Эпидемия D - Джереми Бейтс
– Прошу прощения, уважаемые, – продолжил ответственный, – но сначала проверим пожарную сигнализацию. На это уйдет пара секунд. Потерпите, пожалуйста.
Едва он отключился, Руди спросил:
– Это с тобой, что ли, она трахается?
– Следи за языком, – сказал я ему.
– Следить за языком? Ты кто, мамочка моя, чтоб ей пусто было? Что ты со мной сделаешь?
– Пойдем выйдем.
– Пойдем, сучара…
– Это снова я, уважаемые! – возник ответственный. – Я сейчас кое с кем поговорил и хочу, чтобы все поняли: в случае чрезвычайной ситуации вы не должны задумываться над тем, какая именно сигнализация сработала. Если слышите что-то, похожее на сигнал тревоги, надо покинуть здание как можно быстрее. Надеюсь, я вас не запутал. Конец связи.
Руди сказал:
– Ну, чего ждешь, мачо гребаный?
Я махнул рукой в сторону входной двери.
– После тебя.
– Бен! – взмолилась Несса. – Остановись.
– Не суйся, женщина! – вызверился Руди. – Сейчас я этого козла урою.
Он толкнул ее так сильно, что она потеряла равновесие и упала, запутавшись в юбке.
Подхватив левой рукой его пиджак, правой я шваркнул его в челюсть.
За всю свою взрослую жизнь мне еще не приходилось никого бить по лицу. Но каждый понедельник я по полчаса занимаюсь боксом в спортзале с персональным тренером, и, похоже, тренировки не прошли даром. Этот долболоб рухнул на пол, как мокрая лапша.
Увидев такой акт насилия, люди в толпе закричали и расступились. Я подошел к Нессе и протянул руку. Она ее не приняла и самостоятельно поднялась на ноги.
– Извини, что пришлось вмешаться, – сказал я, – но он тебя толкнул…
С горящими от гнева темными глазами она прошла мимо меня к своему ошарашенному мужу, тот пытался подняться на колени, и ноги его не слушались. Она присела рядом с ним и что-то негромко залепетала.
А-а-а-а-а-ан…
Пожарная тревога! Нарастающий, обморочный вой – так работает автомобильная сигнализация на второй стадии – заглушил поднявшуюся вокруг меня суматоху. Я понял, что надо уходить.
Я вышел из вестибюля в ясное ноябрьское утро и пошел купить себе хот-дог.
Глава 16. Соседка
Мы смотрели фильм в гараже, с выключенным светом. Я лежал на своей кровати, Хомяк сидел на стуле, который подтащил поближе, а ноги закинул на мой матрас. Фильм был о мальчике, который мстит группе хулиганов, – видимо, Хомяку это было близко, потому что он сам постоянно подвергался издевательствам. Но больше всего ему – как и мне – понравилась сцена, где призрак умершей рок-звезды расстегивает голубое шелковое платье женщины, а она даже этого не замечает, потому что балдеет под его музыку, а потом внушает ей снять лифчик. Хомяк заставил меня перемотать эту сцену четыре раза, пока я не сказал, что хочу смотреть фильм дальше.
Мы обсудили и оценили другие классные сцены: выстрел с конца электрогитары рок-звезды, дети крутят пластинку задом наперед, чтобы услышать скрытое послание, расплавленная пластинка подхватывает парня и швыряет его через всю спальню, – а потом Хомяк предложил посмотреть фильм еще раз.
– Только не сейчас, – отказался я. – Может, завтра, когда встанем.
– А сейчас чем займемся?
– «Последняя фантазия»?
– В «Нинтендо» можем играть в любое время. А давай соскочим отсюда?
– Куда?
Хомяк пожал плечами.
– Не знаю. На пляж?
– Мне ночью ходить на пляж не разрешают.
– Так тебе и соскакивать не разрешают, дурила. Так что какая разница, куда идти? Все равно никто не узнает.
Наверное, он был прав. Допустим, нас поймают – зачем-то я маме с папой понадоблюсь, и они придут в гараж, а нас нет. Я скажу им, что мы играли на Поле Ветеранов или в Гулд-парке. Они, конечно, не обрадуются, что мы где-то болтались после девяти часов, но узнай они, что мы были на пляже, нам вообще несдобровать.
– Хорошо, – согласился я. – Только никакого купания.
Хомяк кинулся к двери.
– Кто последний выйдет в дверь, тот пердит, как дикий зверь!
Это была его присказка, когда он выходил из гаража, – знал, что всегда выйдет первым, потому что мне нужно найти ключ, чтобы запереть дверь. Я вышел в прохладную ночь и тихонько запер дверь. И приложил палец к губам.
Когда мы оставались на ночь и тайком куда-то уходили, мы не шли по дорожке от нашего дома к Сивью-Террас. В принципе, опасности не было, вряд ли родители выглянули бы ночью в окно – это было бы ну очень странно, – но мало ли что? Случайный взгляд в окно гостиной – и оп-ля, нашему вечеру конец. Хомяка отправят домой, а меня посадят под домашний арест на неделю.
Поэтому, чтобы перестраховаться, мы перепрыгнули через забор в самом дальнем углу заднего двора. Участок по ту сторону в длину был как все остальные четыре двора на нашей улице. А уж дом за забором был вообще огромный, таких в Чатеме встречалось не так много, наверное, не меньше дома Ванессы Дилейни. Их задний двор был размером с небольшое поле, и мы с Хомяком могли легко пробраться через него на Фэйруэй-драйв незамеченными. Единственная опасность – чертова псина. Как-то ранней весной, когда на земле еще лежал снег, мы пробирались через этот двор поздно вечером, и вдруг не пойми откуда раздался яростный заливистый лай. Я подумал, что мы попали в засаду к индейцам. Хомяк крикнул: «Валим!» – и мы сломя голову понеслись к забору, что шел вдоль Фэйруэй. Там было дерево, на которое можно было залезть, а с него перемахнуть через забор, который был выше нашего. Я залез первым и соскочил на другую сторону, приземлившись на руки и колени. Тут Хомяк выдохнул: «У-ух!» Поднявшись на цыпочки, я глянул наверх – Хомяк сидел на дереве, а в низ его штанов зубами впился пудель. Его черная шерсть была сбрита почти под корень, остались только помпоны вокруг головы, лап и хвоста. Да, стрижка нелепая, но от этого псина не стала меньше и выглядела очень даже грозно. Я едва сдерживался – смех сквозь слезы, – когда уговаривал Хомяка прыгнуть. Наконец он выдернул ногу из челюстей собаки. Быстро, как подбитая кошка, он забрался на верхушку забора и спрыгнул вниз, рухнув на колени. Он задыхался, водянистые глаза навыкате, я подумал – сейчас ему хана. Но он пришел в себя, и мы кинулись прочь. Струхнули тогда здорово. Хомяку понадобились еще две ночевки, прежде чем он рискнул пересечь этот двор снова.
– Этого барбоса вроде не слышно, – прошептал он.
– Наверное, заперли, – сказал я, оглядывая темный двор.
– Надо было взять одну из твоих клюшек…
– Эй, кто здесь?
Мы
