Остров Покоя - Ван Цзяцзюнь
– Возможно, ты не знаешь, но тогда я тебя принимал. Я до сих пор помню, что в ту ночь стояла очень холодная погода. Роды у твоей матери начались преждевременно. Твой отец завернул ее в ватное одеяло и отправил в нашу больницу с острова Покоя. Поскольку на судне была сильная качка, околоплодные воды отошли, а перевозить в город было слишком поздно. Ее немедленно отправили в родильное отделение, и я взял ответственность за роды на себя. В то время я был еще молодым врачом. Я впервые столкнулся с такой ситуацией, внешне притворялся спокойным, но на самом деле меня била нервная дрожь. Наоборот, твоя мать утешала меня, она сказала мне, чтобы я сделал все возможное ради тебя. Сейчас я понимаю, что нам всем повезло.
Закончив говорить, главврач Сюй взглянул на Сян Бэя – его мать умерла в родах.
Несмотря на то что прошло более 20 лет, эти события еще свежи в памяти Сюй Шу. Шэнь Ко наклонился вперед и слегка поклонился ему:
– Вы прожили на острове Радости так много лет. Вы видели события на острове Покоя своими собственными глазами?
От слов «остров Покоя» на лице Сюй Шу промелькнуло выражение ужаса. Он сжал кулаки, схема эвакуации сжалась в его руке в комок, и в тишине палаты раздался хруст скомканной бумаги.
– В ту ночь на наш остров обрушился тайфун, и многие раненые островитяне обратились за медицинской помощью в больницу. Никто сначала не заметил исчезновения острова. Как и все, я слышал только то, что говорили другие, поэтому знаю очень мало. – Сюй Шу прошептал: – Трудно представить, что остров и живые люди на нем просто исчезли в никуда.
– Вы тоже должны его знать. – Шэнь Ко указал на Е Хаолуна, лежащего на больничной койке.
– Знаю. Он все время помогал твоему отцу с лодкой.
– Как у него сейчас дела? Если бы он мог говорить, появилась бы надежда, что тайна исчезновения острова Покоя была бы раскрыта.
Сюй Шу нахмурился и сказал:
– Его состояние не внушает оптимизма. Он не только сильно обезвожен и ослаб, но и его психическое состояние не очень стабильно. Вот почему я поместил его в отдельную палату.
Они не заметили, когда это произошло, но Е Хаолун уже спал на больничной койке, тихо похрапывая. Сюй Шу накрыл его одеялом, и, когда Шэнь Ко помогал уложить обнаженные руки Е Хаолуна, он обнаружил следы крови на его запястьях. Шэнь Ко подошел к его ногам, закатал его брюки и обнаружил, что на лодыжках обеих ног были одинаковые шрамы.
– Эти части его тела тоже пострадали в море?
Сюй Шу объяснил:
– Когда его нашли, к его рукам и ногам были привязаны деревянные доски. Только благодаря плавучести этих досок он смог выжить в море. Эти раны, должно быть, остались от веревок. Я продезинфицировал их, чтобы избежать заражения, и их надо держать сухими.
– Вот оно что. – Шэнь Ко вздохнул.
– Подожди, когда он поправится, будет время расспросить его, а сейчас дай ему хорошенько отдохнуть. – Сюй Шу осторожно разгладил закатанные брюки Е Хаолуна и сказал Шэнь Ко: – У тебя еще будет время потом поспрашивать его.
Шэнь Ко кивнул в знак согласия. Он не стал объяснять, что торопится обратно в Шанхай на завтрашнюю игру. Учитывая нынешнее физическое состояние Е Хаолуна, ему оставалось только последовать совету Сюй Шу. Прежде чем покинуть палату, Шэнь Ко попросил разрешения у Сюй Шу попрощаться с Е Хаолуном. Получив разрешение, Шэнь Ко приблизился к уху мужчины и тихо прошептал:
– Дядя Е, я еще приду навестить тебя.
Выйдя из больницы, Шэнь Ко нахмурился и устремил вдаль задумчивый взгляд. Он проехал тысячи километров, полный надежд увидеть своего отца, но не получил того, чего хотел. Он не мог не испытывать разочарования и в отчаянии расстегнул ворот рубашки.
Шэнь Ко прожил в доме своего дяди много лет, постепенно избавился от своей детской непосредственности и стал более сдержанным. Из-за игры в шахматы у него всегда был такой вид, словно он о чем-то задумался, в нем чувствовалась какая-то холодность, которая позволяла ему находиться словно за тысячи миль отсюда. Даже Сян Бэй, товарищ по играм, который смеялся и играл вместе с ним в детстве, стоя рядом с ним, не знал, что сказать ему в этот момент.
– Он что-то скрывает, – внезапно сказал Шэнь Ко.
– Кто? Е Хаолун?
– Главврач Сюй, – прошептал Шэнь Ко. – Он не упомянул о необычных шрамах на теле дяди Е. Хотя раны были пропитаны морской водой и побелели, все еще видно, что есть раны мелкие и глубокие. Некоторые старые шрамы, судя по всему, появились из-за того, что его связывали.
– Связывали? – Сян Бэй как полицейский почуял преступление.
– Это скрыли даже от тебя как от офицера полиции.
– Возможно, главврач торопится вылечить пациента и проигнорировал эти вещи.
– Дядя Е вне опасности, но главврач попросил кого-нибудь посторожить его сегодня у дверей палаты, очевидно, не желая, чтобы он вступал в контакт с другими. Я прибыл на остров Радости прошлой ночью, и я единственный человек, имеющий отношение к Е Хаолуну.
– Неужели главврач Сюй что-то имеет против тебя? – Сян Бэй немного подумал и не согласился с утверждением Шэнь Ко: – В любом случае он спас жизнь Е Хаолуну. Ты же видел выражение лица Е Хаолуна, когда он его увидел.
– Похоже, дядя Е больше не помнит меня; возможно, он не помнит и кто такой главврач Сюй, – печально сказал Шэнь Ко.
– Он получил сильное потрясение, может, и правда встретил китовое чудище.
– Китовое чудище связывает людей по рукам и ногам веревками?
– Хаолун написал что-нибудь об острове Покоя на бумаге?
– Я вообще не могу понять, что он написал, это больше похоже на арабские цифры 6 и 7.
Однако этот листок бумаги был конфискован главврачом и возможности подтвердить, так ли это, не было. Шэнь Ко развел руками, выражая свою беспомощность.
– Что у тебя на рукаве? – спросил Сян Бэй, указав на край рукава Шэнь Ко. На белой рубашке Шэнь Ко виднелось бледное желтое пятно. Когда Шэнь Ко приводил в порядок свою одежду в туалете больницы, этого пятна еще не было. Оно, должно быть, появилось в палате.
– Похоже, где-то испачкался в ржавчине. – Шэнь Ко пытался отряхнуть грязь с рубашки. Внезапно спина Шэнь Ко похолодела, и он остро почувствовал, что кто-то смотрит ему вслед. Он обернулся и посмотрел. В стеклянной наружной стене больницы острова Радости отражались только он сам и Сян Бэй, а за стеклом никого не было.
– Это
