Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
Георгий задумался.
Наконец он проговорил:
– Встает она обычно поздно, часов в девять. Или даже в десять. Но все остальное я вам не могу рассказать.
Василиса едва заметно пожала плечами – так она и думала.
Я приехала на Ангарскую улицу, нашла нужный дом.
Это был обыкновенный девятиэтажный блочный дом. Возле самого подъезда цвела ухоженная клумба, над которой трудилась женщина пенсионного возраста в цветастой панаме и широченных брюках, волочащихся по земле.
Я подошла к входной двери и замешкалась.
Женщина возле клумбы распрямилась и повернулась ко мне.
– А ты в какую квартиру идешь?
Растерявшись от такого неожиданного и прямого вопроса, я честно сообщила:
– В сорок седьмую.
– А, так ты к Марфе Петровне! Новая жиличка, значит! То-то я смотрю, незнакомый человек…
Она удобно оперлась на лопату и расположилась поболтать. Слова сыпались из нее как горох:
– Я своих-то всех знаю, а когда кто незнакомый приходит, интересуюсь. Потому как люди разные попадаются, вон в четырнадцатом доме только что квартиру обнесли. Жиличка в магазин вышла, за молоком… нет, кажется, за хлебом, а пока вернулась – полквартиры вывезли… холодильник новый, импортный, машину стиральную, диван турецкий… А ты, значит, новая жиличка… Ну да, Марфа сейчас там, прибирается, так что ты ее застанешь, а она как раз искала жильца, а то прежний-то пропал и не заплатил, а она, Марфа Петровна, никак не может, чтобы квартира пустовала… Она говорит, мол, недвижимость непременно должна работать… а как же ей работать, когда она недвижимость? Она, Марфа-то Петровна, она прямо олигарх у нас. Три квартиры у нее, своя, сестры покойной и племянника, который на Севере второй год работает, и во всех трех непременно жильцы проживают. Только эта сейчас пустует, потому как жилец пропал и не заплатил…
Я не знала, как от нее отделаться, но, на мое счастье, из подъезда вышел мужчина средних лет, на которого разговорчивая тетенька тут же переключилась.
– Валерий Павлович! – заголосила она. – А вы квитанцию за электричество за этот месяц получили? А то техник приходила, про вас спрашивала…
Мужчина поморщился, как будто у него болел зуб, затем дернул головой и заторопился прочь, не ответив.
Я же ловко проскользнула в подъезд и поднялась на лифте на шестой этаж.
Я подошла к двери сорок седьмой квартиры, позвонила. Если честно, я понятия не имела, что сейчас скажу, но решила действовать по ситуации. Ну, выгонит меня эта Марфа Петровна, так не побьет же…
Дверь тут же открылась, как будто меня уже ждали, и на пороге возникла маленькая кругленькая тетенька с малиновыми губами аккуратным сердечком.
– Быстро ты! – заворковала она с порога. – Я тебя еще и не ждала! Заходи, посмотри квартирку. Хотя чего ее смотреть – я тебе и так скажу: не квартира, а бон-бон-ерка! Как говорится, все удобства налицо, и цена не сказать чтобы высокая. Только ты должна понимать, что в квартире должен быть порядок. И платить положено каждый месяц, непременно первого числа! Так уж у меня заведено…
С первого взгляда было ясно, что тетка – та еще выжига, да и соседка то же самое дала мне ясно понять. Так что нужно действовать быстро и решительно.
– Постойте! – вклинилась я в ее монолог. – Я не затем приехала, чтобы квартиру снимать!
– Как – не затем? – Лицо хозяйки переменилось. – А что же ты тогда мое время впустую тратишь? Если не затем, так зачем же?
– Марфа Петровна, я от Арсения. Приехала его вещи забрать.
Надо сказать, я сделала ход почти наудачу: может быть, хозяйке квартиры Арсений представился другим именем.
Но выстрел попал в цель.
– Ах, от Арсения?! – Марфа Петровна подбоченилась. – У него еще совести хватает за вещами присылать! Съехал, не предупредив заранее, как положено, не заплатил за месяц и теперь вещи хочет забрать? Так вот инжир ему, а не вещи!
– Инжир? – переспросила я удивленно. – Почему инжир?
