Дональд Уэстлейк - Мокрушники на довольствии
– Эта штуковина сломалась недели две назад, – вдруг сказал Грилдквист.
– Ну и черт с ней. Я все равно никогда не смотрю телевизор. Жена – та была большой любительницей.
– Потому что телевидение – ваш соперник? – спросил я.
– Нет. Люди смотрят телевизор, когда им лень найти более полезное занятие. А когда не лень, они идут в театр. Телевидение и театр – такие же соперники, как прокисшее пиво и доброе виски.
– У вас прекрасное шотландское, – произнес я, позвякивая кубиками льда в стакане.
– Благодарю, – ответил Грилдквист. – Вы тот самый драматург, который звонил недавно, не так ли?
– Я хотел узнать, дома ли вы.
– Как я понимаю, вы – частный сыщик.
– Вроде тех, которых показывают по телевизору? Нет, боюсь, что нет.
Просто приятель Эрнеста Тессельмана.
– Последнего любовника Мэвис.
– Совершенно верно.
– Помолчите минуту, – попросил он. – Дайте мне сообразить. – Грилдквист поудобнее устроился в кресле, хмуро взглянул на телевизор и сказал:
– Этот ваш мистер Тессельман думает, что тот парень, которого ловит полиция, не убивал Мэвис. Поэтому он нанял вас, или попросил вас, или велел вам – в зависимости от ваших с ним отношений – разнюхать, что к чему, и выяснить, кто настоящий убийца. Выполняя его указания, вы разнюхали, что к чему, и кто-то сказал вам, что я был знаком с Мэвис. Это навлекло на меня подозрения, и вы пришли узнать, убил я ее или нет.
– А вы ждали моего прихода, – сказал я телевизору. – Почему?
– Вообще говоря, не ждал. Но театральный продюсер проводит изрядную часть своей жизни за чтением пьес. Великое множество этих пьес – детективы.
А кроме того, есть еще и... – тут он указал рукой на телевизор. – Когда швейцар сообщил мне, что пришел человек, который хочет поговорить о Мэвис, я без особого труда понял, что мне дали роль в первой картине второго действия.
– Почему вы позволили мне подняться?
– Кабы я вас завернул, вы тотчас решили бы, что я и есть тот человек, которого вы ищете. Нынче вечером я не очень занят, и если мы с вами немного поболтаем, вреда от этого не будет. Кроме того, наш разговор может оказаться полезным для вас, хотя я вынужден признаться, что не понимаю, каким образом.
Но я хочу, чтобы убийцу поймали. Мэвис была славной девушкой.
– Мне говорили, она отличалась своекорыстием, – сказал я, вспоминая отзыв Бетти Бенсон.
Грилдквист засмеялся.
– Не совсем. Это весьма точная характеристика Мэвис, но, боюсь, она может увести вас в сторону. Мэвис не была шлюхой, она не легла бы в постель с любым, у кого есть деньги. Чтобы она обратила внимание на мужчину, он должен был ей понравиться.
– А нравились ей только богачи, – вставил я.
– Думаю, в ее жизни просто был такой этап. Полагаю, что, повзрослев, она переросла бы это. Так ее настроило замужество.
– Замужество?
– Вы, должно быть, слышали, что она была замужем.
– Еще в своем родном городе?
– Да. За каким-то рабочим. Перед ней открывалось лучезарное будущее на каком-нибудь пригородном ранчо. Муж предложил ей свою любовь и свою защиту, но уж никак не благополучие. А потом бросил ее. И с тех пор она больше не хотела ни любви, ни заботы, а жаждала лишь благополучия. Это вполне можно понять.
– Вы не знаете, какое имя она носила в браке?
– А разве не Сент-Пол? Хотя нет, наверное, это все-таки был сценический псевдоним. Мне очень жаль, но она, по-моему, никогда не называла имени мужа.
Мэвис не любила говорить о нем.
– А когда вы с ней познакомились?
– Пол Девон как-то притащил ее на вечеринку. Он преподает в театральном училище и подрабатывает режиссурой в около бродвейских театрах. Тогда они уже какое-то время встречались.
– Но вы оказались богаче.
Он улыбнулся телевизору.
– Стало быть, к этому сводится мое мужское обаяние? Наверное, вы правы.
Я был богаче. Кроме того, я был бродвейским продюсером, а Мэвис отчаянно хотела стать звездой.
– У нее было хоть какое-то дарование?
– Самая малость. Явно недостаточно. Она была слишком порывиста, и ее прочтение ролей не отличалось глубиной.
– Почему вы расстались?
– Моя жена задумала разводиться. Я решил, что лучше какое-то время вести себя безупречно, чтобы не давать ей в руки козырей. А когда все кончилось, Мэвис уже была с кем-то другим. Кажется, с парнем из ночного клуба.
– Как вы это восприняли?
– Завел другую девушку, – он отвернулся от телевизора, чтобы одарить меня улыбкой. – Я не желал Мэвис зла. Кроме того, прошло уже три года.
