Марина Крамер - Черная вдова, или Ученица Аль Капоне
– А вот сейчас ты врешь, – спокойно произнес он. – То, что было в ту ночь, не забывается.
Коваль пожала плечами, отворачиваясь, чтобы он не видел, как ей на самом деле плохо оттого, что он прав:
– Ерунда, у меня подобное бывало тысячу раз, и я не считаю это поводом даже для продолжения знакомства, а не то что для замужества.
– Врешь, Коваль, – тихо сказал Малыш, властно прижимая ее к себе. – Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Но пытаешься соврать. Дай проверю… – он запустил руку под платье, обнаружил там отсутствие белья и полнейшую готовность отдаться прямо здесь и сейчас.
– Идем, – прошептала Марина, устав ломать комедию. – Ты прав, я пытаюсь обмануть сама себя, но сил нет больше, идем ко мне.
Благополучно проскользнув мимо домика охраны, они вошли в ее коттедж. Егор подхватил Марину на руки и понес в спальню.
– Сегодня мой черед сделать так, чтобы ты надолго запомнила меня, – сказал он, бережно опуская ее на постель.
Его язык заскользил по Марининой ноге, руки стягивали платье, лаская открывающееся тело. Она закрыла глаза, чувствуя, что сходит с ума. Он целовал ее с ног до головы, разводя ноги и погружаясь между них, заставляя стонать и выгибаться ему навстречу, долго ласкал, прежде чем войти. Это напоминало их первую ночь в его доме, только теперь не Марина, а он любил ее, брал со всей страстью, на какую был способен. Уже давно ни один мужчина не делал этого ради ее, а не собственного удовольствия, даже Олег…
– Девочка, ты невозможно хороша, просто возмутительно, – выдохнул измочаленный Малыш через пару часов, устав от собственной страсти и Марининого самозабвенного ответа.
– Я рада, что тебе хорошо со мной. А теперь тебе придется уйти, у меня и так полно неприятностей сегодня. – Она повернулась на живот и наблюдала, как он одевается.
– Когда я увижу тебя снова? – требовательно спросил Егор.
– Ты же понимаешь, что это не зависит от меня или от тебя – на все есть воля Мастифа. Как он решит, так и будет.
– Если я узнаю, что он заставил тебя спать с кем-то, то грохну своими руками! – совершенно серьезно пообещал Малыш.
– Успокойся, меня сложно заставить делать то, чего я не хочу.
Он поцеловал ее и ушел, пообещав позвонить завтра. А Коваль вытянулась на постели и спокойно уснула, чувствуя себя абсолютно счастливой.
А через месяц начались неприятности, причем очень крупные и необъяснимые. С утра пораньше позвонил Мастиф и заорал дурным голосом:
– Ты, бестолочь! Совсем мозги свои протрахала?
– Фу, что за тон? – поморщилась Коваль, отводя трубку от уха, чтобы не оглохнуть.
– Я скажу тебе, что за тон! – гремел старикан. – Малыш отказался работать с нами, а ты все спишь и не знаешь ничего!
Это еще что за новости! Как он мог отказаться работать, если ничего не произошло? Странно и не похоже на педантичного в делах Егора. Значит, есть что-то, о чем Марина, увы, не знала.
– Собирайся и вали к нему. Делай что хочешь, хоть на крыше его тачки голая пляши, но чтобы завтра все работало! – продолжал заходиться Мастиф.
– Холодно – голой-то на крыше, не май месяц, – лениво протянула она, лихорадочно соображая, что все-таки произошло.
Крикнув Волку, чтоб собирались, Марина начала одеваться. Она-таки избавилась от Корейца, заставив Мастифа сменить его на Касьяна – молодого, спокойного парня из розановских.
– Иначе однажды я возьму топор и отрублю его узкоглазую тыкву, которую он почему-то именует головой! – пригрозила она как-то, и старик, захохотав, согласился.
Касьян оказался вполне нормальным пацаном, с Волком они быстро поладили, так что вокруг Марины теперь царили мир и покой.
Тщательно накладывая макияж, она пыталась построить в голове схему разговора, но не выходило. Какая муха укусила Егора? Ведь Марина и Мастиф не нарушали своих обязательств, не было ничего такого. Ладно, разберемся.
Но на месте выяснилось, что уже весь город судачит о том, что фирма Малышева отказалась работать с «Империей удачи», только владельцы последней как-то не в теме. Выйдя из «мерина» на парковке, Марина поймала на себе взгляд какого-то жирного упыря, стоящего возле «БМВ» последней модели. Он таращил свои зенки и делился впечатлениями с сидящим в машине:
– Видишь, какая телка? Это Коваль, новая хозяйка «Империи удачи». Говорят, шлюха первоклассная. Плохи, значит, дела у Мастифа, раз тяжелую артиллерию в ход пустил! Малышев разорвал соглашение, вот она и прилетела уговаривать. Прикинь, как она это сделает? Дорого бы я дал, чтобы меж этих ног занырнуть, да этот рот почувствовать на своем хозяйстве!
