Лариса Соболева - Дом непредсказуемого счастья
— Ммм, — многозначительно промычал он. — Под тобой всегда была пропасть, просто ты ее не замечала. Сползай. Светло стало, нас заметят и вызовут полицию.
Стиснув зубы и сжав пальцами шарф, Юля начала спуск. Руки быстро устали. Вот когда пригодился бы опыт ползания по канату, но она отлынивала от уроков физкультуры и в школе, и в институте. Никогда не знаешь, что и когда тебе понадобится, причем в самых экстремальных ситуациях…
* * *Влада решила отставить на время замашки гламурной львицы и взять на себя обязанности простой кухарки. Между прочим, из нее вышел бы первоклассный повар, но… слово «повар» режет ухо непрестижностью. Однако в нынешнем положении это единственное средство отблагодарить Юлю за приют. Утром Влада пришла на кухню, осмотрела набор продуктов и принялась за завтрак. Сварила кофе. Когда она варит кому-то, не кофе получается, а нектар, а себе — по принципу «лишь бы не помои». Омлет совершенно воздушный приготовила и тут же съела, ужасно голодной была. Куча электрических приборов, о которых Влада имела смутное представление, нисколько не пугала, чутье подсказывало, что тут к чему. Она поспешила с кофе к своей благородной спасительнице в спальню, постучалась… а в ответ ни слова.
— Юля… — позвала негромко и прислушалась. — Юля, кофе хочешь?
Не получив ответа и боясь разбудить гостеприимную хозяйку, она не рискнула заглянуть в комнату, а спустилась вниз. Но кофе-то остывал, на фиг она старалась? А не отнести ли Алику? На стук в дверь он живо отозвался:
— Да-да? Заходите! О, это ты…
Тридцатишестилетний мачо стоял у шкафа и листал большую, красочно иллюстрированную книгу. Мужик — супер, хоть и с пробитой головой. Однако у некоторых она с рождения пробита и — ничего, живут. Особенно профиль нравился Владе: властный, словно он царь или демон. Брови прямые и сдвинуты, нос чуточку орлиный, губы упрямо поджаты, подбородок волевой, а глаза… глаза пугающе зоркие, словно у гипнотизера. Ей-богу, вот прикажи он ей сделать что угодно — она беспрекословно послушалась бы, как зомби. При всем при том Алик контактный и абсолютно не спесивый, поэтому, наверное, Влада выложила ему о своей беде — про бедную Милу, о которой душа ныла, стоило вспомнить несчастную. Алик стал для нее… подружкой. Да-да, подружкой, Влада и не думала его завлекать, зная, что этот кусок ей не по зубам.
— Доброе утро, — улыбнулась она. — Как голова?
— Спасибо, лучше. Хотя иногда неожиданно кружится.
— Пройдет. Кофе хочешь?
Поставив на столик поднос, Влада плюхнулась в кресло и наблюдала, как он держит чашку, подносит ее ко рту. Чаще она видела, как глотают, а не пьют, жрут, а не едят, у него с этим делом полный порядок, подражать даже захотелось.
— Плохо выгляжу? — спросил Алик, заметив наблюдение.
— Да отпадно ты выглядишь, сам, наверное, знаешь.
— Наша хозяйка проснулась?
— Нет, спит еще…
Она осеклась, так как услышала голос Юли:
— Влада! Ау!
— Проснулась!
Влада больше обрадовалась тому, что появился предлог уйти, просто понимала, что ему с ней разговаривать не о чем. Захватив пустую чашку, она помчалась в гостиную, а там была не только Юля, но и молодой человек серьезного вида.
— О, Влада! — увидела ее Юля. — Сообрази чего-нибудь поесть. Плиз. А то мы с Мишкой умираем с голоду.
— Не-не, — замахал руками Михаил. — Домой хочу… спать…
— Поспи пару часиков здесь, нам еще комп штудировать.
— Не-не, я люблю дома, — наотрез отказался Михаил.
— Доброе утро, — появился Алик. — А мы с Владой думали, вы спите.
— Мишка, это Алик, — представила Юля, — крутой мэн, я тебе о нем рассказывала. А это Влада… Сам видишь, хороша, как луна.
Мужчины пожали друг другу руки, потом Михаил, прихватив большую сумку, все же ушел. Влада предложила позавтракать на кухне, Юля не возражала. Она была перевозбуждена, говорлива и прожорлива, к тому же растеряла приятные манеры в отличие от Алика — заметила Влада, на ходу изготавливая нехитрые яства и подавая их, как в ресторане. Но она так и не поняла, где была Юля, задавать вопросы не решилась.
— Мне нужно в полицию, — сказал Алик.
— Зачем? — в унисон спросили Юля и Влада.
