Лариса Соболева - Дом непредсказуемого счастья
— Но мы же договорились…
— Помню. (Хотя забыла о нем напрочь.) Я уехала по делам… срочным.
— Послушай, Юла, мне не нравится твоя необязательность…
— Ну, так получилось. Ты же на машине? Подъезжай к офису, встретимся там через… я тут недалеко… буду через полчаса… или минут сорок.
— Ладно, — сказал он.
Откинувшись на спинку сиденья, Юля тяжко вздохнула — не хотелось ей встречаться с Саней. Она еще не продумала как следует план действий, особенно что касается Щелокова, который с каждым днем все меньше нравился ей.
— Кто это был? — поинтересовался Алик.
Юля вздрогнула, но, увидев рядом своего гостя, улыбнулась:
— Саня Ромуальдович. Мне сейчас ехать с ним на встречу…
— А вы не хотите, — догадался он.
— Не хочу. Слушайте, Алик… поехали со мной?
— А у меня есть выбор?
— Серьезно, я не хочу оставаться с ним наедине. Он после смерти Ивана стал какой-то… активный.
— Ну, поехали, — согласился Алик, улыбнувшись.
И как-то так по-мужски открыто улыбнулся, что внутри Юли проснулось доверие к этому незнакомому человеку: нет, в обиду он ее не даст. Она решительно повернула ключ зажигания и газанула — Юля любит быструю езду, а пробок в связи с праздниками в городе нет, можно и на пределе скорости ехать, и за пределом. Правда, сейчас камеры слежения развесили по городу, штрафы сыплются, как град с неба, что заставляет напрягаться и следить за скоростной стрелкой на циферблате.
— Ой, а что в полиции? — вспомнила она.
— Ничего хорошего, — сник Алик. — Пытались связаться с моими сотрудниками по электронной почте, никто не откликнулся. Так ведь каникулы, мать их… все разъехались по горам-пляжам.
— А жена? Родители?
— Жены не имею. А чем отец поможет? У меня один отец остался. Только подтвердит, что я есть я, и сляжет с сердечным приступом?
— Можно же позвонить…
— Юля, вы все номера телефонов помните?
— Ни одного. Только свой номер.
— Вот и я не помню ни одного номера. Кроме личного. Ну, и пин-коды карточек, но это вынужденная мера. В полиции мы звонили на мой мобильник — тишина. Придется ждать, когда кто-то из моих сотрудников откликнется по электронке и документально подтвердит, кто я есть. Тогда мне выдадут справку, подчиненные вышлют деньги… Короче, я написал заявление, описал инцидент. Вас, Юля, скорей всего, вызовут.
— А разве здесь у вас нет знакомых? Вы ведь приехали к кому-то…
— В вашем городе проездом, мне нужно было на юг, в порт. Я имел неосторожность отправиться в путь на машине, а она, как назло, ломалась несколько раз, последний — перед этим городом. Но мне помогли притаранить ее в ремонтную мастерскую, она там. Вот так я и остался на Новый год один в чужом городе. Приехал в центр, зашел в ресторан — а куда еще идти? После ресторана шел к вокзалу, надеясь, что по дороге попадется гостиница, а попались вы с Владой.
— И, не раздумывая, вы кинулись спасать двух дам. Похвально.
— Юля, мне некуда деваться… В гостиницу меня не примут — нет паспорта, да и денег нет… Карточки лежали в портмоне, но его вытащили хулиганы. Вот попал! Вы не прогоните меня? Клянусь, я хороший человек, не вор, не бандит.
— Ха-ха-ха-ха… Первый раз слышу, чтобы себя так презентовали. Что вы, Алик! Такой экзотический экземпляр благородного рыцаря нужно беречь и лелеять. Мы подъезжаем. Алик, давай перейдем на ты. Этот жук думает, что вы мой… ну, этот… бойфренд. Пусть думает, ага?
— Ладно, пусть думает. А у тебя есть бойфренд?
— С ума сошел?! — возмутилась Юля. — Нет, конечно!
Она увидела его издалека: Щелоков нервно ходил вокруг своего шикарного авто, купленного на Ванькины деньги. Нет, он, конечно, работает и с другими клиентами, но Ивана просто из лап не выпускал, иногда ей казалось, что она замужем за обоими. Ничего Щелоков не сказал, когда вместе с Юлей из машины вышел и Алик, но обжёг недовольным взглядом обоих, правда, длилось это мгновение. А потом снова стал душкой, милым Санечкой, готовым вытащить любого человечка из смертельной трясины за гонорар, разумеется, по самым высоким расценкам.
