Анна Ольховская - Давай не поженимся!
А потом заголосил телефон.
ГЛАВА 24
Разумеется, это была возмущенная до средней степени свирепости мама. Уже половина восьмого, а детки неизвестно где застряли!
Предоставив брату убалтывать мать, я помчалась в ванную прятать следы образцово-показательной истерики. Но слишком уж я натоптала на своей физиономии, выровнять и загладить все не получилось. Даже ледяной компресс не помог. Вернее, помог, но не до конца, глаза по-прежнему угрюмо прятались за веками. Но зато губы и нос приняли нормальную форму.
Пришлось срочно украшать бантиками правдоподобия версию об аллергической реакции. У меня действительно имеется в запасниках аллергия на головоногих. Нет, не на великих ученых и мыслителей, в этом плане меня тошнит от членистоногих, а аллергия у меня на всяких там осьминогов и каракатиц.
И хорошо, что только на эту резиновую невкусность, а если бы у меня случилась непереносимость шоколада, к примеру?! Ужас!
Зачем я сожрала каракатицу? А в салате она была, неосторожно мною употребленном в кафешке.
Версия так себе, поскольку мама прекрасно знает, с какой педантичностью я выспрашиваю у официантов состав незнакомых блюд. Но – новогодний вечер, наше опоздание, а главное – радость от того, что впервые за несколько лет мы празднуем вместе – все это сплоченными рядами выступило на моей стороне, не позволив Ларисе Дмитриевне произвести более тщательный допрос.
И Новый год, встреча которого еще днем казалась мне испытанием выносливости и стойкости, пришел так, как приходил только в детстве: волшебно, укутавшись в сверкающую фейерверками шубу, с санками, полными подарков. А еще – в уютном коконе домашнего тепла.
И утром первого января жизнь уже не казалась такой серой и промозглой, как накануне. Вся безысходность осталась на этом самом кануне, а здесь, сейчас – только ясный морозный день, скрип снега, предвкушение дачного веселья.
Потому что Олежка наслаждался атмосферой семейного тепла так же, как и я. Он отключил все свои телефоны и вместе с отцом мотался на рынок за мясом и другими продуктами. Потом мужчины сгоняли на дачу, протопили дом, расчистили двор, мама обзвонила всех наших знакомых, и мой двадцать восьмой день рождения прошел неожиданно весело, без унылых реплик в стиле ослика Иа.
С вкуснющими, пахнущими дымком шашлыками, с фейерверками и римскими свечами во дворе, с катанием на санках, с валянием в снегу, с елкой на улице, с рождественскими гаданиями. У меня, между прочим, все время выходило, что в этом году я встречу свою судьбу. Ерунда, конечно, но сердце замирало от волнения. А когда во время гадания с зеркалами там, в стеклянной глубине, вдруг появился мужской силуэт и начал медленно приближаться, я позорно завизжала и, опрокинув стул, отступила на заранее заготовленные позиции – во двор, где курили мужчины. Злыдень Олежка потом еще долго хихикал и обзывал меня трусихой.
– Это же надо! – укоризненно качал головой кривляка. – Нашей дурынде повезло подключиться к астралу и наткнуться там на трансляцию будущего, а она, вместо того чтобы сфоткать суженого-ряженого на мобильник, с дурномявом выкатилась вон!
– Ага, – проворчала я, зябко поежившись (до сих пор мурашки по спине суетились, стоило вспомнить зеркальный коридор), – а вдруг выполз бы суженый в чешую ряженный? Мне гадов и так в жизни хватает, новых не надо.
В общем, все было замечательно. И в Москву я вернулась отдохнувшей, а главное – сильной, спокойной и абсолютно уверенной – все будет хорошо.
Потому что не может быть плохо, когда тебя так любят.
Затянувшиеся зимние каникулы наконец закончились, и опухшие от веселья соотечественники вышли на работу. А я принялась за поиски места, куда тоже могла бы выходить после праздников.
Олег подкинул, несмотря на мое ожесточенное сопротивление, тысячу долларов на первое время и велел вместо просмотра вакансий заняться выбором нового автомобиля, пока он разберется с накопившимися за праздники проблемами.
Под которыми, как я понимаю, подразумевалось выяснение отношений с очередной кисой, подло брошенной любовником на все праздники!
Я абсолютно не сомневалась, что кисуня вовсе не сидела унылой Аленушкой на берегу, дожидаясь своего загулявшего Иванушку-Олегушку. Типаж, предпочитаемый моим братом, такой бесполезной тратой времени не заморачивался. Там уже давно другой спонсор в койке.