— Девушки, у меня украдено все: документы, деньги, два телефона, планшет. Моими телефонами могут воспользоваться мошенники, а проблемы будут у меня, мне сразу следовало заявить в полицию. И потом… я теперь никто, к тому же в чужом городе. Это называется влип по полной. Как-то надо возвращаться, справку хотя бы добыть, что я пострадавший. Мне еще повезло — есть свидетели…
— Я в свидетели не могу пойти, — выпалила Влада. — Сейчас не могу. Боюсь, меня посадят из-за Милки. Юля, ты обещала узнать, как она там…
— Узнаю. Алик, иди собирайся.
Он замялся, по-девчоночьи стеснительно произнес:
— Моя одежда в крови… я не постирал ее…
— Еще чего — стирать он будет, — хмыкнула Юля. — Для этого машины есть. С одеждой мы что-нибудь придумаем. Мой покойный муж приблизительно твоего роста, только полней… Идем в гардеробную. Влада, спасибо за завтрак.
Гардеробная комната находилась за библиотекой, величиной не поражала, но забита до отказа, вероятно, именно поэтому Алика (да и Владу, когда она впервые вошла сюда) посетила мысль: зачем столько тряпья? Но если присмотреться, заметишь не только одежду, но и постельное белье, полки с полотенцами и обувью, различные аксессуары от чемоданов до перчаток и зонтов, а это все — место. Юля знала, где что висит, поэтому подбор одежды много времени не занял, вскоре они сидели в ее автомобиле.
* * *Пашков намеревался честно отработать гонорар, посему заехал сначала домой и покопался в Интернете, выуживая из сети полный список городских отелей. Заодно поел, прихватил термос с кофе, бутерброды, полагая, что потратит весь день на поиски, и — в путь.
Он объехал дорогие гостиницы в центре города, включая частные, но результатом перед клиентом похвастать не мог: Рита ни в одной из них не останавливалась даже на ночь. Далее шли гостиницы, скажем так, попроще, правда, верилось с трудом, что сестра господина Урбаса позволила себе роскошь — простенькие апартаменты. Нет, конечно, есть дорогие отели даже на окраине и за городом, отличающиеся неповторимостью, особенным шиком, однако зачем Рите останавливаться на краю? Центр ведь и деловой район… впрочем, а почему дела нельзя вести в отдаленном районе?
В одном был уверен Пашков: ни Урбас, ни кто другой просто так большие деньги не кинул бы, значит, в данной истории есть скрытая сторона, возможно, она с криминальным душком. Только не имея полных сведений о Рите, вести поиски практически невозможно. Кто ее друзья, партнеры, коллеги — раз она ехала сюда по делам? И почему перед праздниками, а не после, что было бы логичней? Вопросы он сортировал и отправлял в память, чтобы задать их Урбасу.
Очередная гостиница по списку оказалась совсем крохой, всего-то трехэтажная, с небольшим количеством номеров. Здесь обязаны помнить гостей в лицо, поэтому, идя к администратору, Пашков на ходу достал фотографии (удостоверение достал тоже). Администратор — молодой мужчина важного вида — механически просмотрел изображения девушки и отдал со словами:
— Она у нас не поселялась.
— Ее фамилия Урбас — запоминающаяся, не правда ли? Посмотрите в записях… Двадцать четвертое декабря… первая половина дня… э… после одиннадцати…
Администратор безоговорочно выполнил просьбу, щелкнул несколько раз мышью, читал на мониторе фамилии…
— Нет. Не было ее. Я сделал запрос по фамилии — женщина с этой фамилией не попадала в нашу базу данных.
Пролет. Но ничего, гостиниц много, ведь где-то она жила… Испугавшись слова «жила» в прошедшем времени, Пашков поплевал через плечо — не дай бог, оговорка попадет в масть.
Итак, он выскочил на улицу, сел в автомобиль, и вдруг его заинтересовало чисто из профессионального любопытства: а действительно, куда она подевалась? Со дня ее приезда минуло десять дней (с сегодняшним). Почему же не нашлось и полминуты, чтобы сообщить о себе брату?
11
Юля успела соснуть, пока Алик доказывал в полиции, что он — это он. За ним она не пошла, последнее время на полицию у нее аллергическая реакция, зачем же подвергать свой организм ненужному стрессу? Прошло около часа, и Алик уселся на сиденье рядом с водителем, но будить Юлю не стал, ее разбудил телефонный звонок. Механически, не открывая глаз, она достала айфон из кармана куртки и промямлила в трубку:
— Слушаю…
— Юла, ты где? Я стою под дверью, как пес, мне никто не открывает.
Это оказался Саня Ромуальдович, его тембр и требовательную интонацию не спутаешь. Юля мгновенно проснулась, выпрямилась, проговорив:
— Я тут… не дома.
— Но мы же договорились…
— Помню. (Хотя забыла о нем напрочь.) Я уехала по делам… срочным.
