Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
– Все идет хорошо, – отвечает мама. – Здесь много знакомых критиков, и люди хвалят картины, многие уже куплены.
– Это же здорово, мам! – восклицаю я с искренним восторгом. Знаю, как многое значит для нее признание, тем более когда после успеха в девяностых у нее начался застой. И хотя она знала, что получит наследство от тети Фрэнсис, денег было всегда в обрез, потому что прибыль от продажи ранних картин испарилась вместе с моим отцом. – Не хочу тебя задерживать.
– Что ты, я рада услышать твой голос. Как у тебя дела? Тетя Фрэнсис все такая же чокнутая?
– Э-э-э…
Я замолкаю, пытаясь найти способ, как не выдать новости про тетю Фрэнсис, но мама каким-то образом чует, что скрывается за моим молчанием.
– Энни, все в порядке?
– Не хотела тебе сейчас говорить. Я правда забыла, что сегодня у тебя выставка, – медленно произношу я.
Мама вздыхает, но не злится.
– Не бойся меня расстроить, Энни. Если у тебя плохие новости, выкладывай.
Я прикусываю губу и киваю, хотя мама меня и не видит.
– Тетя Фрэнсис умерла, мам. Мне очень жаль.
Повисает пауза.
– Мне приехать в Касл-Нолл?
Если мама и расстроена, то очень хорошо это скрывает. Она всегда это умела, и я знаю, что до конца вечера будет показывать всему миру лучшую сторону Лоры Адамс. Но я чувствую себя ужасно из-за того, что привела на открытие выставки призрак тети Фрэнсис.
– Пока нет, – отвечаю я. – Пожалуйста, не волнуйся, все под контролем. Если ты мне понадобишься, я дам знать.
При этих словах я мысленно вздрагиваю, потому что мы с мамой прекрасно знаем, что это неправда. Когда я нуждаюсь в маминой помощи, то всегда прошу кого-то другого или справляюсь сама. Она замечательная, но никогда не была моим спасательным кругом. Честная версия этого заявления звучала бы так: «Если ты мне понадобишься, я позвоню Дженни».
– Ладно, – вздыхает мама. Снова возникает неловкая заминка. – Энни, можешь оказать мне услугу?
– Хм, конечно.
– Тетя Фрэнсис всегда вела подробные записи. Они в маленькой комнате рядом с библиотекой. Можешь привезти мне одну папку? Просто… очень важно, чтобы она не попала в чужие руки.
В голове бешено крутятся мысли и выплескиваются наружу.
– Я… Да, конечно. Какая из них тебе нужна?
Я слышу еще один вздох, он звучит устало.
– Под названием «Сэм Арлингтон».
Папа.
Я провожу рукой по волосам, забыв, что собрала их в неряшливый пучок, срываю резинку, и они рассыпаются по плечам. Наверное, я должна разозлиться на тетю Фрэнсис из-за того, что она вела записи о моем отце, но вся злость направлена на маму, знающую о существовании этих записей. И, видимо, она знает, что в них. Мама вдруг кажется мне незнакомкой.
– Энни? Ты еще там?
– Ага, – откликаюсь я. – Я здесь. Я достану папку.
– Спасибо, – с облегчением благодарит она. – Можешь читать записи или не читать, дело твое.
Это приводит меня в бешенство, потому что решение в любом случае принимать мне. Это ведь я сейчас в Касл-Нолле, копаюсь в жизни тети Фрэнсис. А теперь еще в жизни мамы.
– Ладно, возвращайся к выставке, – говорю я, напомнив себе, что сообщила о смерти тети Фрэнсис в такой важный для маминой карьеры день.
Как обычно, я коплю все чувства, с которыми она меня оставила, чтобы разобраться с ними позже.
– Да, я лучше пойду.
– Прости, что все так вышло. С новостями о тете Фрэнсис.
Мы завершаем разговор, и тут я замечаю, что таксист смотрит на меня в зеркало заднего вида.
– Резерфорд Лоуренс Грейвсдаун, – произносит он, встречаясь со мной взглядом в зеркале.
– Что-что?
– Инициалы у вас на сумке. Я сложил два и два. Я ведь везу вас в поместье Грейвсдаун. Семейное наследство?
– Э-э-э… ну да.
Я изучаю водителя. Я привыкла, что лондонские таксисты – безликие незнакомцы, но здесь, в Касл-Нолле, я только что разговаривала с мамой о сокровенном в присутствии того, кто с удовольствием посплетничает в местном пабе.
С заднего сиденья трудно разглядеть водителя, но он примерно мамин ровесник, с коротко стриженными седыми волосами и широкими плечами. И от него пахнет куревом.
Он сворачивает на круг перед Грейвсдаун-холлом и останавливается. Расплатившись, я подхожу к опущенному со стороны водителя стеклу. Таксист окидывает дом таким злым взглядом, что я невольно отшатываюсь.
Но когда мужчина видит меня, то снова натягивает на лицо приветливую маску.
– Вы ведь дочь Лоры, верно?
– Да.
Я немного его опасаюсь, но по привычке не могу вести себя невежливо.
Он ухмыляется:
– У нас с ней кое-что было. С Лорой. Очень давно. Когда мы были подростками. – Он опять злобно смотрит на дом. – Но вмешалась Фрэнсис и положила этому конец. Не хочу плохо говорить о покойной, но не удивляйтесь, если Лора не горюет из-за ее смерти. Между ними не было особой любви.
Ничего не могу с собой поделать – у меня просто отвисает челюсть. Он не только подслушал мой разговор, но и встречался с мамой? А теперь с радостью лезет не в свое дело? Да кем он себя возомнил?
Таксист продолжает болтать, а я молча стою, вытаращившись на него.
– Вы так на нее похожи, – улыбается мужчина. – Передайте ей привет от Реджи Крейна.
– Ваша фамилия Крейн? Как у детектива Роуэна Крейна?
Реджи кивает:
– Он мой сын. Вы наверняка уже с ним встречались.
– Да, – ошарашенно произношу я. – Встречалась.
Уравновешенный детектив совершенно не похож на этого любопытного таксиста, но дети часто отличаются от родителей и внешне, и по характеру.
Лишь когда такси уезжает, я вспоминаю слова Саманты из полицейского участка.
«Она третировала всю семью Крейнов».
Интересно, насколько сильно третировала и достаточно ли этого, чтобы желать ей смерти.
Глава 13
– Есть кто-нибудь? – тихо спрашиваю я, открыв огромную дверь в дом. – Эльва?
В ближайшем дверном проеме неожиданно появляется голова Арчи Фойла.
– Она поехала в деревню, – говорит он почти радостно.
Я внимательно смотрю на него.
– Я думала, у вас нет ключей.
– У меня их и нет. Они есть у моей внучки Бет. Она на кухне. Она попросила меня принести с фермы свежие овощи. Я не говорил, что она иногда готовит для Фрэнсис? Обычно по вторникам Бет сюда не приходит, но, учитывая обстоятельства… – Арчи на секунду задумывается. Его темные глаза внезапно фокусируются на мне, словно он только что меня увидел. – Уолт сказал, оглашение завещания будет завтра
