Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
Кейн ехал в вагоне подземки. Пустом вагоне полном дерьма и боли улиц мегаполиса. Гудя тормозами, поезд остановился на станции, открывая свои двери, словно ворота в ад. Личный ад Майка Кейна. Демона Санрайз-Сити.
Детектив поднялся на ноги. Взгляд упал на стену станции. Капли воды стекали по грязно-белому кафелю. Словно слезы мегаполиса, пытались смыть грязь и гниль в которых его пытаются утопить жители.
Майк вышел из вагона, глядя на безликих призраков прошлого. Перед его глазами пролетали сцены перестрелки. Запах пороха и оружейного масла, щекотали его нос. Крики. Выстрелы. И вода. Вода льющаяся по стенам станции.
Кейн пошел в сторону выхода из подземки. Стоило ему только толкнуть дверь, как он вышел в переход. Полузатопленный переход. А на полу, у самой границе воды лежали конверты с новорожденными детьми. Теми, которые никогда уже не родятся. Детский плач сверлом ввинчивался в уши детектива, заставляя его крепче сжимать свои кулаки. Ярость в груди Майка горела ровным, холодным огнем.
— Она умерла. Три пулевых… — Услышал он за своей спиной.
Обернувшись детектив увидел операционный стол и патологоанатома. Старого Эрни, откинувшего копыта лет пять назад. На столе лежала Беатрис. Беатрис Кейн. А на соседнем лежало тело младенца. Жена и сын Майка.
По белому, идеально чистому кафелю стен морга начала течь вода. Детектив моргнул, прогоняя наваждение. Вот только призрак прошлого. Боли которая никак не хотела уходить, вцепился когтями в душу и мозг Кейна. Он как стервятник рвал Майка на части, стремясь распотрошить, как мясник свинью.
Вода, текущая ручейками по стенам и затапливающая морг, стала краснеть. Да. Это была та кровь, которую демон Санрайз-Сити взял в качестве платы. Но даже этого ему было мало, чтобы заглушить ту боль, что продолжала тлеть в его черной душе.
— Не-е-ет! — Орал Майк.
Достав ствол, он начал палить по появлявшимся призракам. Тех самых упырей, которых он казнил без суда и следствия. Они окружали Кейна. Тянули свои холодные, покрытые язвами и гноем руки. А он вновь и вновь нажимал на курок, отправляя им девяти граммовые, свинцовые гостинцы.
Детектив резко дернулся, выныривая из привычного кошмара, что преследует его на протяжении многих лет.
— Черт! — Потирая глаза и переносицу, бросил он, доставая из нагрудного кармана смятую пачку дешевого курева.
Сигарета в зубах детектива затлела, наполняя салон автомобиля вонючим дымом синтетического табака. Приоткрыв окно, Кейн только сейчас бросил взгляд на часы. Пять утра. Бар «Ночная Бабочка» начинает закрываться. А вот отбросы все так же толпятся у входа. Некоторые валяются на грязном асфальте, ворочаясь и подвывая от пронизывающей их болью ломки.
Открыв дверь тачки, Майк вылез на улицу, подставляя лицо холодному ветерку. Единственному по-настоящему свободному в этом городе живых мертвецов.
Захлопнув дверь машины, детектив неспешно пошел в сторону входа в бар, лениво отталкивая мешавших ему пройти торчков. Кто-то порывался дернуться. Высказать возмущение. Но натыкался на холодное пламя ярости в глазах Кейна.
«Ну, давай. Давай! Дай только повод ублюдок!» — Читали наркеты в его глазах.
И чувство самосохранения, выработавшееся за годы жизни на улицах Санрайз-Сити, заставляло их глотать слова. Затыкать рты и спешить убраться как можно дальше.
— Демон. Демон. Майк Кейн. — Слышались шепотки за его спеной.
И это было истинной правдой. Злой Ангел Мщения шел ко входу в бар «Ночная Бабочка».
Андроид охранник сломанный этим утром, уже вновь работал, но дыра вместо глаза, за которой светился красный светодиод визора, говорил о том, что Стив уже починил свое детище инженерной мысли.
— Куда? — Механическим голосом, который все же немного сбоил и шипел, спросил робот.
— Слим. Или Стив. — Коротко бросил Майк, готовясь всадить новую пулю в этот железный череп.
— Стоп! — Послышался от входа, голос Джобкинса. — Это ко мне. Пропусти! — И уже тише, добавил. — Не хватало снова чинить этого дуболома. Майк, заходи.
Окинув металлического быка, что скрывал под искусственной плотью, выглядящей как живая, холодную сталь и микросхемы, Кейн прошел мимо, отпуская рукоять своей пушки. Внутри уже все шло к закрытия. Официанты были заняты уборкой, выталкивая на улицу бухих посетителей. И запах. Этот чертов запах, который невозможно спутать с чем-то иным. Запах отбросов. Грязи. Мочи и человеческого дерьма. В прямом и переносном смысле. И даже запах лимона и хвои от арамотизатора, не могли перебить это чувство гнили, что едва ли не физически стекала по грязным стенам бара.
— Опять виски, или лучше кофе? — Спросил Стив, проходя за барную стойку и делая приглашающий жест, разместится Майку на барном стуле. — Только протер. — Добавил он, видя отвращение на лице детектива.
— Совмести. — Хрипло бросил Кейн, откидывая полы своего кожаного пиджака и садясь на предложенное место.
— Как я понял, ты к Слиму? — Продолжил разговор Джобкинс, включив кофемашину, которая уже перемалывала искусственно выращенные зерна.
Кофе Стив любил, а потому обжарку делал лично и этот искусственный кофе, по своему вкусу, мало уступал натуральному, выращенному на просторах бразильских плантаций, рядом с плантациями дури и мака.
— Где он? — Прямо спросил детектив, туша окурок и тут же подкуривая новую сигарету.
Сизый дым ворвался в его прокуренные легкие, отдавшись болью и тяжелым хрипом в них. Вот только кашель на этот раз не вырвался из горла, застряв на самом выходе из глотки.
Джобкинс же поставил чашку с черным как тьма в душе Кейна кофе, и плеснул туда виски из крышки от бутылки.
— Нет его. — Быстро кинув взгляды по сторонам, произнес Стив, тихо, так чтобы никто не расслышал. — Мне птички напели, что Санти был вчера утром не в духе и всадил пулю барыги в затылок. Видимо узнал, что эта тварь ворует.
— Тело? — Бросил новый вопрос Майк, отпивая маленький глоток из бумажного стакана и выпуская клубы сигаретного дыма к потолку.
— Как всегда. — Скривившись, как от зубной боли, ответил Джобкинс. — Ты же сам знаешь.
— Кислотный чан? — Усмехнувшись, предположил детектив, прекрасно знавший повадки мафии в этом районе.
Хозяин ночной бабочки лишь развел руками, нервно протирая барную стойку. Впрочем Кейн знал с чем связана его нервозность. Санти сдох, Кронос тоже откинулся. Крыша находится на грани войны банд, а впереди уже слышен шелест пепла пожаров, свинца
