Анна Ольховская - Давай не поженимся!
Спасибо тебе, Анна.
За то, что напомнила – там, за тяжелой серостью несущих холод туч, по-прежнему сияют звезды.
И это неизменно.
ГЛАВА 22
Конечно же, я купила книгу. А когда укладывала томик в сумку, расхныкался мобильник.
– Привет, мамуль, – улыбнулась я, услышав родной голос.
– Варенька, ну где же ты? Мы с отцом тебя заждались, вернее – я заждалась…
– Ничего подобного, я тоже! – послышался приглушенный выкрик папы Коли. – Но я просто соскучился, а матери твоя помощь на кухне нужна!
– Вот бессовестный! – рассмеялась мама. – Не слушай его, я давно уже все приготовила, теперь пойду чепуриться перед праздником. А ты как, готова?
Они и мысли не допускали, что я не приду. Новый год для нас – исключительно семейный праздник, надо мной сокурсники постоянно хихикали, когда я отказывалась встречать Новый год в студенческой компании.
Но – разве может сравниться пусть и самая развеселая молодежная пьянка с уютом домашнего праздника? Когда в углу горделиво пыжится сверкающая шарами и гирляндами пушистая елка, в квартире остро и свежо пахнет хвоей, а тридцать первого декабря – еще и мамиными пирогами. Когда задолго до самого праздника начинаешь искать подарки, красиво их упаковываешь, а потом украдкой прячешь под елкой. К бою курантов места под елкой уже нет, все заставлено яркими пакетами, свертками, открытками, и как только пробьет двенадцать раз и мы всласть накричимся «Ура!», начинается самый волнующий момент – разбор подарков. Где чьи, от кого, предвкушение радости.
Хотя не, если честно, всегда гораздо приятнее дарить. Нет, получать подарки я тоже люблю, и даже очень, но какое же это счастье – увидеть блеск в глазах родного человека, его улыбку, а порой – и слезы умиления (это у нас мамуся любит)!
Ну разве это можно сравнить с грохотом музыки, пьяным хохотом, разборками и возней по углам!
– Варя! Варя! Ты почему молчишь? Что случилось?
Ну вот, утонула в сладких воспоминаниях, оставив на поверхности неоконченный разговор с матерью.
И теперь успокоить мгновенно почувствовавшую неладное Ларису Дмитриевну можно только одним способом – прийти на праздник и постараться вести себя как обычно. Вот только боюсь, что мое натужное веселье мама очень быстро разоблачит, и тогда допроса с пристрастием избежать не удастся. Потому что в двухкомнатной квартире родителей не очень-то и побегаешь.
– Да, мам, извини, я просто задумалась.
– И о чем же так задумалась моя дочура, что забыла о родной матери! – притворно всхлипнула мама. – И ладно бы о мужчине, так ведь, скорее всего, о работе, будь она неладна!
Это точно. Будь она неладна. И гори она синим-пресиним пламенем.
– Ничего подобного! – бодро завопила я (даже слишком бодро, кажется, во всяком случае, застиранный мужичонка в объедках моли на голове испуганно шарахнулся от меня в сторону). – У меня тут с подарками засада, их слишком много, боюсь, не унесу.
– С чего вдруг? У тебя же машина, а в ней довольно вместительный багажник, насколько я помню.
– Сломалась машина.
– Сломалась? – встревожилась мама. – Немедленно признавайся – ты попала в аварию? Ты не ранена?
– Да с чего ты взяла?
– С того! Ты всю эту неделю нам не звонила, на мои звонки отвечала коротко, все время куда-то спешила. У меня на душе неспокойно, я уже хотела к тебе нагрянуть.
– Еле отговорил! – опять вмешался отец. – Но она, между прочим, без снотворного эти дни не засыпает!
Ну а я что говорила? Мама еще ничего толком не знает, но тонко настроенная на детей душа уже болит.
– Ябеда! – шутливо проворчала мамуля. – Так что у тебя с машиной?
– Проблемы с двигателем, не волнуйся.
– Не обманывай, все равно ведь узнаю!
– Что, устроишь медосмотр, когда я приду? – улыбнулась я. – На предмет синяков, ссадин и прочих переломов?
– Ты, главное, приходи поскорее, поможешь мне мужиков наших от холодильника отгонять, а то они, словно коты шкодливые, все время норовят что-нибудь стянуть.
– Они? К нам что, звезда мировой фотографии изволила с небес свалиться?
– Да, Олежек в этот раз будет встречать Новый год вместе с нами.
– А раньше сказать не могли? – всполошилась я. – У меня же для него подарков нет, а сейчас в магазинах такая суета!
– Так уж и нет, быть такого не может! А то я тебя не знаю, – рассмеялась мама. – Твое нет небось означает, что в наличии имеется пара-тройка коробочек, а не десяток, как обычно.
