Убийство в старой опере - Лана Шер
– Нет.
– Нет? Как? Его все тут знают, он живет недалеко. От родителей ему досталась квартира на Вэст Энде, недалеко от Оперн Платц. Хороший парень. Он конечно… ну… Ты понимаешь?
И опять вопросительно вытаращила глаза на Лану.
Та молчала, всем видом показывая, что не хочет обсуждать это.
Не дождавшись ответа, Китти продолжила:
– Он наркоман, очень давно употребляет. Ты не представляешь, какой он худой. Его буквально на ветру качает. Он больной человек, еле ноги таскает. Ты бы его видела! Он муху убить не сможет, ему сил на это не хватит. А уж совершить такое… – Китти закатила глаза, чтобы придать определению «такое» значимости.
Будто спохватившись, она резко сменила тон и тему:
– К нам уже пришли вещи из осенне-зимней коллекции. Что-нибудь показать? Ты видела витрины? Мы еще не все выставили, но я могу принести тебе что-нибудь на примерку.
– Нет, спасибо. Я уже ухожу. Зайду на днях, тогда все и посмотрю.
Лана направилась к выходу. Китти стала раздражать ее своей болтовней, и она поспешила покинуть магазин. Но продавщица не унималась:
– А ты знаешь, в день убийства они были здесь.
Лана резко остановилась, и семенящая за ней продавщица буквально налетела на нее сзади.
– Кто? Где? – спросила Лана.
– Ну, Арина, которую убили. Она и ее муж. Они были здесь в тот день, когда ее убили. Гуляли по Гетештрассе, к нам в магазин заходили. Я еще удивилась, что они гуляют вместе. До этого не видела их вместе почти год. Все знали, что Арина подала на развод и живет у родителей. Я думала, может, они помирились и…
– Китти, мне надо идти.
Лана ускорила шаг.
– Ты знаешь, все говорят, это он ее убил.
– Кто?
Она опять резко остановилась, и Китти снова на нее налетела.
– Как кто? Муж. В городе все удивляются, что он до сих пор на свободе. Ведь ясно же, что убил он. Бездельник и ловелас, никогда нигде не работал, жить привык на широкую ногу. Арина подала на развод, он боялся потерять денежки, вот и убил ее. Теперь все ему достанется. А бедный Штайн будет сидеть в тюрьме ни за что.
Лана стояла, слушала и понимала, что, конечно, все это сплетни. Гетештрассе и сплетни – это вообще такой симбиоз, который невозможно ни разлучить, ни победить.
Скучающие продавцы-консультанты немногочисленных бутиков тщательно собирали эти самые сплетни и так же тщательно разносили дальше. Как будто их основная работа состояла в этом, и за это же им платили зарплату. Создавалось впечатление, что, если им перестанут платить, они все равно не покинут рабочие места, потому что они тут не из-за денег, а из-за сплетен, без которых не мыслят жизни.
Поэтому, когда одна из таких продавщиц начинала рассказ с фразы: «В городе все говорят…» – то дальше можно было не слушать. Кто-нибудь брякнул первое, что пришло в голову, и все, дальше новость понеслась со скоростью звука как достоверный факт. Лана так злилась на Китти, что уже не могла этого скрывать. Настроение вконец испортилось.
Вышла в город, чтобы прогуляться и отвлечься, а тут опять это убийство. Самое неприятное, что, как бы она ни гнала мысли о преступлении, одна маленькая все же врезалась в мозг и не давала покоя. Убийца – муж Арины. Если рассуждать по классике жанра: ищи, кому выгодно. В этом случае лучше версии не придумать.
Лана раздраженно тряхнула головой, а затем быстрым шагом покинула бутик.
Гулять по магазинам уже не хотелось, домой возвращаться тоже, и она решила зайти в соседний бутик известного бренда, где работала ее приятельница. Покупателей там всегда встречали шампанским, а сейчас бокальчик ледяного игристого был бы очень кстати.
Бутик располагался здесь же, прямо напротив. Она перешла дорогу и толкнула дверь. Зазвенел колокольчик, и две находящиеся в зале женщины разом повернули головы.
