Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская
Он проснулся, за окном была темнота, высоко в небе дрожали зеленые августовские звезды. Внизу проносились автомобили обитателей ночи, и не было в этом ни успокоения, ни ласки. Одна тревога.
Глава седьмая
Утром он никуда не спешил, потому что не знал, где его ждут. Понятно, что в РУВД он не нужен сейчас никому: едва вступив в должность заместителя Жаворонкова, он решил уйти в Следственный комитет, где не числится, но уже участвовал в оперативно-следственных мероприятиях. Но усидеть на месте не мог. Набрал номер практиканта Пети Грицая – сына своего погибшего начальника и друга.
– Получили вчера мое сообщение? – поинтересовался паренек.
– Спасибо, очень полезная для нас информация.
– Это еще не все: я пробил его счета. У него депозитные счета в трех банках. Банки небольшие, но зато их не интересует происхождение денег клиентов. В этих же банках у него открыты текущие счета, которые поплняются время от времени.
– Какова общая сумма находящихся на его счетах средств?
– Чуть больше десяти миллионов рублей.
– М-да, – удивился подполковник, – похоже, что я занимаюсь не тем делом.
– Еще я проверил поступление денег Хижняку со счетов Ларисы Курочкиной. Меньше чем за год больше двадцати миллионов. Непонятно только, на что он тратит такие деньжищи.
– Я подъеду. Подготовь портреты этого Бортника, Хижняка и еще Гжегоша и распечатай польский ордер на его арест. Будем брать красавчика. Предупреди Серегу… то есть капитана Иванова.
– Так Хижняк не на нашей территории.
– И что теперь? Пускай преступник вольготно гуляет на чужой земле? Но здесь наша территория, здесь наш город и наша страна. Кроме всего прочего, убитая… возможно, Хижняком или как его там… проживала в нашем районе. Я подъеду, а ты по его телефону определи место нахождения преступника.
– Кстати, со счетов Курочкиной последний перевод на два миллиона был сделан два дня назад.
– Как раз перед ее убийством. Разберемся.
– А мне что делать?
– Если нечего делать, читай умные книжки и пресс качай, – посоветовал подполковник.
Квартира Хижняка была съемной, но в дорогом доме, окна фасада которого выходили на Неву и на Петропавловскую крепость.
Гончаров нажал кнопку звонка и сделал шаг назад, пропуская вперед небольшую группу.
– Кто там? – прозвучал за дверью сдавленный мужской голос.
– Откройте! Полиция, – произнес капитан Иванов, – мы к вам с ордером.
– А на часы вы смотрели?
– У меня «Ролекс», – ответил Игорь, – и что?
– Вы одурели – среди ночи вваливаться?
– Вставайте, граф, рассвет уже полощется, а то сейчас мы выломаем дверь! – весело крикнул Гончаров. – Вам же сказали, что у нас ордер на обыск и на ваш арест. Считаю до пяти, и на счет пять мы выбиваем дверь, а вас мордой в пол. Так что давайте будем взаимно вежливы.
За дверью быстро прошлепали босые ноги, щелкнул замок. На пороге квартиры стоял заспанный молодой мужчина, который кутался в махровый халат с вышитым на груди логотипом отеля «Хилтон». Первым вошел капитан Иванов, за ним Петя Грицай, которому доверили поносить автомат, затем Гончаров.
Иванов отстранил хозяина, мешавшего проходу группы, и произнес, улыбаясь во весь рот:
– Сейчас половина первого дня, дурилка ты картонная. Шторы раздвинь.
Подполковник остановился на пороге и обернулся к сопровождавшему их участковому:
– Капитан, найди двух понятых. Я понимаю, жильцы этого дома не захотят участвовать в процедуре. Но ты скажи, что взяли брачного афериста, который действовал с европейским размахом. И тут же масса женщин пожелает поучаствовать в процессе, чтобы посмотреть на него.
Запахнувшийся в махровый халат Хижняк, услышав это, отступил внутрь квартиры на шаг и спросил:
– Честно говоря, я вас не понимаю, в чем, собственно, дело.
– А дела пока никакого нет, но после того, как органы предварительного следствия проведут свою работу, будет принято процессуальное решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении. Но я уверен, что второй вариант не для вас.
– Тогда на каком основании? – продолжал упорствовать молодой мужчина.
– На основании статьи сто восемьдесят второй Уголовно-процессуального кодекса, а также на основании ордера Интерпола на ваше задержание и арест, выданного Польской Республикой.
Продолжая говорить, Игорь вошел в квартиру, а за ним продвигался практикант, который перебросил автомат за спину и уже снимал все происходящее на камеру телефона.
Как таковой прихожей не имелось – это была огромная студия с камином, креслами, большим столом и кухонькой за барной стойкой. Диван с высокой кожаной спинкой был разложен, и на нем были раскиданы постельные принадлежности.
– Почему вдруг вы ко мне пришли средь бела дня?
– Потому что ночью вы по клубам шастаете: не можем же мы облавы устраивать, – ответил Иванов и посмотрел на подполковника.
– Мадемуазель! – крикнул Игорь. – Выходите из гардеробной. Хотя что это я так манерно… Ведь господина Бортника интересуют только мадамы.
Дверь из гардеробной приоткрылась, и оттуда выглянула брюнетка лет сорока.
– Отвернитесь, я должна одеться, – сказала она.
– Да ничего страшного, мы и не такие ужасы видели, – вздохнул Иванов, – нам по инструкции не положено отворачиваться, а то вдруг вы в окно сиганете.
Женщина, накрывшись розовой простыней, вышла из гардеробной, наклонилась, стала поднимать с пола свое нижнее белье, чулки, юбочку… Кирилл сидел в кожаном кресле, глядя в сторону.
– Гражданин Бортник Григорий Олегович? – спросил Гончаров. – Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве Ларисы Евгеньевны Курочкиной.
– Кого? – вскрикнула женщина, выпрямилась, и простыня свалилась с ее плеча, но тут же была подхвачена. – Вы к кому пришли, идиоты? Это никакой не Бортник, это Кирилл Хижняк…
– Нам это известно, но вообще он Григорий Бортник, известный в Польше как Гжегож Бортник. Интерпол разыскивает его за убийство Эльжбеты Ковальчик и хищение с ее счетов трехсот тысяч евро… Несчастная женщина! Ей бы еще жить да жить, а она до пятидесяти даже не дотянула.
– Чушь какая! – тряхнул головой Хижняк. – Не знаю я никакой Эльжбеты и в Польше никогда не бывал.
– А два дня назад вы задушили Ларису Курочкину, украв у нее более двухсот тысяч евро…
– Ха! – не выдержала женщина, которая внимательно слушала. – Вот тут вы и прокололись, господин мент, два дня назад он не мог никого убить, потому что мы почти неделю отдыхали в загородном доме наших друзей и только вчера вернулись.