Оба заржали. Коваль, повернувшись на шпильке сапога, вернулась и, взяв стоящего за борт пальто, впилась в его рот, измазав всю морду помадой. Оторвавшись, заглянула в глаза, а рукой с размаху схватила прямо за восставшее хозяйство, сильно сжав пальцы. Мужик скорчился от боли, а она, продолжая смотреть в глаза, произнесла:
– Теперь сдохнешь с ощущением счастья.
Выпустив многострадальный агрегат, Марина как ни в чем не бывало в сопровождении Волка и Касьяна пошла в офис Малышева. В лифте подкрасила губы, подмигнув давящимся от смеха телохранителям:
– Вот так, пацаны, никто не посмеет назвать Марину Коваль шлюхой!
Они довольно захохотали, привыкнув уже к ее иногда странным, мягко говоря, выходкам.
Секретарша Малыша попробовала остановить ворвавшихся без спроса агрессоров. Но Касьян принял огонь на себя – подхватил ее на руки, усадил на кожаный гостевой диван и сразу же принялся расстегивать блузку. А Волк крепко запер дверь приемной изнутри.
– Только без шума, парни! – предупредила Коваль.
– Да ладно, Марина Викторовна, мы ж с понятиями! – ухмыльнулся Волк.
Ох, повезло малышевской секретутке – не видела она такого счастья…
Малыш в своем кабинете что-то писал, даже не подняв головы при появлении нежданной визитерши:
– Оксана, я занят!
– А я не Оксана.
Он вздрогнул, отбросил ручку:
– Ты?!
– А в чем дело? Не рад видеть? – улыбнулась Коваль, снимая пальто, под которым была белая блузка из прозрачной, как стекло, органзы, надетая на голое тело.
Малыш отвел глаза, пытаясь сохранить самообладание:
– Если ты приехала обсуждать мой отказ от сотрудничества, то не трудись, не выйдет у тебя ничего.
– Что, все настолько серьезно?
– Да. Вы влезли на чужую территорию, а мне не надо проблем с Лихачевым, – отрезал он, стараясь не смотреть на нее.
Лихачев, проще говоря – Сеня Лодочник, недавно вышедший после очередной отсидки авторитет, владел контрольным пакетом акций пароходства и регулярно конфликтовал с Мастифом из-за территории на набережной. Но про участок, где строился комплекс, разговора вроде не было, во всяком случае, Марина не знала об этом ничего.
– Подожди, я не понимаю – при чем здесь Сеня, когда это наша территория?
– Сеня очень доходчиво объяснил мне вчера, насколько я был не прав, связавшись с вами. Потому что эта земля – его. Передай Мастифу, чтобы он никогда больше не смел подставлять меня. И сама тоже убирайся, я не хочу тебя видеть.
– Ты уверен в этом? – бархатным голосом поинтересовалась Коваль, подходя вплотную и касаясь грудью его плеча.
Малыш тяжело задышал, но предпринял еще одну попытку справиться с охватившим его желанием:
– Уйди отсюда, женщина!
– Не могу! – притворно вздохнула та. – В приемной мои мальчики трахают твою Оксану, мешать не хочу, пусть развлекаются!
– Я убью тебя! – зарычал он, хватая ее и заваливая на стол, одновременно пытаясь сдернуть брюки. – Я убью тебя, чертова стерва, слышишь?
– Если не прекратишь орать, то не только я услышу.
Опустив вниз руку, Марина расстегнула «молнию» его брюк, прошептав на ухо:
– Ну, здравствуй, любимый…
Малыш остервенело рванул ее стринги и ворвался с такой яростью, что она вскрикнула.
– Молчи, – он зажал ей рот рукой. – Молчи, слышишь? Опять меня поймала…
– Так выброси меня из кабинета! – посоветовала Марина с улыбкой, проведя рукой по его седеющим волосам.
– Не могу…
Все завершилось диким оргазмом, после чего великий и ужасный Малыш без сил растянулся на столе в собственном кабинете. Марина, в одной прозрачной блузке, взяла сигарету и села на широкий подоконник, задрав на него одну ногу.
– О, не сиди так! – протянул Малыш.
– А то – что? – невозмутимо поинтересовалась она, делая очередную затяжку.
– А вот что! – он спрыгнул со стола, подошел к ней, задрал и вторую ногу на подоконник, а сам погрузился лицом между ними. Коваль вся напряглась, чувствуя, что вот-вот… и, как обычно, она заорет при этом в голос.
– Егор… – застонала она, – прекрати…
– Нет уж, терпи, любимая, раз сама приехала.
Это было просто невообразимо… Когда безобразие закончилось, Малыш поцеловал ее в губы и спросил:
– Получила, что хотела?
– Не совсем. Так что там с проектом?