Все трое вошли в здание, молча поднялись на этаж, Юля достала ключи (и как же она торжествовала, заранее представляя реакцию Сани), открыла дверь, пропуская его. Щелоков стремительно вошел и так же стремительно затормозил. Уже в приемной был виден, мягко сказать, беспорядок. Стол секретаря сдвинут, монитор лежит на столе, а не стоит, телефон на полу, база телефона висит на шнуре. Наконец Щелоков перевел глаза на дверь кабинета, а она распахнута и там… Он рванул туда, словно к умирающей маме. Юля осталась в приемной, присела на стул — что она не видела в кабинете мужа в разоренном состоянии?
— Вас… тебя как будто мало волнует беспорядок, — заметил Алик. — Тебе не кажется, что здесь кто-то побывал?
— Кажется, — индифферентно ответила она, доставая сигареты. — Это же видно невооруженным глазом. Но что ты хочешь, чтобы я делала? Билась головой о стенку, рвала на себе волосы? А это поможет?
— Я вызываю полицию! — ворвался в приемную Саня, тыкая в айфон пальцем. — Здесь побывали преступники.
— Какие преступники? — осведомилась Юля с безразличием, свойственным флегматичным людям, каковой она не являлась.
— Полагаю, которые взорвали Ивана. Тебя ограбили, моя дорогая! Этого только не хватало… Алло, полиция?..
Встретившись глазами с «бойфрендом», он вышел в коридор, просто вышел без каких-либо мимических выкрутасов на лице. После этого Алик поднял валявшийся стул, поставил рядом с Юлей и оседлал его.
— Иваном звали твоего мужа, да? Его взорвали?
— Да. Загородный дом взлетел, будто это была пороховая бочка.
— И когда? Взорвали когда?
— В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое декабря.
— Так это же совсем недавно…
— Угу. Почти вчера.
* * *После того, как Алик и Юля уехали, Влада прилегла ненадолго на кровать в своей комнате, думала о Миле, просила Господа пожалеть подругу. Никогда не молилась, потому не знала молитв, просто шептала спонтанные слова, зато от души. Говорят, иногда и простые человеческие слова доходят до богов. И незаметно уснула.
Распахнула глаза — а за окном стемнело, впрочем, зимой рано темнеет. Влада вышла из комнаты, в доме было тихо, она спустилась вниз, зашла в библиотеку — никого. Значит, Юля и Алик еще не вернулись. Влада отправилась на кухню, где можно и телик посмотреть, и чайку выпить. Найдя музыкальный канал, она поставила чайник на плиту, соорудила бутерброд и с наслаждением вонзила в него зубы. Влада умудрялась и жевать, и подпевать певице, как вдруг услышала за спиной:
— Вот это да!
Вздрогнув, она обернулась и… завизжала. От ужаса.
В эту же секунду Юля открывала дверь. Услышав дикий визг внутри, она с удвоенной силой повернула ключ в замочной скважине и влетела в дом. Крик раздавался из кухни, она кинулась туда, за ней — Алик. Картина, представшая взору, была диковатая: Влада, сидя на стуле и прижав кулачки к лицу, визжала, а Иван, наклонившись к ней, тряс руками и рычал:
— Заткнись, идиотка! Заткнись! Психопатка!.. Дура…
— Иван! — рявкнула Юля, он выпрямился, растерянно заморгал, затем попятился, заметив незнакомца. — Что здесь происходит?
— Я зашел… — начал было Иван, Юля отмахнулась от мужа:
— Влада, отвечай!
А у той глаза ходили туда-сюда — то на хозяйке задерживались, то на Иване, без сомнения, она что-то там соображала, а может, сравнивала зачем-то. Находясь в необъяснимом шоковом состоянии, она все же начала, путаясь:
— Я думала… здесь же тихо… Я никого здесь больше не видела… Алика и тебя… Пришла сюда, пила чай… вдруг Иван… Он не должен быть здесь… И вдруг Иван… я просто испугалась… думала, ум за разум зашел, мерещится… Такого же не может быть…
— Так…
Юля сняла куртку, кинула ее на барную стойку, сама облокотилась о нее, немного подумав, сказала:
— «Он не должен быть здесь»? То есть, ты знаешь этого человека, знаешь его имя, кто он, так?
Влада закивала машинально, плохо понимая, что тут к чему. Но в следующий момент, взглянув на Ивана, который ходил по небольшому пятачку и ударял кулаком в ладонь, потом переведя глаза на Юлю, осознала всю нелепость происходящего. До этого момента она не обсуждала с Юлей тему «убили мужа», просто иногда и не слишком умные люди способны за секунды проанализировать ситуацию. Дошло быстро, что Иван — муж этой замечательной во всех отношениях женщины, а Влада… Она всхлипнула, закрыла ладонями лицо и опустила низко голову. Настала неловкая пауза, когда всем все понятно (во всяком случае, троим точно понятно), но теперь никто не знает, как быть в данной щекотливой ситуации.
Во время паузы Алик приблизился к Юле, не спускавшей глаз с Ивана, тихонько спросил:
— Кто этот мужчина?
