Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля

Как советует моя старенькая соседка, из смеха и рыданий всегда выбирай первое.

За исключением тех случаев, добавляет милейшая Марья Геннадьевна, когда разговариваешь с мужчиной.

Когда я окончательно поняла, что у меня нет горба, то внезапно почувствовала себя обделенной.

А потом на меня нахлынула злость.

Была драма моей жизни. Мучения, страдания. Терновый венец изгоя на голове! Я отличалась от прочих: девочка, убившая брата! Гарри Поттер, вывернутый наизнанку, то есть почти Волан-де-Морт. Я страшна и отвратительна, ха-ха-ха!

Как вдруг демонический убийца сменился нелепым дурачком. Трагедия обернулась цирком.

Пятнадцать лет назад было расследование. Я помню медицинскую комиссию, врачей, задававших бесконечные вопросы. Потом суд признал, что я не нуждаюсь в изоляции от общества в компании себе подобных – малолетних зверьков, убийц и насильников. Меня поставили на учет и отпустили.

Мама хотела, чтобы меня лечили. Разве может здоровый ребенок убить другого ребенка?

Врачи сказали, что я совершенно здорова. Состояние аффекта, повторяли они. Кратковременное помрачение рассудка на фоне пережитого стресса.

Тогда, в детстве, страха не было. Он пришел, когда я повзрослела. Я стала бояться убить человека. Иногда мне снилось, что я убиваю собственную мать.

Один врач, другой, третий… Наконец, психиатр прописал мне таблетки и дал понять, что лечение будет долгим.

Кажется, мне нужно выкинуть их, как только я вернусь!

Я остановилась перед домом – моим домом. Сколько ни повторяй, поверить в это трудно. Не оставляет чувство, что Раиса передала мне его на время. Или кто-то зло подшутил. Я войду, а там чужие люди. Ходят, ведут себя по-хозяйски, смотрят на меня насмешливо и недоуменно. Кто ты, девочка?

Я с силой толкнула калитку, да так, что она хлобыстнула об забор. Это мой дом! Я разберусь, что в нем произошло пятнадцать лет назад.

В прихожей горел свет. Из столовой доносилось позвякивание приборов. Странно… Женька собиралась съездить к матери за вещами, а Лелик обещал привезти продукты. Кто из них вернулся раньше срока?

Я заглянула в комнату и остолбенела.

За столом сидела задумчивая женщина с длинными светлыми волосами. Увидев меня, она поднялась. Ни стеснения, ни страха не выразилось на ее странно красивом, каком-то нездешнем лице.

– Здравствуй, Яна, – певуче сказала она. – Рада тебя видеть. Прости, я тут похозяйничала. Женька заверила, что ты не будешь против.

– Женька, – машинально повторила я. – Заверила?

И тут до меня дошло.

– Господи, Вероника!

Привычка улыбаться краешком рта за эти годы у нее не исчезла.

– Конечно, это я. А ты ожидала кого-то другого?

3

– У вас есть предположения, кто и зачем мог убить вашего брата?

Они сидели в кафе, в райцентре по соседству с поселком. Бабкин с Макаром прибыли заранее. «Хочу посмотреть на дальнобойщиков», – ныл Макар, пока Бабкин объезжал улицы, выбирая, где они будут обедать. «Никаких дальнобойщиков», – отрезал Сергей. «У меня антропологические изыскания!» – «А у меня аллергия на твои выкрутасы».

В конце концов Бабкин остановился возле маленького, отдельно стоящего кирпичного домика с чистыми занавесками и обещанием украинской кухни.

Пампушки в представлении повара выглядели как сухарики, но борщ и в самом деле оказался неплох. Яна Тишко заказала только чай. Бабкин поймал себя на желании накормить ее. Илюшин, черт проницательный, тут же глянул насмешливо. Потом опять будет высмеивать Сергея за стремление опекать маленьких и хрупких.

– Я знаю, кажется, почему его убили, – сказала Яна. – Только не знаю кто.

Бабкин даже про суп забыл.

– Знаете, почему убили? – недоверчиво переспросил он.

– Да. Только недавно поняла. Пока я считала, что виновата в его смерти, мне в голову не приходило задумываться. Зато уж как начала…

Она замолчала, собралась с мыслями.

– В общем, так. В то время, когда мы жили у Прохора, в поселке убили и ограбили одну старуху…

И Яна рассказала, что случилось с Изольдой Дарницкой.

– …а потом мы убежали из дома и никому не рассказывали о том, что видели.

– Вы серьезно думали, что вам встретился тролль? – не удержался Бабкин.

– У меня было очень развитое воображение, – сдержанно ответила девушка. – Я жила наполовину в своем собственном выдуманном мире, и, поверьте, он был для меня более чем реален. К тому же во многих отношениях я была гораздо младше своих двенадцати лет. Да, я серьезно думала, что видела тролля. Точнее, что-то страшное. Нечеловеческое. Мне казалось, Изольда дала жизнь этому существу, а мы каким-то образом разбудили его. Или разгневали. В общем, я ощущала свою вину.

