Последний секрет на троих - Галина Владимировна Романова
– Что там было? – прикинулся он непонимающим, заходя в квартиру.
– Там все пошло не так, товарищ подполковник. Свора студентов напоила подростков. Играли «на слабо». Напились сами и пацанов с девочками напоили. Та девочка, которая позвонила вам и прислала фото, все это время пряталась на соседнем участке. Я ее тоже привез домой, передал родителям.
– Фото?
– Удалил лично. Она его не пересылала. Я проверил.
– Спасибо. – Конев сел к кухонному столу, тяжело глянул на капитана. – Этих ублюдков…
– Всех взял на карандаш. Сами решите, что с ними делать.
Что он мог с ними сделать?! Ничего! Его власть на них не распространялась. Он даже сына до сих пор не наказал – не придумал как. А наказать следовало…
– Пап, прости, – вдруг подал голос Алешка. – Я виноват. Так получилось.
– Что получилось?! – Газету он все же в бешенстве скомкал и закинул в угол. – Превратиться в свинью?! Подставиться самому и подставить меня?! Ты… Ты обещал, что все будет хорошо! Я тебе поверил!
Он понимал, что повел себя глупо, когда повелся на обещания двенадцатилетнего пацана. Тот забыл о своих словах наверняка, как сел в электричку с друзьями. И про отца, давящего на него своим авторитетом, забыл наверняка еще раньше. А еще он повел себя как дурак, обидевшись на Новикова. Надо было отправить его вместе с сыном, невзирая ни на что. И не было бы этой грязи.
– Я готов понести наказание, – вдруг выговорил Алешка, губы его дрожали. – По всей строгости твоего закона, пап.
И Коневу так сделалось страшно, что ударило сильной болью под левой лопаткой. Мгновенно представил своего пацана в кандалах на скамье подсудимых. Осунувшегося, грязного, голодного.
– Иди ко мне, дурак ты эдакий! – протянул он к Алешке руки.
Тот бросился ему на шею, обнял и разрыдался. И наобещал сквозь слезы всякого разного несбыточного.
– Я из дома никуда, пап…
– Все каникулы дома просижу!..
– Буду читать и китайский начну учить. Дима Новиков обещал помочь…
Новиков знает китайский? Надо же! Открытие. А в личном деле ни слова. Не так прост капитан. Надо с ним поаккуратнее впредь. Держать на расстоянии.
– Мы и без Новикова найдем тебе репетитора, если ты всерьез решил изучать китайский.
– Хорошо, пап. – Алешка отстранился, отошел на метр, посмотрел любящими виноватыми глазами. – Мир?
– Мир.
– Давай позавтракаем. Все остывает…
Они позавтракали, разговаривая обо всем на свете, кроме Алешкиного проступка. Они к этому больше не вернутся. Сын понял. Конев искренне наделся, что тот понял. И не станет страдать забывчивостью, давая обещания. Как его потаскуха-мать!
Конев уговорил сына поехать в школьный лагерь.
– Пусть все идет как и шло, сынок. Мы забыли тот прискорбный случай и живем дальше по заведенному нами с тобой расписанию.
Он довез сына до школы. Пообещал забрать вечером. И поехал на работу. Солнечный теплый день проплывал за окнами его машины, как картинки из чужой, незнакомой жизни. Смеющиеся загорелые люди, нарядные старики в сквере танцуют под аккордеон, молодежь на роликах пересекает пешеходную «зебру».
Неужели у них нет забот? Их ничто не тревожит? Они ничего не боятся? Почему он не может так жить? Это издержки его профессии или нет? И вот интересно: она выбрала его или он ее?
Ход его мрачных мыслей нарушил телефонный звонок. Номер был незнакомым.
– Товарищ подполковник, прошу прощения, майор Николаев беспокоит. Разрешите обратиться?
– Откуда у вас мой номер телефона, майор? – сразу насторожился Конев.
– Это служебный номер, товарищ подполковник. Он в свободном доступе для сотрудников.
– Что хотели, майор?
Конев поморщился. Современные требования к связям с общественностью делали его персону менее закрытой, чем прежде. Он должен быть доступен, должен быть лоялен. И майора послать не может. И поставить ему на вид, что звонит старшему по званию, не может тоже.
Он знал, кто такой майор Николаев – тот вел расследование трагедий в поселке Затопье. Но не помнил его лица. И не знал, видел он его когда-нибудь, нет?
– Мне необходимо поговорить с вами, Вадим Станиславович. Дело касается моего расследования по делу убийства Кулакова и бизнесвумен Ишутиной.
– Говорите.
– Не совсем удобно по телефону. Мы не могли бы встретиться?
– Я еду на службу.
– Я у вашего здания. Ожидаю. Уделите мне несколько минут?
Обычно подобные вопросы задавал он. Тем, кого принимал в разработку. Как все меняется. Как все стремительно меняется, черт побери!
Он вспомнил его, как только увидел. Молодой, крепкий, привлекательный. Конев заметил его на похоронах Ишутиной. Видел, как Николаев, будто случайно, все время оказывался рядом с ее сестрой – Софией Святовой. И то и дело предлагал ей поддержку в виде согнутой в локте руки. Коневу тогда двух минут не понадобилось, чтобы понять – София ему нравится.
А она не могла не нравиться. Даже в трауре выглядела прекрасно – красивое бледное лицо, карие глаза, яркий рот. Даже в допросной, сидя напротив него, не потеряла привлекательности, хотя наверняка боялась и его, и его вопросов.
– Где станем говорить, майор?
Конев поправил воротник форменной белоснежной рубашки с короткими рукавами.
– Можно прямо здесь. – Николаев стоял у колонны у входа. – Не стану ходить вокруг да около, Вадим Станиславович, мне нужна ваша помощь в расследовании.
– Что такое, майор? Подозреваете кого-то из сотрудников в неправомерных действиях?
– Никак нет… В ходе расследования всплыл один номер телефона, который зарегистрирован на некоего Давыдова Илью Федоровича. Нам необходимо с ним встретиться, но все мои попытки закончились неудачей. Я не могу его найти.
– Давыдов… Давыдов… – Конев наморщил лоб, изображая напряженное размышление. – Что-то не припомню, майор. А кто это?
– Давыдов Илья Федорович – ныне пенсионер. Ранее работал психиатром. Сначала в клинике. Потом начал оказывать услуги в частном порядке. Принимал на дому, пока примерно десять лет назад в его доме не случился пожар и не сгорела вся картотека. Тогда от него ушли все его пациенты.
– Зачем он вам понадобился? Проблемы со здоровьем?
Конев холодно смотрел на майора, находя его симпатичным, физически прекрасно сложенным и наглым. Такие нравятся девушкам. И, пожалуй, у майора имеется шанс со Святовой. Тем более она теперь одна. Ее роман с Мелиховым закончился плачевно.
– Нет, проблем со здоровьем у меня нет, товарищ подполковник.
И Николаев шутливо постучал кулаком по бетонной колонне. Придурок!
– У меня проблемы в расследовании. И вот в ходе всевозможных проверок всплыл телефон, принадлежащий…
– Да понял я, майор. От меня-то что хотите? Чтобы я вам искал этого психиатра по Москве или по России? Это не в моей компетенции.
Он собрался уйти, но наглец