– Потому что фига! – И она продемонстрировала мне известную комбинацию из трех толстых пальцев. Ногти квадратные, и малиновый маникюр давно облез.
– Фига ему, потому что съехал, а за два месяца не заплатил, так что, пока он все не заплатит, никаких вещей не получит!
Тут уже я подбоченилась и повысила голос:
– Уже за два месяца? Только что было за один… такими темпами он скоро за год должен будет платить! Когда на самом деле он должен заплатить только за одну неделю!
– Не ори! – Она опасливо оглянулась.
Ага, стало быть, соседей все-таки побаивается, квартиру сдавала неофициально, налоги не платит. Но мне-то скрывать нечего, и я добавила в голос децибел:
– Вот именно, неделя всего просрочена!
– Это почему за неделю? Это с какой стати только за неделю? Ничего не знаю! За месяц – и все! Не меньше! – Но по голосу ее я уже чувствовала, что моя взяла.
– А какое сегодня число? – спросила я вкрадчивым голосом.
– Что? Седьмое… а при чем здесь число?
– При том, что вы мне только что сказали, что платить нужно каждый месяц…
– Да, каждый месяц… – подтвердила Марфа Петровна, пытаясь понять, к чему я клоню.
– Вот именно – каждый месяц, и именно первого числа! Значит, первого числа Арсений все вам заплатил. В жизни не поверю, чтобы вы с него эти деньги не стребовали. Не при вашем характере!
Я перевела дыхание и припечатала:
– Значит, он вам остался должен только за первую неделю месяца.
Марфа хотела что-то возразить, но поняла, что попалась. Она с громким звуком захлопнула рот и заморгала маленькими глазками, пытаясь еще что-нибудь придумать.
– Значит, он должен вам за одну неделю, – твердо проговорила я, – и я вам за эту неделю сейчас заплачу…
Я подумала, что заплачу из своих денег, а потом возьму эти деньги у Василисы – в конце концов, это она втянула меня в эту историю. И вообще, не разорится… Денег у моей сестрицы достаточно. То есть, тут же подумала я, до тех пор, пока ее муж не узнает про ее художества. Но уж если узнает, то не от меня, я своей сестре все же не враг.
– Так сколько я вам должна за неделю? – повторила я, чтобы закончить торг, пока Марфа не придумала еще что-нибудь.
Она назвала сумму – по-моему, слишком большую, но я уже не стала торговаться. Тем более что рассчитывала стребовать деньги с сестры. Отсчитав ей купюры, я твердо проговорила:
– А теперь отдавайте его вещи!
Она что-то недовольно проворчала, однако проследовала, шаркая тапками, в соседнюю комнату и притащила оттуда дорожную сумку с вещами.
– Тут все его барахло! – проговорила она презрительно и поставила сумку передо мной. Точнее, бросила ее прямо на пол.
– Ничего к рукам не прилипло? – процедила я.
– Ты это на что намекаешь?
– Ни на что. Просто очень уж мало от него вещей осталось!
– Сколько есть, все здесь.
– Значит, уже все сюда сложили. Хотели уже сдавать квартиру. А может, он хотел вернуться?
Это я сказала уже просто из вредности.
– Но не вернулся же. – Она пожала плечами.
Свое дело я сделала. Взяла сумку и шагнула к двери.
Но тут Марфа достала откуда-то потрепанный блокнот с нарисованным на обложке диснеевским зайцем, открыла его, перелистала и вдруг окликнула меня:
– Стой! А машина?
– Что? – удивленно переспросила я, делая вид, что не понимаю, о чем она говорит.
– Машина! Он у меня еще машину арендовал!
– Ни про какую машину ничего не знаю. Он меня попросил только вещи забрать и за квартиру рассчитаться, больше ни о чем разговора не было.
– Э, нет, так не пойдет! Машину он должен вернуть и заплатить за нее…
– Насчет машины это вы с ним разбирайтесь, а я вам могу предложить только смокву…
– Какую еще смокву?
– Вот такую – смоква, она же фига! – С этими словами я повесила сумку на плечо и сложила на свободной руке ту самую известную комбинацию из трех пальцев. После чего выскользнула за дверь и кубарем скатилась по лестнице, не дожидаясь лифта, успев еще услышать пару-тройку нелестных эпитетов, которыми наградила меня выжига Марфа Петровна.
