Он и она минус он и она - Лариса Павловна Соболева
С погодой повезло, солнце жарило почти…
…как в июле, впрочем, август все-таки не октябрь, просто в этом году он холоднее обычного, отсюда и напрашивались сравнения. Вода в речке хоть и была прохладной, но за счет жаркого дня она казалась подарком, в реку ныряли с громкими воплями и визгом, распугивая дикую живность, которая панически взлетала из соседних камышей. Поскольку приехали сюда с ночевкой, мужчины не отказали себе в горячительном питье, наслаждаясь отдыхом в полной мере. Тосты, разумеется, посвящали Насте, а та угощала всех своими гастрономическими шедеврами, получая бонусом похвалы.
Однако Вениамин решил посостязаться с именинницей в искусстве кулинара, он гордо стоял у мангала и жарил на углях рыбу, заставляя свою подружку Алину разгонять дым. Миниатюрная, хорошенькая и глазастая девчушка махала дощечкой, щурясь от дыма и поглядывая с завистью на узкую речку, где плавали Настя с Тамарой.
Женя Сорин торчал с удочкой в густой тени, поймал несколько маленьких рыбешек, плохонький, но улов, который стимулировал желание рыбачить. Так или иначе все были заняты делом, только два бездельника с самого приезда палец о палец не ударили, а после трапезы уже как часа три валялись на покрывале – Павел с Феликсом, пока не раздался звонок.
– Чей телефон звонит? – громко спросила Алина.
– Мой, – сонно буркнул Павел. – Посмотри, кто там…
С удовольствием бросив дощечку, она подбежала к сумке, висевшей на ветке, вынула смартфон и сообщила:
– Какой-то профессор, больше ничего не написано…
– Неси сюда! – воскликнул Павел, садясь.
Мигом подскочил и Феликс, жестом подгоняя Алину, которая не слишком спешила, не выдержал:
– Дюймовочка! Быстрей, елы-палы!
Наконец Павел получил смартфон, не забыл включить и громкую связь, ведь Покровский наверняка сообщит то, что интересует всю группу:
– Слушаю… Здравствуйте, Леонид Львович.
– Здравствуй, Павел, – бодренько начал Покровский. – Я подумал, тебе будет интересно узнать результаты исследования раньше письменного акта, решил позвонить…
– Еще как интересно! И не только мне, ждем с нетерпением.
Услышав произнесенные слова с жаром, не характерным для Терехова, Вениамин велел Алине последить за рыбой, сам прибежал к ребятам.
– Ну, слушай, – продолжил Покровский. – В данном случае есть над чем голову поломать. Начну с Пешкова: урожай щедрый – пять пуль. Баллистики более точно сделают свои заключения, но что лично мне открылось…
То, что открылось Покровскому, получит подтверждение других экспертов, как не раз случалось, он же – сила, поэтому для Павла короткая пауза оказалась чрезвычайно длинной:
– Что открылось? Леонид Львович…
– Сейчас, сейчас, я записи свои… ага, вот. Две пули вошли по прямой и почти по горизонтали, а три вразброс и под разными углами. Причем, два ранения смертельны, впрочем, остальные тоже не гарантировали выживание, стреляли-то с очень близкого расстояния.
– То есть?
– А то и есть, – игривой интонацией сказал Покровский. Видимо, без легкого отношения в данной сфере деятельности невозможно обходиться
– Извините, все равно не понял, – сознался Терехов.
– Баллистик тебе расскажет свои выводы, постреляет денек-другой и отыщет причину столь неровных выстрелов, я не спец в этом деле, а делать предположения, как показывает практика, самое неблагодарное занятие.
К этому времени и Сорин прибежал, заметив, что весь мужской состав собрался на покрывале, явно они слушали что-то важное, судя по серьезным лицам. На него зашикал Феликс, вдобавок и рукой махнул, словно прогонял, Женя понял: надо вести себя тихо, опустился на колени и тоже замер. А профессор Покровский увлеченно рассказывал:
– Теперь женщина… она меня несколько озадачила.
– Да что вы! – изумился Терехов. – А что не так с ней?
– В ее теле три пули, каналы прохождения пуль под одним и тем же углом. Не могу сказать, что это ожидаемый результат, точность всегда явление редкое, в данном случае выстрелы сделаны ювелирно. Да! Все три ранения смертельны, однако! Убитая страдала тяжелой формой онкологии, в ее случае неуместно говорить о последней стадии, фактически эта стадия завершалась…
– Завершалась? Вы хотите сказать…
– Ей оставалось жить недели три, максимум четыре, она без пуль умирала. И мне, имеющему к медицине прямое отношение, непонятно, как Лукьянова на ногах держалась, да еще и работала, руководила. Невероятно! Откуда она черпала силы? По всем показателям должна была лежать живым трупом под наблюдением врачей и ждать окончания земного пути со дня на день.
Иногда его прорывает на высокопарности, правда, произносит он их в шутливой форме, что воспринимается некоторыми, плохо знающими его, цинизмом. Молодые люди молча переваривали новость, гадая, насколько она может оказаться полезной, тогда как Покровский выдал следующую:
– Но есть еще один момент, я бы сказал, специфичный. До выстрелов в нее Лукьянова приняла убийственную дозу наркотика.
– Наркоманка? – вставил Феликс.
– О, Феликс, ты тоже там? Рад слышать тебя, – немного отвлекся профессор. – Видишь ли, ее заболевание проходило с чудовищными болями, которые купируют наркотические вещества, а их она получала по рецептам. Так что с одной стороны убитая употребляла наркотики, с другой – это вынужденная мера.
– А в чем специфичность? – спросил Павел.
– В дозе, – ответил Покровский. – Я же сказал, убийственная доза, ну, если непонятно вам – смертельная доза. Не знать, что убивает себя, она не могла, инструктаж проводят тщательный перед тем, как подсадить умирающего от рака на наркотик, к тому же не оставляют без контроля эти средства. Но вколола себе наша дама героин, а это уже дополнительная криминальная история.
– Сама? – перебил его Феликс. – А если не сама?
– Имеешь в виду насильственную инъекцию? – задал встречный вопрос Покровский. – Нет оснований так считать, следов борьбы на теле не имеется, значит, сама. Криминалисты должны сказать точно, при обыске наверняка нашли шприц, определят по отпечаткам. А я представляю примерно такую картину… У Лукьяновой начались боли, болеутоляющие ей уже не помогали, она добыла запрещенное средство у наркоторговцев и просто ошиблась в дозе, героин коварен. Но это мне так видится – по первому плану. Короче, ребята, вопросов после вскрытия все равно больше, чем ответов, но оттолкнуться уже есть от чего.
– А время? В какое время убиты Пешков и Лукьянова? – задал следующий немаловажный вопрос Павел.
Пауза насторожила молодых людей, а Феликс, предполагая ответ, даже рот открыл, глаза вытаращил и поднял руку, готовясь опустить ее на свою голову в знак отчаяния. И таки опустил после слов Покровского:
– Не хотелось вас огорчать… мы не можем просчитать время. Ольга нечаянно удалила файл с замерами температур, он улетел мимо
