Анна Ольховская - Давай не поженимся!
И в следующем году меня ждет что-то фантастическое, невероятное, безумно-счастливое?
Вряд ли.
Расстроиться в очередной раз не успела – задолдонил дверной звонок.
ГЛАВА 23
Я распахнула дверь и невольно присвистнула – передо мной стоял супермегамачо. Стыдно сказать, но, живя с братом в одном городе, я в реале с ним не встречалась уже года три. Только по телефону или через Интернет. К родителям мы, конечно, приезжали гораздо чаще, но друг с другом не пересекались. Даже на день рождения.
И за то время, пока мы не виделись, Олежка умудрился превратиться в настоящего метросексуала. Нет, с ориентацией, насколько я помню, у него все в порядке, но эта холеная трехдневная щетина, эта ухоженная, нарочито небрежная грива густых черных волос, этот загар посреди зимы! Джемпер с маленьким крокодильчиком на груди, дорогущие итальянские туфли, кашемировое полупальто, завязанный венецианским узлом роскошный шарф! Маникюр! Тонкий аромат дорогого парфюма!
– Олежка-а-а, – восхищенно протянула я, отступив на шаг и разглядывая брата с головы до ног, – ты что, педиком стал?
– Щас как тресну в лоб! – возмутился тот. – Что за необоснованные инсинуации?!
– Как это необоснованные, очень даже обоснованные! До безобразия самодовольная и ухоженная морда, маникюр, моднючая стрижка, изысканный парфюм – ты или педик, или модель. Что в принципе почти всегда одно и то же.
– Грустно, – тяжело вздохнул Олег, вдвигаясь в прихожую. – Грустно и обидно, что моя собственная сестра не избавилась от лапотной дремучести, для которой настоящий мужик должен быть могуч, вонюч и волосат. А если мужчина следит за своей внешностью, хочет пахнуть не собой, а хорошим парфюмом, считает, что ухоженные мужские руки гораздо приятней для нежной женской кожи, чем корявые заскорузлые лапы с обгрызенными ногтями, это означает только одно – он гей. Мне что, пукнуть или рыгнуть, чтобы тебе комфортнее стало?
– Ты не забыл, милый братик, – недобро прищурилась я, – что я особь опасная и злопамятная? И драться умею не хуже некоторых модников, все свое свободное время проводящих в солярии или в салоне красоты.
– Ну почему же, – брат на всякий случай отодвинулся, – не только там, я еще и в бассейн хожу, и железо таскаю.
– Когда же ты успеваешь свои суперфотки щелкать?
– В промежутках между солярием и бассейном. – Олежка улыбнулся, неожиданно обнял меня и закружил по прихожей. – Варюха, как же я рад тебя видеть! Я так по вам всем соскучился, и по отцу, и по маме, и по тебе! И по елке домашней! Сегодня должен был Новый год встречать на открытии нового торгово-развлекательного комплекса, но утром представил себе всю эту однообразную мутотень и решил забить на нее. Тошнит уже от этих фальшивых улыбок и сисек!
– Интересное перечисление, – рассмеялась я, заразившись его восторгом.
Хотела было продолжить шутливо пререкаться, но радость от встречи с братом вдруг сломала истончившуюся до прозрачной хрупкости льда стенку самообладания. Я так устала держать всю боль в себе, не имея возможности поделиться ею с близким человеком!
В носу защекотало, губы подло задрожали, я попыталась их прикусить, но ничего не вышло – непослушные пакостницы вывернулись и мгновенно распухли варениками. У меня всегда так при плаче – словно нос в улей сунула.
Из горла вырвался всхлип, потом другой, третий, и вот я уже стою, уткнувшись носом в крокодильчика на груди брата, и старательно топлю рептилию в слезах. А Олег, перепугавшись до икоты, гладит меня по плечам дрожащими руками и бормочет что-то успокаивающее.
Вот ведь гадство, а! Теперь физиономия моя как минимум часа три-четыре будет напоминать рыхлый кусок теста с двумя щелочками и тремя бесформенными нашлепками, причем отличить, где нос, а где губы можно исключительно по расположению нашлепок.
И что я маме скажу?!
Брат отвел меня в комнату и усадил на диван, потом сбегал на кухню, притащил стакан воды, попытался меня напоить, ухлюпал мою блузку, руки у него затряслись еще сильнее, и Олежка, допив оставшуюся в стакане воду, сел рядом и молча прижал меня к груди, дожидаясь, пока я успокоюсь сама.
И правильно, между прочим, сделал. Расспрашивать икающее, задыхающееся, залитое соплями и слезами существо – дело дохлое. Существо при всем желании не в состоянии произнести хотя бы одну вразумительную фразу ввиду полной разрегулировки речевого аппарата.