Время для шоппинга на Гетештрассе было раннее – чуть больше десяти утра. Поэтому покупателей еще не наблюдалось. Сюда принято приходить в послеобеденное время, тогда тут полно народу, настоящая франкфуртская тусовка. Люди приезжают на Гетештрассе со всей округи и из других городов. Многие не столько за покупками, сколько поглазеть на витрины, зайти в бутик выпить чашку кофе или бокал шампанского, узнать от знакомого продавца последние новости, поделиться с ним своими, словом, почувствовать атмосферу и побыть частью праздной тусовки. А потом можно пойти на аперитив на Фрессгасс или Оперн Платц, а затем остаться на ужин в одном из трех расположенных там ресторанов. И сидеть летом до часу ночи на улице, дожидаясь, когда наступит прохлада, а зимой, наоборот, держаться поближе к печкам-каминам, которые расставляют между столиками, и кутаться в плед.
Обе женщины удивленно посмотрели на Лану. Жгучая брюнетка радостно замахала рукой:
– Ciao amore! Come sei cosi presto oggi? – обратилась она к Лане.
Тиана была итальянкой и, несмотря на то что вышла замуж за немца и долго жила в Германии, обращалась ко всем на итальянском. Она искренне считала, что итальянский – это язык, который понимают все, особенно если активно сдабривать речь жестикуляцией.
– Чао-чао. Да вот, вышла в город пораньше. Решила прогуляться и зашла к тебе. Хочу посмотреть, что у вас нового.
– Конечно, amore, поднимайся на второй этаж, я принесу тебе эспрессо.
– Честно говоря, я бы выпила бокал шампанского.
– Хорошо, как скажешь, сейчас принесу.
Лана поднялась по крутой лестнице на второй этаж, прошла в зал, окруженный вешалками с одеждой и витринами с аксессуарами, и села в кресло.
Тиана появилась с подносом через несколько минут. Едва поставив напитки на стол, она заговорщицким голосом зашептала: «Ты уже слышала новость?»
Это была стандартная фраза, которой Тиана встречала всех своих клиентов. У нее каждый раз была свежая новость; каким-то образом она всегда все знала и узнавала все первой. Можно было приходить в бутик каждый день, свежие известия не заканчивались никогда. Общаясь с ней, не нужно было смотреть новостные каналы и читать газеты и журналы. СМИ все равно не обладали ни тем количеством информации, ни таким объемом пикантных подробностей и деталей. Тиана знала все и обо всех. Даже если клиент уже знал новость, то он все равно должен был выслушать ее в интерпретации Тианы.
По ее словам, только она знала, как там было на самом деле. Лана всегда поддерживала эту игру. Это был такой своеобразный ритуал. Она сделала удивленные глаза и спросила в ответ:
– Нет. Что случилось?
– Штайна арестовали. Говорят, это он убил Арину Чиолак. Представляешь, какой абсурд?
– В газетах написано, что есть улики и мотив – он должен был ей крупную сумму денег.
– Да какие улики? – махнула рукой Тиана. – Бред полный, а не улики. Нашли на ее теле его биоматериалы.
– Ну, вот видишь!
– Что «вот»? Весь город знал, что они… – и она сделала руками жест, обозначающий интимную связь. – И так понятно, откуда они взялись, эти биоматериалы. Нет, это просто смешно. Штайн – убийца! Ты знаешь его?
– Нет. Откуда я могу его знать?
– Да его все тут знают. Он вечно тут в центре ошивался. Тихий, спокойный парень. Да, он наркоман, игрок, но не убийца! Точно нет.
– Откуда такая уверенность?
– Ты помнишь, как ее убили?
– Да, – поморщилась Лана, – конечно помню.
– Там должен был быть какой-то крепкий мужик, а может, и двое. А Штайн – этакий додик, доходяга. Худой, как скелет. Нет, ну ты представляешь? – не унималась Тиана. – Полиция вообще не хочет выполнять свою работу как положено. Зачем им искать настоящего убийцу? Схватили первого попавшегося, за уши притянули улики, которые и не улики вовсе, и теперь посадят невиновного, лишь бы дело закрыть и показать, что они не зря едят свой хлеб. Да и перед начальством очки получить. Мне так жаль его…
– Ну как ты можешь быть уверена в малознакомом человеке? В газетах писали, что, возможно, он убил Арину в состоянии аффекта на почве ревности. Тем более он употребляет наркотики. Может, перемкнуло что-то в голове, и все.