– Вы с ней еще виделись?
– Раз или два, на вечеринках. Мы остались друзьями, хотя почти не встречались.
– Когда вы виделись в последний раз?
– Где-то год с лишним назад. Она была с Чарли Морганом, телевизионным продюсером. Вскоре после этого он умер.
– Вы в последнее время не встречались с Бетти Бенсон?
– Бенсон? – Он нахмурился, изучая телевизор. – Ах, вы имеете в виду подружку Мэвис? Эту маленькую бюргершу. – Грилдквист внезапно повернулся ко мне. – Это ее только что убили?
– Совершенно верно.
– Вы, разумеется, считаете, что это дело рук того же парня?
– Конечно.
– Я видел эту девушку лишь однажды. Пока Мэвис не вселилась в свою квартиру, снимал для нее жилье. Уж и не помню, как выглядела эта Бенсон.
– И с тех пор вы ее не видели?
– Нет. Не было нужды.
– У вас есть огнестрельное оружие?
Он растерянно посмотрел на меня.
– Мзвис, вроде, зарезали, не так ли?
– И Бетти Бенсон тоже, – ответил я – Мне просто стало любопытно, есть ли у вас пистолет.
– Вообще-то есть. Правда, он не совсем мой. Это собственность моей второй жены.
– Той, на которой вы были женаты, когда встречались с Мэвис?
– Да. Она оставила пушку здесь, а мне все недосуг вернуть. Эта женщина теперь в Калифорнии, а оружие, кажется, запрещено пересылать по почте.
– Могу я взглянуть на него?
– Могу я спросить, зачем?
– Нынче вечером в меня стреляли.
– О! – Грилдквист поднялся. – Не уверен, что мне удастся его разыскать.
– Я хотел бы посмотреть.
– А что, я под большим подозрением?
– У меня нет никакой градации, – ответил я.
– Если мне удастся найти пистолет, я, наверное, стану подозреваемым номер один.
– Это зависит от обстоятельств.
– Пойду поищу. Вы пока налейте себе еще.
– Благодарю.
Он ушел, а я встал, стараясь не смотреть на телевизор. Стакан Грилдквиста тоже был пуст, поэтому я захватил и его, отнес в «яму» и налил по второй. Потом вернулся на место и сел, но телевизор все больше раздражал меня, посему я поднялся и передвинул свое кресло так, чтобы оно оказалось прямо напротив кресла Грилдквиста. Потом я передвинул и его кресло тоже, сел, и тут появился хозяин дома.
С пистолетом в руке. Маленькая дамская пугалка двадцать пятого калибра, с блестящим стволом и рукояткой из слоновой кости. В рекламе говорится, что такие «удобно носить в кармане или дамской сумочке». Грилдквист держал пистолетик в расслабленной ладони, но палец его касался спускового крючка.
Дуло было нацелено в пол, в какую-то точку, находившуюся примерно на полпути между нами.
Он немного постоял в дверях, с полуулыбкой глядя на меня, потом сказал:
– Знаете что, будь я тем человеком, который убил Мэвис и пытался убить вас, вы сейчас были бы в весьма неловком положении. Я мог бы застрелить вас, уложить труп в ванну, расчленить и выкинуть по кусочку в мусоросжигатель.
– Это вы в пьесе вычитали? – спросил я.
– Да, – ответил Грилдквист, и его улыбка сделалась шире. – Я ее отклонил. Недостаточно реалистична. Частный сыщик никогда не попадет в такой переплет.
– Швейцар знает, что я поднялся к вам.
– Думаете, он вас запомнит? Или начнет гадать, куда вы подевались?
– Мистеру Тессельману известно, что я пошел сюда.
– Но известно ли ему, что вы до меня добрались?
– Если вы шутите, то играете со смертью, – сказал я.
– Почему это? Пистолет-то у меня.
– С первого выстрела вы можете и промазать, при условии, что я достаточно проворно отскочу в сторону.
Грилдквист нахмурился – Да, эта шутка начинает набивать оскомину, – рассудил он и, подойдя, отдал мне пистолет.
Я взял его, понюхал дуло, открыл затвор. Пистолетик не был заряжен, его давно не чистили и не пускали в ход. Я вернул его Грилдквисту и сказал:
– Не следует играть с огнестрельным оружием.
– Наверное, вы правы, – согласился он, потом сел, посмотрел на телевизор и опять взглянул на меня. – Вы передвинули кресла.
Отвечать на это замечание было бессмысленно.
– Кстати, о вашей второй жене, – проговорил я. – Она когда-нибудь виделась с Мэвис?
– От всей души надеюсь, что нет. Не думаю, иначе она сказала бы об этом, Джанин далеко не молчунья.
– Говорите, она теперь в Калифорнии?
– Опять вышла замуж. Вы что, думаете, ее обуяла запоздалая ревность?
Джанин не способна убить человека. Во всяком случае, ударом ножа. Она предпочитает сживать людей со свету языком.