Дождавшись, пока сотрясавшее меня рыдательное цунами схлынет окончательно, Олежка приподнял мою опухшую физиомордию за подбородок, подул на вспотевший лоб и тихо произнес:
– Ну, теперь ты скажешь, что произошло? Я впервые вижу всегда собранную, спокойную, деловую Варвару, мой постоянный образец для подражания, в таком раздрае. Неужели дела сердечные появились? Говори имя негодяя, посмевшего обидеть мою сестру, и я вызову его на дуэль. Хотя нет, просто вдумчиво откорректирую ему морду. Смазливый небось, да?
– Смазливая. – Я судорожно вздохнула и вытерла ладошкой мокрые от слез щеки.
– Что-о-о? – Густые черные брови брата прыгнули на середину лба. – Так ты что, того?
– Что – того?
– Лесбиянка, что ли?
– Фу, Олежка, как ты мыслишь однонаправленно! – невольно улыбнулась я. – Почему ты считаешь, что девушка может плакать только из-за несчастной любви?
– Так горько и самозабвенно? – почесал затылок Виталий. – Да, только из-за нее.
– А если в одночасье остался без работы, без машины и без денег – надо кричать «ура!» и в воздух чепчики бросать?
– Погоди-погоди. – Брат резко развернулся и недоверчиво посмотрел мне в глаза. – Ты что, шутишь, что ли?
– Если бы! – грустно усмехнулась я.
– Но… Как это может быть?! Ты же пять лет пахала на свою чертову фирму, насколько я в курсе, у тебя были отличные перспективы, счет в банке, руководство тебя ценило! Или ваша контора не перенесла кризиса? И при чем тут некая смазливая особа?
Я рассказала. Все. И сразу стало легче. Ведь разделенная беда – полбеды. А разделенная радость – двойная радость.
Но сейчас было полбеды. А еще – теплый шарик в груди, разрастающийся по мере того, как брат, рассвирепев от всего услышанного, разъяренным тигром метался по моей квартирке, строя разнообразнейшие планы мести. И, между прочим, это вовсе не было напрасное сотрясание воздуха ввиду выброса лишнего пара, Олег Ярцев имел много влиятельных знакомых, способных основательно подпортить жизнь моей бывшей фирме. Но мне и в голову не приходило обдумывать планы страшной мести, там ведь работали и хорошие люди.
О чем я и напомнила разбушевавшемуся брату, наслаждаясь его сопереживанием, его желанием порвать за меня любого, его гневом.
И вот что еще интересно – даже сейчас, когда мы с Олежкой давно уже стали взрослыми, зная, что мы друг другу ни с какой стороны не являемся родными по крови, ни у него, ни у меня и на долю секунды не возникло никакого сексуального влечения. Вообще. Будь он хоть сто раз мачо и красавчиком, а я – секси, когда захочу, мы были, есть и останемся родными братом и сестрой.
И сейчас брат строил планы мести лично мадемуазель Куделько и моим бывшим боссам.
– Угомонись уже. – Я ласково дернула его за ухо. – Пусть себе живут и радуются, не стоит опускаться до их уровня.
– Но как же! – взъерошил волосы Олег. – Они тебя подставили, обобрали, выкинули вон, хорошо еще, если твой разлюбезный бывший босс не позвонит в другие типографии и не наговорит о тебе гадостей, чтобы тебя никуда не взяли.
– Не-е-ет, – решительно замотала головой я. – Не настолько же он мелочен, брось!
– Надеюсь, – проворчал брат, поднимаясь. – Слушай, а давай после праздников в автомобильный салон заедем, я как раз аванс получил под новый заказ. Купим тебе машину, чтобы легче было по Москве мотаться в поисках работы. Я бы и с работой помог, но уезжаю.
– Далеко?
– Пока не знаю, заказчик еще не определился. Но бабок отвалил кучу, и все расходы оплатит, любые, представляешь? Полный карт-бланш! Но самое главное – размер гонорара в случае успеха!
– И какой же?
– Триста тысяч зеленых!
– Не свисти, таких денег за фото никто не даст!
– Это смотря кто и за какое фото, – гордо напыжился Олег.
– И кто же твой заказчик, если не секрет?
– Вот как раз секрет.
– Я так и знала, свистулькин ты.
– Варька, я честно не могу тебе сказать! – жалобно заныл брат. – Это условие контракта! Но зато теперь я смогу тебе помочь открыть собственное дело! Так что особо не напрягайся в поисках работы, не найдешь ничего подходящего – и не надо. Присматривай лучше место для своего будущего кабинета модного психолога. А уже клиентуру я тебе подгоню, не сомневайся.
– Ты сначала фото нужное сделай, за ерунду такие деньги платить не станут.
– Это точно, – тяжело вздохнул Олежка. – Придется по свету погонять. Я, если честно, не знаю, получится ли вообще, слишком уж кретинское задание. Но – триста тысяч и карт-бланш! – Он мечтательно зажмурился. – Так что будет у тебя машина и новый счет в банке, Варька! Я из шкуры наизнанку вывернусь, а сфотографирую то, что требует заказчик.