Поэтому порхать по автосалонам, присматривая себе сверкающую лаком самобеглую коляску, я не стала. Отношения Олежки с деньгами строились на тех же принципах, что и у Винни-Пуха с медом.
«Мед, если есть, то его сразу нет».
Ну а если брат все же соберется купить мне машину, то какую именно – мне все равно. Дареному коню в карбюратор не смотрят.
Поскольку опыт работы у меня имелся в области полиграфии, то и вакансии менеджеров по продажам я смотрела именно в этой области.
Предложений было вполне достаточно, имелся даже некоторый выбор, и будущее стало еще симпатичнее. Я написала тщательно продуманное резюме и разослала его по наиболее солидным фирмам. А сама стала составлять список критериев, по которому я выберу место работы. Да, именно я выберу, потому что специалисты моего уровня на дороге не валяются. Они, то есть мы, вообще нигде не валяемся, мы держим себя гордо и с достоинством.
Так, что мне надо? Ну, во-первых, чтобы фирма была солидная, надежная, способная выстоять перед любыми кризисными монстрами. Во-вторых, чтобы оклад хороший и перспективы, в-третьих – чтобы добираться удобно, независимо на чем – на машине или на общественном транспорте. Предпочтение отдам той, что возле метро, но не в центре, в центре с парковкой плохо.
Раскатала, в общем, губу на полметра.
Но прошло два дня, три, пять, неделя – ни звонка, ни отклика по электронной почте. Ни-че-го. Словно и не отправляла я резюме.
Пришлось снять с головы корону, пристроив ее рядом, на столе, и самой обзвонить выбранные мною фирмы, вежливо интересуясь – получали ли они мое резюме?
Получили. Все. И везде одно и то же – вежливый, но категорический отказ. «Вы нам не подходите».
В первый раз я ничего выяснять не стала, легкомысленно решив, что не эта контора – так другая. Но когда ситуация начала повторяться с постоянством шизофреника, я решила все же поинтересоваться – почему? Как может оказаться невостребованным специалист с таким опытом, когда в менеджеры по продажам чаще всего берут вообще без какого-либо стажа работы в этой области! Практически с улицы.
И дама, кадровик одной крупной типографии, сообщила мне, что им поступила информация о моей ненадежности и аморальном поведении. Откуда? Да какая вам разница, милочка, откуда. Мир полиграфии не так уж и велик, все друг друга знают.
Вот так. Олег оказался прав – мой бывший босс плюнул мне вслед. Да еще как!
Пришлось окончательно убрать корону на антресоли и разослать резюме во все фирмы, где требовался менеджер по продажам. Откликнулись только самые левые, из тех, что берут всех, не глядя, якобы на испытательный срок, грузят самой черной и неквалифицированной работой, а потом объявляют – не справились – и контракт не заключают. Хорошо, если деньги заплатят, а то можно и просто так поработать на чужого дядю.
К концу января ситуация выглядела преотвратно, сузившись до глобального ануса. Деньги, оставленные братом, таяли, словно снег в марте, и пришлось перейти на режим жесткой экономии.
Да еще и сам Олежка куда-то запропастился. Вот уже больше двух недель он не звонил ни мне, ни родителям, и мама постепенно начинала сходить с ума. Потому что телефон Олега Ярцева был отключен, дома никого не было – во всяком случае, домашний телефон ныл длинными гудками, а на звонок в дверь реагировала лишь тишина. Папа Коля, поехавший к сыну, давил кнопку дверного звонка так долго, что из соседней квартиры выглянула возмущенная соседка и сообщила настырному типу, что Олега нет и не было уже с неделю.
Уехать на свою фотоохоту, не предупредив родителей, он не мог. Во всяком случае, прежде никогда такого не случалось.
И мама с папой принялись обзванивать больницы и морги. Безрезультатно.
Трудоустройство мое, депрессивно ворча, вынуждено было на время уступить место лидера беспокойству за брата.
И я, не доверяя заморенным теткам, работающим на справке в больнице, решила объехать их (больницы, а не теток) сама. А вдруг Олег попал туда без документов, к тому же, не дай бог, находится сейчас без сознания? Или память потерял, как бы сериально это не выглядело? Он же носится на своем джипе, словно пилот «Формулы-1» на болиде, а дороги наши, мягко говоря, отличаются от гоночной трассы, особенно зимой.
Для начала я через знакомых сделала запрос в ГИБДД – не попадал ли автомобиль брата в аварию? Нет, не попадал.
Ну что же, поедем по больницам. И прежде всего, разумеется, в Склиф.
За три дня я объехала около двух десятков больниц, хорошо, что папа Коля разрешил мне взять свой автомобиль. Он бы поездил со мной, но маме он был нужен гораздо больше – мамуся совсем расклеилась.