– С Женей вы это не обсуждали? – спросил Макар.

– Никогда. Мы вообще не упоминали об этом случае.

– Хорошо. А какое отношение эта история имеет к вашему брату?

Девушка обеими ладонями обхватила чашку с чаем.

– Когда мы выбежали из дома, мне показалось, что я вижу в кустах Пашкину физиономию. Сейчас я уверена, что не ошиблась. Он дожидался нас.

– Зачем?

– Пашка за всеми следил. Вынюхивал. Ему нужно было знать обо всех как можно больше, потому что это давало возможность с нами справиться.

– В каком смысле?

– Женька конкурировала с ним за расположение деда. Эти двое, Женька и Пашка, были лидерами нашей гонки. Думаю, он собирал на каждого что-то вроде компромата. Факты, которые в правильно выбранный момент можно было предъявить Прохору. Дед колебался, как флюгер, ему нравилось то одно, то другое, он был очень непостоянен в своих симпатиях. Сейчас-то я думаю, что он притворялся. Его не привлекали в качестве наследников ни я, ни Лелик. Дед считал нужным при всех высказать одобрение лишь для того, чтобы заставить остальных поволноваться. Но мы тогда этого не знали, и Пашка не знал.

– Вы ведете к тому, что его убила Женька?

Девушка покачала головой:

– Как раз Женька и не могла его убить.

– Но вы же сами сказали…

– Нет-нет, вы меня не поняли. Смотрите: Изольду ограбили. Это произошло в тот же день, когда мы с Женькой забрались в ее дом. Совпадение, чистая случайность! Пашка следил за нами. Должно быть, он подслушал тот разговор, когда Женька убедила меня присоединиться к ней. Или просто ходил за ней по пятам… В общем, он оказался возле дома Дарницкой и видел, как мы убегаем. Понимаете, что это значит?

Бабкин отрицательно покачал головой. Макар кивнул:

– Вы предполагаете, что он увидел убийцу Дарницкой.

– Ну конечно! Это самое простое и очевидное объяснение. Я не смогла разглядеть лица человека, который следовал за Изольдой. Наверное, он был в маске – потому-то я и приняла его за чудовище. Но когда он выбежал на улицу, то наверняка снял ее. И если Пашка не успел к этому времени удрать, то он должен был его увидеть.

– Вы ведь сами сейчас осознаете, к чему ведете, правда? – мягко спросил Макар.

Яна вздохнула:

– Да. Если я права, получается, что Изольду убил один из тех, кто жил тогда в доме Прохора. Кто-то из моих родственников. Убил и ограбил.

Макар помолчал, помешивая остывающий кофе.

– У вас есть хоть какие-нибудь подозрения, кто это мог быть? Кто-нибудь внезапно разбогател?

– Я ведь ничего не знаю о них, – виновато сказала Яна. – Меня, так сказать, вышвырнули на обочину, и эта карета катилась дальше без меня. Если у кого-то и изменилось материальное положение, мне об этом не рассказывали.

– А вашей матери?

– Вряд ли. Если на мне стояло клеймо «убийца», то на ней – «мать убийцы». Это не способствует взаимопониманию с родственниками.

Илюшин взглянул на Сергея, и тот обреченно достал записную книжку. Макар пользовался планшетом, но Бабкин электронным носителям информации не доверял и по старинке записывал все на бумаге.

– Изольда Дарницкая, – продиктовал Илюшин. – Все, что сможешь найти.

«Не будет у меня никакого месяца в тихом поселке, – подумал Сергей. – Придется бегать как лосю по болотам».

– Я не уверена, что она Изольда, – вмешалась девушка. – Вдруг это сценический псевдоним?

– Это нетрудно выяснить.

– Я могу спросить у Лелика. То есть у Алексея. Он-то наверняка помнит.

– Это тот, который вчера приехал в дом вашего деда?

– Да. Он хороший… Или казался таким, когда мне было двенадцать лет.

Лелик, Лелик, бледная спирохета! Лелик много замечает, но мало говорит. Лелик рисует в тетради супергероев и придумывает о них истории. Однажды показал Тишке свою тетрадь. Его автопортрет тоже был там, но не среди героев, а на внутренней стороне обложки.

– Почему ты не с ними?

Тишка ожидала, что Лелик придумает себе какую-нибудь выдающуюся суперспособность. Скажем, умение взглядом прожигать дыры. Или летать!

Мальчик покачал головой:

– Потому что я не герой. Я наблюдатель.

– Это же неинтересно!

– Зато важно. Кто-то ведь должен вести летопись событий. Супергероев в конце концов убьют.