Грандиозная игра - Дженнифер Линн Барнс
Брэди стоял неподвижно, и Джиджи видела, как поднимается и опускается его грудь под тканью смокинга: дышит глубоко и размеренно.
– Да не стой ты как истукан, Дэниелс! – ругнулся на него Нокс, оторвав очередную дощечку. – Делай что-нибудь!
«За это, – подумала Джиджи, – я понижаю тебя до Ворчуна-в-Труселях».
– Уже делаю, – задумчиво возразил Брэди. – Можно хоть немного верить в меня, а, Нокс?
Он произнес это таким тоном, что у Джиджи сложилось ощущение, что Нокс Лэндри слышит этот упрек не в первый раз. Так и подмывало уцепиться за эту деталь, снова нырнуть в кроличью нору размышлений о подслушанном разговоре, о фотографии, о Калле.
Вот только у Джиджи были задачи и понасущнее.
– Чувствую какое-то напряжение, – сказала она, опустив тарелку. Раз уж они застряли в одной комнате до рассвета, рассудила Джиджи, глупо игнорировать слонов в комнате – лучше потыкать в них с порога. – К счастью, я прирожденная дипломатка и прилежная ученица.
Обезоруживать людей доброжелательностью – целое искусство, но Джиджи владела им в совершенстве.
– Ты обуза – и ничего больше, – отрезал Нокс.
– Эй! – с ноткой возмущения воскликнул Брэди. – Она просто ребенок, отстань от нее!
Это царапнуло Джиджи неожиданно больно: просто ребенок, обуза.
– Ага, ребенок, а по совместительству сестрица Грэйсона Хоторна, – процедил Нокс самодовольно и яростно, точнее даже так: с яростным самодовольством. – Этой девчушке, поди, билетик принесли на блюдечке с голубой каемочкой, как и всё в этой жизни. Ох уж эти богатенькие детишки!
Некоторые люди – в достаточно большом количестве, если честно, – принимали радушие и подчеркнутый оптимизм Джиджи за недостатки, списывали их на наивность и поверхностность, вот только это был результат выбора, который Джиджи делала каждый день.
Она просто не могла позволить себе расклеиться.
– Раз уж на то пошло, – бойко возразила она, – я выиграла одну из четырех шальных карт абсолютно самостоятельно. И если бы не я… – тут она улыбнулась ослепительной, как светильник в тысячу ватт, улыбкой, – ты даже не отыскал бы тот рюкзак, нагломордый трусоносец! – Джиджи беззаботно пожала плечами. – Кстати, я тебя прощаю, и вот сейчас самое время испугаться!
– Чей рюкзак? – не понял Брэди.
– Теперь мой, – отчеканил Нокс.
– Твой? – переспросил Брэди. – Или спонсорский? Ты ведь уже самому себе не хозяин, верно я говорю?
– Спонсорский? – Джиджи наморщила лоб.
– Некоторые весьма состоятельные семьи всерьез интересуются «Грандиозной игрой», – сообщил Брэди. – Нанимают игроков, подсобляют им чем могут, делают ставки на итоги. Насколько я помню, Нокс у нас записан за семейством Торпов.
Прозвучало это… зловеще. «Подсобляют» – интересно как?
– Я борюсь за выигрыш. – Нокс совершенно невозмутимо оторвал от шкафчика еще одну деталь. – А Брэди у нас всегда питал слабость к маленьким избалованным девицам.
Маленьким. Избалованным. Девицам. Что ж, на благо реабилитации Нокса и ради всего светлого, что только есть у него в душе, придется устроить небольшой спектакль. Я тебе покажу маленькую девицу, хорек ты мизогинный.
Джиджи беззаботно улыбнулась.
– Размеры комнаты – два с половиной на пять метров, – начала она. – На дальней стене висит картина с изображением четырех тропок, которые сливаются воедино. Имя художника значится в верхнем правом углу, а не в нижних, как это чаще бывает. На полках, которые занимают верхнюю треть стен, есть лепнина – девять украшений, среди них фигуры лиры, свитка, лаврового венка и компаса.
Брэди медленно повернулся к ней.
– Эта символика ассоциируется с музами, а в греческой мифологии их как раз было девять.
– Может, это и впрямь значимая параллель, – согласилась Джиджи. – А может, создатели игры просто намекают нам, что надо подойти к решению креативно.
Джиджи повернулась к Ноксу.
– Сколько применений такой вот тарелке ты можешь придумать? – Она показала ему свое зеркало. – Я вот могу с ходу назвать минимум девять. Хочешь, поделюсь вариантиками? Очевидно, ее можно использовать как зеркало, а значит, она пригодится, если понадобится прочесть текст, написанный или нарисованный задом наперед. Еще зеркала прекрасно перенаправляют свет, а это часто помогает обнаружить невидимые чернила… – Она выдохнула на тарелку, и та запотела. – Некоторые масла оставляют следы на зеркальной поверхности, – пояснила девушка и продемонстрировала тарелку своей аудитории. – Тут просто какие-то пятнышки, но попробовать стоило.
Тут-то можно было и остановиться, но, увы, сдержанность не входила в число сильных качеств Джиджи, да и кофеин ей не способствовал. – Диаметр или длина окружности этой самой тарелки могут послужить нам мерилом для чего-нибудь. Еще можно ее разбить, а осколками что-нибудь порезать, но лично я бы предпочла использовать нож, примотанный к моему бедру, если уж понадобилось бы устроить резню, – совершенно невинным голоском призналась она. – А еще я могла бы вскрыть ножом три внешних ящика стола и один потайной, вы оба наверняка уже его заметили, да? Увы, нам запретили пользоваться отмычками и чем-то подобным, а я девушка честная и правила игры уважаю, так что придержу свой нож для другого случая.
«Тот самый нож, который ты не смог украсть, Нокс», – мысленно передала она наглецу.
Брэди смерил Джиджи взглядом.
– Намек понят, – сказал он и едва заметно улыбнулся, – не ребенок.
– Именно, – одобрила Джиджи и подошла к столу, чтобы получше рассмотреть разложенные на нем предметы. – Большинство, глядя на фишки для скрэббла, видят буквы, я же в первую очередь обращаю внимание на число баллов. А когда смотрю на магниты со словами, невольно думаю, все ли из них примагничиваются или есть муляжи. Проверьте их на металлическом стуле, на котором сидит Нокс. Кстати, я одна заметила, что он сделан из мечей?
Джиджи увидела, чего Ноксу стоило не опустить взгляд после ее слов.
– В твою защиту подмечу, что мастер постарался на славу, искусно замаскировал этот нюансик.
Брэди скривился и покачал головой, дреды его едва заметно шевельнулись.
– Ты просто стихийное бедствие.
– Мне часто так говорят, – парировала Джиджи. – Обычно сравнивают с ураганами, иногда с торнадо, – она пожала плечами. – И раз уж мы тут так разоткровенничались, уточню, что неплохо разбираюсь в компьютерах и программировании, взломах, умею сама себе стричь волосы, хорошо решаю головоломки, у меня развита зрительная память, я люблю перекусить сладостями на крыше, освоила каллиграфию, могу завязать или распутать сложный узел, шарю в мемах с котами, могу мысленно вращать предметы, знаю толк в отвлекающих маневрах, придираюсь к деталям, которые на первый взгляд не кажутся важными, и умею вызвать симпатию даже у тех, кто привык ненавидеть весь белый свет.
Она повернулась к Ноксу.
– А ты? Какие у тебя суперспособности?
Нокс
