Явление «Купидона» - Алекс Джиллиан
— Что такого в этой картине? — хрипловатый женский голос выводит меня из почти трансового состояния. Черт, я и забыл, что не один. — Ты уже полчаса сверлишь ее блаженным взглядом, — продолжает Грейс Фишер, рыжеволосая модель, с которой я встречаюсь целых два месяца. Огромный срок, и, что самое удивительное, мне не хочется разрывать приятные отношения с двадцатилетней красавицей. Я опускаю взгляд на потухшую сигарету в своих пальцах.
— Так, задумался немного, — пожав плечами, бросаю окурок в пепельницу.
— Известный художник? — продолжает любопытствовать Грейс. Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Даже не думая прикрываться, она заинтересованно изучает картину на стене, явно прикидывая в уме ее стоимость.
— Очень. Джош Морган, — абсолютно серьёзно заявляю я. Мисс Фишер не расслышала скрытого сарказма в моем голосе.
— Да? И что, он сейчас в тренде? — доверчиво интересуется девушка.
— Пикассо отдыхает, — ухмыляюсь я, протягивая руку и накрывая правой ладонью призывно торчащую грудь с вишнёвым соском. Ее взгляд отрывается от созерцания работы конкурента Пикассо, и останавливается на моей руке. Грейс напрягается, и я прекрасно знаю, о чем она сейчас думает, глядя на два выпуклых белых обрубка, которые когда-то были здоровыми пальцами. За два месяца она так и не привыкла к моим физическим особенностям. Отсутствующие мизинцы на ногах ее смущали гораздо меньше. Она заметила их только на утро после третьего свидания. Кстати, проходило оно по той же схеме, что и первое.
— Я слышала, что тебя держали в плену бандиты ради выкупа, а пальцы отправляли твоим родственникам, чтобы они поторопились собрать нужную сумму, — выдыхает Грейс, озвучивая легенду, которую я слышал неоднократно. Но в каждом исполнении она обрастает новыми подробностями. Убрав руку, я откидываюсь на подушки, устремив взгляд в потолок. Поняв, что ляпнула лишнего, Грейс поворачивается ко мне и прижимается горячим стройным телом, которое я успел изучить как свои пять… пардон три пальца на правой, и да, пять пальцев на левой руке.
— Прости, Джером. Я представляю, как тяжело вспоминать об этом. Не хотела тебя огорчить, — ласково шепчет она сочувствующим тоном, лаская кончиками пальцев мое предплечье.
Ни черта ты не представляешь, Грейс, — мрачно думаю я. Мне хочется скинуть ее руку, но я позволяю ее пальцам скользить по моему бицепсу. И, нет, я не вспоминаю об этом. Хотя моя детская память никогда не была такой избирательной, как у Эби и Гектора… Даже в четыре года. Я помню, но не позволяю себе заглянуть так далеко. Есть фрагменты моего детства, на которые я наложил запрет. Мне нравится думать, что моя жизнь началась с того момента, как я увидел в детском доме под Ростовом взволнованных супругов Спенсеров, которые пришли, чтобы забрать меня.
— Оставь свое сострадание тем, кто в нем нуждается, — прохладно произношу я. Рука Грейс замирает над моим прессом, хотя до этого явно намеревалась скользнуть ниже. Я трахнул ее уже дважды и, если бы она постаралась, то мы могли бы пойти на третий круг… да вот что-то желание пропало напрочь.
— Я не хотела тебя обидеть, Джером, — плаксивым тоном говорит Грейс, вызывая во мне волну раздражения. Отстранившись, я встаю с кровати и натягиваю спортивные брюки, которые нашел на полу.
— Меня очень сложно обидеть, Грейс. Я бы сказал — нереально, — ухмыляюсь я, направляясь к двери.
— Куда ты? — ее голос совсем поник.
— На кухню. Съем что-нибудь. Я бы попросил тебя приготовить, но ты же не умеешь? — я оборачиваюсь, честно собираясь дать девушке еще один шанс, если она удивит меня, но нет….
— Мы можем заказать еду из ресторана, — предлагает Грейс, решив судьбу наших отношений.
Прекрасные два месяца. Я благодарен ей за то время, что она провела со мной, и моя благодарность имеет значительный материальный эквивалент. Она покидает мой пентхаус с подсыхающими на щеках слезами и весомо пополнившимся счетом на кредитке.
Я и сам не понимаю, что именно послужило причиной моего мгновенного охлаждения. Ее глупость, отсутствие кулинарных способностей, тактичности или же попытка нарушить мое личное пространство нелепыми вопросами? Я редко вступаю в долгосрочные отношения, хотя мне претит одиночество. В моей жизни много женщин, прекрасных и не очень, умных и глупых, богатых, бедных, образованных, худых, полных, стройных, страстных, холодных, высокомерных, доступных и недотрог, каждая из них по-своему прекрасна и достойна уважительного отношения. Дело не в них, не в тех недостатках, которые всплывают во время второго, третьего свидания. А во мне. Я не чувствую со своими любовницами эмоциональной связи и с людьми в принципе. Джош Морган является единственным исключением. Возможно, во мне слишком глубоко, на подсознательном уровне застрял страх потери, вызванный некоторыми обстоятельствами моей жизни. Я не скажу, что сильно огорчен этим, скорее, наоборот. Я не обижаю своих любовниц, я щедр и честен с ними, я не хочу, чтобы они страдали, плакали, влюблялись, потому что сам не способен полюбить их в ответ. И да, мне гораздо проще иметь дело с такими женщинами, как Лиен, и остальными, что заменили ее впоследствии.
Но есть еще одна вероятность, вокруг которой часто крутятся мои мысли. Я гоню их прочь. Но они возвращаются.
Возможно, я однолюб.
Глава 5
Ее звали Фей. Фей Уокер. Вместе со своими родителями она переехала в дом по соседству, когда мне было пятнадцать. И стала первой девушкой, в которую я по-настоящему влюбился. Она была младше меня на год, но уже выглядела убийственно-женственной. Бирюзовые глаза, длинные белокурые волосы, персиковая кожа.
