули им вслед. Они расписались в журнале и поприветствовали руководителя отдела криминалистики Алекса Колла – тот вышел им навстречу, – а также констебля Джона Олдриджа, который первым из следователей по особо важным делам прибыл на место.
– Ну, что у нас? – поинтересовался Грейс у двух мужчин.
– Ничего хорошего, босс, – ответил
