Бабочка, выкованная из стали - Екатерина Николаевна Островская
Он остановился у стойки портье и еще раз показал удостоверение.
— Да я вас узнала, — расплылась в улыбке старушка, — это ведь вас Паша Ипатьев в своей программе показывал. А к нам зачем пришли?
— Хочу узнать, в какой квартире живет Смирнова Лена — та, у которой была лохматая собака.
У консьержки округлились глаза.
— Лена в чем-то замешана? А на вид она такая приличная девушка! Всегда здоровается. Сегодня только проскочила мимо к себе, а через полчаса обратно. С чемоданом ушла — наверно, уехала куда-нибудь. Лето ведь.
— Ничего не сказала?
— Даже не попрощалась. Я ее спросила, куда уезжает, а она только рукой махнула.
— Вот никто и не знает, куда она исчезла, — вздохнул Игорь. — Друзья, знакомые, родственники звонят… — Игорь замолчал и посмотрел на пожилую женщину: — У вас есть номер ее телефона?
— Конечно. У меня все есть на всякий случай: и номер ее мобильного телефона, и ключ от квартиры: мало ли, протечка будет, соседей снизу заливать начнет или еще что случится…
— Дайте мне и то, и другое. Сейчас вместе поднимаемся к ней, будете понятой.
Консьержка написала на листке бумаги номер телефона и протянула его Гончарову, сказав при этом:
— Мне нельзя с поста уходить. Соседей попросите понятыми.
Игорь кивнул, посмотрел на переданный ему телефонный номер, набрал его на своем мобильном. Ответил механический голос, сообщивший, что телефон абонента выключен или находится вне зоны.
На этаже квартир было много. Игорь позвонил в ближайшую. Никто не открыл, в другие квартиры он обращаться не стал. Подошел к двери Лены, на всякий случай позвонил, потом открыл ключом и вошел. Начал осмотр с кухни, но ничего, кроме посуды в шкафах и продуктов в холодильнике, не обнаружил. В большой комнате он осмотрел гардероб, полки с книгами. В шкафу на деревянных плечиках была развешана одежда, и вообще ничто не говорило о том, что Лена покидала свою квартиру в спешке.
В другой комнате, судя по всему, еще совсем недавно жил племянник Лены. В углу рабочий стол, над которым размещалась кровать, висели фотографии мальчика с лохматым маленьким щенком на руках, того же пацана с мужчиной и очень молодой женщиной — вероятно, с родителями. Тот же мальчик возле фонтана Треви в Риме держал за руку Лену… Рядом к стене кнопками крепился большой рисунок: схематично изображенная птица с расправленными крыльями, перья были пронумерованы, сверху детским почерком было написано: «У орла по девять скелетных перьев в каждом крыле и пять таких же перьев в хвосте». Игорь выдвинул ящики рабочего стола. В верхнем лежала стопка ученических тетрадей. Он открыл одну. В ней лежал сложенный лист. Гончаров развернул его.
Сочинение Славика Смирнова
Как я провел лето
Лето прошло замечательно, потому что меня не взяли отдыхать за границу, и я отправился в деревню Парфино к бабушке Оле, которая мне не совсем бабушка, а просто родственница Владимира Петровича. Там все было для меня в первый раз: и парное молоко, и клубника с грядки, и тройная радуга над деревней. У соседки жили свинья и три поросенка. Я приходил к соседке и помогал ей кормить поросят. Я приносил им печенье, конфеты и разные другие сладости. За это они меня любили, хотя, может, просто отвечали мне взаимностью, потому что я их тоже любил. Я придумал каждому поросенку имя, и они отзывались каждый на свое. Однажды кто-то не закрыл калитку, и поросята убежали в лес. Соседка уже решила, что поросят съел какой-нибудь лесной зверь или просто кто-то украл. Но я отправился на поиски, ходил по лесу и звал их по именам. Сначала прибежал Хрюша, потом Пончик, а потом Борис Борисович — самый толстый. Мы пошли к дому, и они топали за мной гуськом, и все люди удивлялись, что они такие послушные. Вообще-то поросята и, как мне теперь кажется, другие животные — очень умные. И они очень любят людей. Особенно тех, кто их кормит. И не подозревают даже, что сами станут пищей для тех, кого они так любят. А может, и знают, но надеются, что этого не случится, потому что любовь победит чувство голода. Мне говорили, что, когда человек еще только задумает убийство и точит свой нож, поросята и все другие свиньи уже кричат от предчувствия беды. А может, они точно знают, что их сейчас убьют. Этим дальновидным мышлением они отличаются от людей, которые не знают, что их ждет через минуту — смерть или вечное счастье.
В кармане дал о себе знать мобильный.
— Это Полозова, — прозвучал в трубке усталый женский голос, — вы извините, господин подполковник, что я разговаривала с вами без должного почтения. Но просто очень устала за последнее время. С понедельника я в отпуске, но завтра надо заскочить в университет. Так что если не пропало желание увидеться со мной, то с десяти утра я в своем кабинете. Лучше, конечно, встретиться сегодня, прямо сейчас. Еще сорок минут я буду в своем кабинете. Если успеете.
— Через двадцать минут я подскочу, — пообещал Гончаров и все же дочитал сочинение.
И когда наступит лето, я хочу отправиться в Парфино, где меня ждут три толстых друга.
Глава седьмая
Кабинет был просторный, со столом для заседаний, какой положен большому начальнику, и со стеллажами книг, какими окружают себя мыслители или творческие работники. За столом сидела молодая дама; откинувшись на спинку огромного кожаного кресла, она просматривала листы, пробегая текст глазами и складывая прочитанные бумаги на стол. Увидев вошедшего Гончарова, дама поднялась, вышла из-за стола и, когда подполковник приблизился, протянула ему руку. Рукопожатие ее было жестким. Вблизи она уже не казалась такой молодой: лет сорок — сорок пять, но если учесть, что она профессор и доктор наук, занимает руководящий пост в известном учебном заведении, то, скорее всего, ей за пятьдесят.
— Присаживайтесь, — предложила Полозова, — постараюсь помочь, чем смогу, хотя… Вас ведь Леночка интересует? Или все-таки Владимир Петрович? — Игорь не успел ничего ответить, как Людмила Федосеевна продолжила: — К Леночке у полиции вряд ли могут быть вопросы, потому что она вся правильная и законопослушная, если
