Чужая земля - Татьяна Витальевна Устинова
Встав утром, Натка отправилась готовить завтрак и по привычке включила новости, которые шли фоном, помогая ей находиться внутри основной повестки, не тратя на это дополнительного времени.
«Московские полицейские съездили в Геленджик, чтобы задержать мигранта, подозреваемого в сексуальном насилии над ребенком, – услышала она и прибавила звук. – Поисками педофила занялись после того, как в полицию обратилась педагог одной из школ Хамовнического района Москвы. Рассматривая короткие видео, которые одна из учениц школы выложила в социальной сети, педагог увидела танцующую ученицу, а на заднем плане мужчину, совершающего развратные действия. Материалы были переданы в следственные органы, которые возбудили уголовное дело по 132 статье УК РФ «Насильственные действия сексуального характера в отношении двух или более несовершеннолетних».
Личность мужчины установили, им оказался сорокашестилетний гражданин Узбекистана, прописанный в Геленджике. После командировки столичных полицейских в этот южный город подозреваемого задержали. Своих действий, запечатленных на видео, он не помнил, потому что в момент их совершения находился в состоянии сильного алкогольного опьянения».
Натка передернулась и выключила телевизор.
– Ужас какой-то, – пожаловалась она вошедшему в кухню мужу. – Ничего святого у людей нет. Взрослых женщин им мало, что ли? Вот говорят, что нельзя возвращать смертную казнь, а я бы педофилов просто четвертовала.
– И я тоже, – признался Таганцев. – Как только представлю, что такая гнусь могла бы приблизиться к Насте, так сразу черная пелена перед глазами.
Наскоро позавтракав, Таганцев отбыл на работу. Взлохмаченный со сна Сенька тоже быстро съел положенную яичницу с горячими бутербродами и убежал в школу. Покормив Настю, Натка собралась, и они поехали в «РАЙ-ОН» разгребать накопившиеся за два дня отсутствия начальницы дела.
Для начала она провела утреннюю планерку, на которую собрались диспетчеры, дворники, сантехники и электрики, а также прораб, который отвечал за выполнение и своевременное закрытие заявок. К счастью, с окончанием зимы особых ЧП можно было не опасаться. Зима всегда держала в особом тонусе, особенно в этом году, когда по всей Москве то и дело отключалось отопление и электричество, наблюдались перебои с горячей водой.
К счастью, все три дома, входящие в жилой комплекс «РАЙ-ОН», были еще новыми, а потому особых коммунальных проблем не создавали. Правда, зимой приходилось чистить дворы и внутриквартальные проезды от снега, но сейчас, к концу марта, об этой задаче можно забыть минимум на полгода. Зато ремонт, будь он неладен, нависал над ней мрачной тучей, готовой разразиться громом, молнией, градом и ураганом одновременно.
После рутинных задач перешли именно к нему. На планерку приехал представитель фирмы-подрядчика, который пообещал быстро ликвидировать все выявленные «косяки» и не допускать новых. Он каждую планерку делал вид, что старается, а Натка притворялась, что ему верит. Так и жили.
Наконец все разошлись по своим делам, и в офисе у Натки осталась еще дежурящая сегодня диспетчер Лариса. А Натке нужно обойти подъезды, чтобы посмотреть на движущийся ремонт своими глазами. Но вот Настя…
Девочка сидела в уголке за свободным столом и, высунув от старания кончик языка, что-то увлеченно рисовала.
– Лара, – приняла решение Натка и заглянула в диспетчерскую, – я пройду по территории. Мне нужно оценить фронт работ и еще заглянуть в магазин запчастей. Они уже на четыре дня коммунальные платежи задерживают, хочу узнать, это случайность или нет. Надо понимать, чего от них ждать. Ты присмотри за моей Настей, хорошо?
– Конечно, Наталья Сергеевна, – откликнулась Лариса. – Вы не волнуйтесь.
Натка и не думала волноваться. Территория ТСЖ у них закрытая. Да Настя и не выйдет без разрешения на улицу, не так воспитана. Таганцев, по опыту полицейского со стажем знающий, как сильно безопасность любого ребенка зависит от разъяснений родителей, регулярно проводил с дочкой беседы, результатом которых была полная родительская уверенность, что ничего безрассудного Настенька не сделает.
Отсутствовала Натка минут сорок. Сначала обошла все подъезды трех домов, отмечая в блокноте, что уже сделано, а что требует пригляда или переделки. Затем заглянула в магазинчик автозапчастей. Владелец оказался на месте и клятвенно пообещал погасить задолженность завтра в первой половине дня.
Было без четверти час, а в списке обязательных на сегодня дел значилось только подписание финансовых документов и нескольких платежек, звонок в налоговую и разговор с потенциальным арендатором пустующего помещения в цокольном этаже. После этого можно уже ехать домой, кормить Настю обедом.
Натка поднялась на крыльцо, толкнула дверь офиса, прошла в свой кабинет, мимолетно отметив, что диспетчерская пуста и Ларисы там нет, дошла до своего кабинета и застыла на пороге, словно пораженная громом.
На стуле за столом, где до этого сидела Настенька, расположился рабочий Муратбек. Настя сидела у него на коленях, он прижимал девочку к себе, обнимая ее двумя руками, а Настя что-то увлеченно рассказывала ему, показывая на свой рисунок. Натка машинально отметила, что взрослый мужчина и маленькая девочка говорят каждый на своем языке. Настя – по-русски, а Муратбек по-таджикски, но, казалось, что это ничуть не мешало им понимать друг друга.
Натка вспомнила утреннюю новость о мигранте, домогавшемся школьницы, и в следующий момент в голове у нее произошел взрыв, поглотивший разум и породивший создание какого-то подобия черной дыры. В эту воронку со страшным свистом улетели и без того не особо крепкие Наткины выдержка и самообладание.
Она пулей пролетела расстояние, разделявшее ее и Муратбека, с силой выдернула дочь из кольца его рук и заорала дурниной:
– Ты что делаешь, сволочь? Я тебя, гада, сейчас своими руками разорву!
Настя от резкого рывка не удержалась на ногах, упала, ударилась коленками об пол, а головой, кажется, о ножку офисного стола, заплакала то ли от боли, то ли от страха, то ли просто от неожиданности. Она никогда раньше не видела свою приемную мать в таком состоянии.
В присутствии детей Натка не позволяла себе кричать и ругаться, а сейчас с губ ее срывался поток бранных слов, грубых, жалящих, а еще она вне себя от ярости била Муратбека своими маленькими кулачками. Град ударов сыпался тому на голову, плечи, лицо. Он и не думал сопротивляться, только отворачивался и укрывался поднятыми вверх руками. И эта его беззащитность раззадоривала Натку еще больше, поскольку в ее глазах была равносильна признанию вины.
Сделав паузу, Натка повернулась к плачущей Насте, схватила ее за плечи, хорошенечко тряхнула, не замечая, что пугает ребенка еще больше.
– Что он с тобой сделал? Настя, отвечай? Что с тобой делал этот дядя.
– Рисовал… Ик… Посадил на колени… Ик.
