Ужас круизного лайнера - Владимир Козяев
Старик едва заметно наклонил голову в знак согласия и приготовился слушать. Им принесли кофе и круассаны. Пипсен начал рассказ.
Пересказ событий, свидетелем или участником которых был знаменитый детектив, заняло немного времени. Учитывая ту возможную боль, которую могли бы доставить отцу слишком кровавые подробности разыгравшейся на корабле драмы, он лишь деликатно упомянул, не акцентируя внимания на подробностях. Основное же внимание он уделял фактам, а не их интерпретации. Когда детектив закончил описание заключительной сцены с участием Патрика Диаса, он взял паузу, ожидая возможных вопросов.
– Мистер Пипсен, скажу вам честно. До позавчерашнего вечера я не подозревал о том, что случилось на борту круизного лайнера, хотя плохие предчувствия не давали мне покоя. Не могу сказать, что я предполагал такое развитие событий, но отцовское сердце болело с того момента, как я отпустил Дональда на Golden Cloud. Вам знакомо это чувство? У вас есть дети?
–Насколько мне известно-детей у меня нет, во всяком случае, рожденных в законном браке.
–Тогда вам меня не понять…Хочу вас спросить: что привело вас к выводу, что Дональд имеет какое-то отношение к случившемуся? У вас имеются доказательства?
–Изложу свою цепочку рассуждений по порядку. То, что убийство совершено не человеком, я долго не мог принять как факт. Так уж я устроен: если информация выходит за рамки моего понимания, – как в данном случае, – я подсознательно пытаюсь отбросить эту версию, найти другое, более привычное объяснение. Однако, данные вскрытия убитого Ардана, заключение эксперта, исследовавшего волосы и кровь с разбитого окна бара, были дополнены рассказом единственного свидетеля, видевшего, как это существо бежит по коридору как раз в то время, когда произошло убийство. Совокупность этих данных убедила меня в том, что я имею дело со сверхъестественной силой, как это было ни странно признать.
Круг подозреваемых был узким- всего четверо. Одного человека я исключил, оставшиеся трое имели равные шансы. Обратить внимание на вашего сына меня заставила чистая случайность, скорее, парадокс. Дело в том, что барменша, ставшая невольным свидетелем происшествия на палубе, была обмотана веревкой от спасательного круга, но при этом не задушена и не повешена, другой же конец этой веревки был свободно перекинут через потолочный вентилятор. Это была одна из загадок, к которой я не мог найти рационального объяснения: зачем использовать такую странную имитацию самоубийства, если несчастная женщина к этому моменту уже была мертва?
–Постойте, -перебил сыщика Роджер О’Нил, – значит, барменша не была убита?
–Барменша скончалась от разрыва сердца, испытав шок от увиденного. Патологоанатом сказал, что это очень редкий случай. Всему виной недавно перенесенное ею заболевание сердца, истончившее стенку желудочка.
Пипсену послышалось, что старик выдохнул с облегчением, хотя, возможно, ему просто показалось. Выдержке старшего О’Нила можно было позавидовать.
–Я продолжу. Так вот, эта длинная веревка с узлом на конце, называемая леером, стояла у меня перед мысленным взором все это время. И вдруг я заметил, что Дональд беспорядочно теребит веревку пояса своих спортивных брюк, причем тоже с узлами на концах. В принципе, это была лишь первая догадка, которая могла быть и неверной. Однако, она отчасти объясняла столь странный поступок тогда еще мне неизвестного, столь эксцентрично использовавшего веревку. Что это могло быть? Подсознательный жест, ассоциация или привычка вашего сына- лично у меня нет ответа.
Второе косвенное доказательство я получил перед тем, как покинуть судно. В ресторане я, якобы случайно, смахнул вилку со стола Дональда. Это дало мне возможность заглянуть под его инвалидную коляску.
–И что же вы там увидели?
–Ремни. Очень широкие и прочные кожаные ремни, крепящиеся к поручням и заправленные в специальное отделение. Такие ремни, если ими зафиксировать руки и ноги, как мне кажется, могут гарантировать неподвижность сидящего человека, даже очень сильного.
И, наконец, есть еще третий факт, уже не догадка. Он называется термином «ликантропия» и уже напрямую указывает на вашего сына. О подробностях я предпочту не говорить, уж вы меня извините.
Повисло молчание. Старик смотрел на гладь океана, раскинувшуюся перед ними. Пипсен вспомнил разговор, состоявшийся вчера в кабинете главврача:
–Понимаете, ликантропия- очень редкое психическое заболевание, в медицинской литературе описано всего несколько сотен реальных случаев. Пациент думает, что он оборотень, и способен перевоплотиться или уже перевоплощается в животного. Обратите внимание: он лишь думает, но не перевоплощается. В литературе принято даже ставить знак равенства между оборотнями и ликантропами, но это ненаучный подход.
В данном случае, о котором вы спрашиваете, все намного сложнее. Отец юноши, который к тому же инвалид с детства, утверждает, что перевоплощения уже имели место и он сам был свидетелем. Мы взяли Дональда на учет, произвели большое количество анализов и тестов, но ничего, реально указывающее на подобные факты, мы не выявили. Хотя, я подчеркиваю, все эти действия производились в обычное, не критическое для перевоплощения время.
–Скажите, чисто теоретически, кровь оборотня тоже меняет свой химический состав и не может быть идентифицирована, как кровь человека той или иной группы?
–Думаю, что так. Хотя, как я говорил, наши анализы ничего похожего не показывали.
–Значит, если резюмировать сказанное вами, можно сказать, что вы не беретесь утверждать, что перевоплощение Дональда О’Нила невозможно, хотя обратное тоже недоказуемо, учитывая его диагноз?
–Да, можно сказать и так.
Старик первым нарушил затянувшееся молчание:
–Благодарю вас, вы были со мной откровенны и я позволю себе быть открытым с вами. Только сначала скажите, что угрожает моему сыну за совершенное им?
–Барменшу он не убивал, она умерла сама. Классический пример невезения, хотя это звучит цинично. Что касается убитого Пьера Ардана, он же Патрик Сью, он же доктор Бриль, то общество должно поблагодарить Дональда, освободившего мир от этого подонка, пусть и таким образом. Особую благодарность следует ожидать от налогоплательщиков, которым были сэкономлены немалые деньги на содержание этого негодяя в течение нескольких десятков лет в довольно комфортабельной тюрьме. Конец его был ужасен, но, право, он этого заслужил. Я, как непосредственный участник «дела Медиус», хорошо знаю, сколько крови на руках этого господина.
И, наконец, сэр, заявляю вам со всей ответственностью: волею судьбы я попал в перипетии этого дела и вел его как частное лицо, не облеченное никакими полномочиями. Полиция Тау, равно как и Интерпол или любая другая организация, не проявили заинтересованности в полноценном расследовании. Из этого следует, что я не обязан- и не собираюсь, – информировать какие бы то ни было власти о своих выводах. Так что, можете быть спокойны: все подробности этого дела останутся между нами, особенно в той части, что
