Сдвиг по фазе - Кит А. Пирсон
— Нам уже несколько месяцев не взяться за сортировку, — извиняющимся тоном поясняет Фейт. — К сожалению, из-за нехватки волонтеров у нас попросту нет на это времени.
— Вы хотите сказать, что коробки моей жены могут быть где угодно?
— Вовсе нет. Новые поступления мы обычно стараемся складывать поближе к черному ходу, чтобы при случае просмотреть их. Но иногда ставим и туда, где попадается свободное место.
Я медленно обвожу взглядом ближайший стеллаж. Пять полок, на каждой с десяток коробок. Простейший арифметический подсчет подтверждает худшие опасения: на складе их около трехсот. Даже если на проверку каждой тратить четыре минуты, на все уйдет часов двадцать. А у меня всего-то чуть более трех до назначенной встречи в «Герцоге».
— Фейт, вы не покажете мне наиболее вероятных претендентов?
— Разумеется.
Она ведет меня в конец дальнего ряда возле черного входа.
— Вот эта секция.
Претендентов по-прежнему уйма, но уже хотя бы не триста.
— Вы не возражаете, если я поищу в них?
— У вас имеется при себе какой-нибудь документ? Лицо у вас как будто честное, но излишняя осторожность никогда не помешает.
Кража пожертвованных подержанных вещей не укладывается у меня в голове, но я, разумеется, иду администратору навстречу:
— Вот мои водительские права и визитка. Как видите, я и сам работаю на местную благотворительную организацию.
Фейт щурится на визитку и произносит:
— Моего покойного мужа тоже звали Дэвид.
Я изображаю приличествующее случаю сочувствие:
— Мне так жаль, что его больше нет с вами.
— А мне нет. Ленивый бездельник.
— О!
— Ладно, оставляю вас, до десяти я в магазине одна. Удачи!
— Спасибо.
Женщина уходит в зал, и я вытаскиваю с полки ближайшую коробку — и только тогда обнаруживаю, что за наружным рядом составлен еще один.
— Черт!
Открываю первую картонку с едва ли не предвкушением охотника за сокровищами. Извлекаю из нее каждый предмет, пока не добираюсь до дна. Так уходит больше времени, однако внимательный осмотр необходим. Естественно, искомое с первой же попытки не попадается, но я, по крайней мере, практически не ошибся с прикидкой в четыре минуты на коробку.
К десятой картонке настрой охотника за сокровищами меня окончательно покидает, и мои ощущения теперь в точности отвечают занятию — копанию со все возрастающим отчаянием в грудах ненужного хлама. Порой от унылых мыслей меня немного отвлекают не поддающиеся описанию пожертвования: банка маринованных грецких орехов, наполовину использованный рулон туалетной бумаги, термос без крышки, бесчисленные древние видеокассеты.
У некоторых людей прямо стыда нет. Искренне надеюсь, что моя жена не из таких.
Я приналегаю и к десяти часам завершаю осмотр двадцати коробок возле двери. Из указанных Фейт претендентов остается еще около пяти, и после них я предстану перед перспективой изучения основного запаса — всех трехсот коробок.
Раздается звонок телефона, и я только радуюсь передышке. На экране высвечивается имя Лии.
— Привет, милая.
— Как дела?
— Пока безуспешно.
— Ах, а я подумала, что ты нашел телефон.
— С чего это ты так решила?
— Из-за цветов.
— Каких еще цветов? — утомленно спрашиваю я.
— Только что доставили дюжину черных орхидей. Я и подумала, что это ты их прислал. В качестве, хм… извинений.
— За что же мне было извиняться?
— За то, что накричал на меня вчера вечером.
— Лия, никаких цветов я тебе не посылал. Там есть открытка?
— Ой, я и не посмотрела. Подожди минутку.
Возможно, мне стоило бы и обеспокоиться цветами моей жене от таинственного дарителя, но номера квартир в нашем доме обозначены кое-как, в результате чего мы частенько получаем предназначенное соседям, начиная с посылок и заканчивая пиццей.
— Ты еще там? — раздается голос Лии.
— Куда я денусь…
— Открытка нашлась. Мне вскрыть конверт?
— Если хочешь убедиться, что цветы доставлены по адресу, вскрывай.
— Хорошо.
В наступившей тишине до меня доносится звук разрываемой бумаги. Господи, на всю эту ерунду у меня попросту нет времени.
— Тут написано: «Время покажет, преждевременны ли наши соболезнования. Тик-так».
— Что-что? Ну-ка, еще раз.
Лия перечитывает, и повторное прослушивание отнюдь меня не успокаивает.
— Подпись есть?
— Нет, внизу только кличка, что ли.
— Что за кличка?
— «Герцог». Кто это такой?
— Я… Хм, никто. Просто выброси их.
— Выбросить? Но они такие красивые!
— Пожалуйста! — цежу я. — Просто выброси.
— Дэвид, что происходит? Ты меня пугаешь.
Я делаю глубокий вздох и пытаюсь не выдать охватившую меня панику:
— Беспокоиться не о чем, милая. Думаю, это всего лишь розыгрыш, хотя и весьма скверный.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Можешь оставить цветы, если хочешь.
— Правда? Ты не против?
— Мне пора. Скоро буду дома, обещаю.
— Хорошо. Люблю тебя.
— А я — тебя.
Завершаю звонок и на какое-то время замираю. Что же делать? Цветы, несомненно, прислал Кингсленд, и подразумеваемая в открытке угроза столь же очевидна. Быть может, самое время обратиться в полицию?
Я снова окидываю взглядом полки и внезапно осознаю полнейшую безнадежность этого предприятия. Айфон Камерона Гейла потерян, и отыскать его просто нереально. Единственный вопрос теперь сводится к тому, как мне поступить. Я вновь обдумываю два варианта дальнейших действий. Или, возможно, их стоит воспринимать не как варианты, а как шаги. Не один из двух, а один за другим. Встречусь с Фрейзером Кингслендом и объясню ему ситуацию. И если после этого он не оставит меня в покое, отправлюсь в полицию.
С этим решением я устремляюсь в торговый зал.
— Нашли? — интересуется Фейт.
— Боюсь, нет. Но я уже опаздываю. Могу я оставить визитку на случай, если вам вдруг попадется этот телефон?
— Разумеется, только запишите на обратной стороне его описание, как можно больше деталей. Нам приносят уйму мобильников.
— О, конечно.
Я торопливо перечисляю марку, цвет, размер и единственную замеченную мной особую примету — какое-то желтое пятнышко возле кнопки под экраном.
— Знаете, — продолжает Фейт, — если вдруг вернетесь — быть может, как волонтер, — вы могли бы помочь нам рассортировать запасы на складе, пока ищете телефон своего друга.
— Возможно, я приму ваше предложение. Обязательно свяжусь с вами.
Выражение лица женщины, однако, говорит, что в нашу новую встречу она не верит.
— Что ж, адрес вам известен.
— Конечно. Спасибо.
Мчусь домой по все еще обледенелым тротуарам. Лия поджидает меня в гостиной. Вместе с ней дожидается и ваза с двенадцатью черными орхидеями. Символизм дара очевиден.
— А где открытка, что была с цветами? — выпаливаю я.
— На кухонном столе. Так ты уверен, что их можно оставить?
— Уверен-уверен.
Бросаюсь на кухню