– Допустим, – засопела я.
– Ну и хватит. Не вздумай сейчас по магазинам помчаться, слышишь?! Чтобы была у нас не позже семи!
– Ма-а-ам! Это же через полтора часа, а мне еще надо домой заскочить, переодеться, потом попробовать такси найти в предновогодний вечер…
– Так, погоди, – прервала мать мое нытье. Затем послышался ее отдаленный голос: – Олежек, иди сюда! Ты еще с папой не выпил за праздник?
– Нет, конечно! – старательно возмутился брат. – Мы же Варюху ждем.
– Честно?
– Честнее некуда!
– А ну, дыхни! Вроде не пил.
– А когда я врал матери!
– Частенько.
– Минуточку! Я не врал, я просто не говорил всей правды, а это разные вещи…
– Все, прекрати болтать. Ты же на машине к нам приехал, верно?
– Само собой, а что? – расслабился Олег, слышу, не почуял подвоха.
– Тогда собирайся и дуй за Варей.
– Зачем?! У нее же своя машина есть!
– Сломалась ее машина, а такси сейчас найти довольно сложно. Учти, мы все равно за стол не сядем, пока твоя сестра не приедет.
– Сатрапы! А если бы я не приехал, кого бы ты тогда за нашей принцессой снарядила?
– Отца, разумеется. У нас, если ты забыл, тоже машина имеется, не джип, конечно, как у тебя, но бегает не хуже. Хочешь, поезжай на ней.
– Нет уж, я на вашем корыте три часа плюхать буду. Передай брехухе, чтобы готова была, сидела на своей куче и ждала.
– Какой еще куче? – завопила я в трубку. У мамы хороший динамик, свин должен был услышать.
Услышал.
– Подарков, конечно, – хмыкнул он. – А есть варианты? Хотя нет, Варька, не садись на подарки, зачем нам расплющенные блинчики в упаковке.
Говорю же, свин кабанский.
Я нажала кнопку отбоя и только сейчас заметила, что на моем лице прочно поселилась улыбка, а на плечах не ощущается свинцовой тяжести раскормленной депрессии. Разговор с мамой и радость от предстоящей встречи с братом отправили сопливую толстуху в… А, не знаю, куда отправили, и знать не хочу. В анналах и без нее тесно.
Впервые за последние годы мы будем встречать Новый год совсем как раньше – вчетвером. Брателло давненько не баловал нас своим обществом, ограничиваясь редкими телефонными звонками. То гонял по миру за каким-нибудь редким кадром, то прогуливал гонорар с очередной красоткой, которые менялись у него так же часто, как машины.
Потому что Олег Ярцев любит все новое, а получив это новое, через полгода начинает скучать и искать очередную цацку. Нет, он вовсе не был бездушной сволочью, растаптывающей девичьи судьбы, со всеми своими пассиями брат расставался мирно – покупал кольцо или серьги с брюликами и – пока, кисуля!
А кисуля и рада – на момент прощания у Олежки, как правило, заканчивался очередной гонорар, и выдоить из любовника больше ничего не удавалось.
Не знаю, случайно или намеренно, но брат всегда выбирал себе один женский типаж – светские львицы, охотницы за кошельками. Эти дамочки постоянно толкутся на всех гламурных тусовках в поисках очередного папика. А если еще вместо папика удается охмурить очень даже симпатичного парня, к тому же веселого раздолбая с тугим кошельком, то надо просто радоваться удаче. Замуж за Олежку никто из этих дам не спешил, потому что прекрасно видели – бесперспективный товарищ. К тому же обитающий в скромной однушке в Марьине.
В общем, Олег Ярцев вел весьма активный образ жизни, и у него постоянно не хватало места для семейных праздников.
И вдруг – он празднует с нами Новый год!
От любопытства я даже на время забыла о своих проблемах.
И помчалась домой, чтобы успеть к приезду брата привести себя в порядок.
Тем более что краситься и пудриться я не собиралась – душ, высушить и уложить волосы в тяжелый узел, любимые широкие шелковые брюки, нарядная блузка, скромные золотые украшения – и я готова.
Глянув на себя в зеркало, я тяжело вздохнула – вот так и надо было идти на тот злосчастный корпортив, а не фонтанировать гормонами.
Хотя – кто его знает, может, так должно было случиться?
И в следующем году меня ждет что-то фантастическое, невероятное, безумно-счастливое?
Вряд ли.
Расстроиться в очередной раз не успела – задолдонил дверной звонок.
ГЛАВА 23
Я распахнула дверь и невольно присвистнула – передо мной стоял супермегамачо. Стыдно сказать, но, живя с братом в одном городе, я в реале с ним не встречалась уже года три. Только по телефону или через Интернет. К родителям мы, конечно, приезжали гораздо чаще, но друг с другом не пересекались. Даже на день рождения.
