Сокровище чародея - Александрова Наталья Николаевна
Ох уж эта круглая дата, провались она совсем! Вначале пятерка, а потом жирный и наглый ноль. Надежда терпеть не могла эти цифры. Но сумка ей очень понравилась.
Она удачно избежала встречи с Антониной Васильевной, но тут на нее налетел Димка.
– Ну? Что там с контрольной?
Димка, запыхавшись и проглатывая слова, сообщил, что Марья Михайловна так впечатлилась выполненным домашним заданием, что контрольную дала полегче, и написал ее Димка на три с половиной, но она поставила ему четыре в счет будущих заслуг. Так что все в порядке.
– Ничего не в порядке! – возмутилась Надежда. – Это выходит нам с мужем четыре поставили! Имей в виду: я с тебя не слезу, даже и не мечтай об этом!
Димка поскучнел и немедленно ретировался.
А Надежда Николаевна отправилась на Васильевский остров.
Клиника «Альтер эго» занимала очень симпатичный розовый особняк, стоявший в глубине довольно большого участка. Остатки снега были убраны, и кое-где пробивалась зеленая травка. Возле входа Надежда опытным взглядом углядела две клумбы с укутанными на зиму розами.
Что ж, клиника частная, все должно быть на уровне. Не только театр начинается с вешалки.
– Вы к кому? – спросил молодой накачанный охранник.
Надежда Николаевна ответила, что хотела бы поговорить с администратором насчет условий в клинике, и ее тут же пропустили. «Значит, ничего не скрывают, – подумала она. – Выходит, здесь и правда больных лечат. А чего же тогда тут лже-Квадратов делал?»
Администратор, средних лет шатенка с чрезмерно ярко накрашенными губами, одобрительно посмотрела на ее сумку и приветливо улыбнулась. Надежда выдала заранее придуманную историю насчет брата, который попал в аварию, лежал в провинциальной больнице, где вроде бы все сделали как надо, но вот с реабилитацией вышли проблемы.
– Вот, – вздохнула она, – нашла в Интернете несколько клиник, теперь хожу смотрю, что да как.
Судя по тому, как вцепилась в нее администратор, клиника «Альтер эго» и правда была дорогая. Шатенка тараторила как заведенная, ярко накрашенные губы мелькали с быстротой молнии, а потом просто слились в глазах Надежды в одну сплошную полосу.
Надежда Николаевна внимательно слушала про то, какие в клинике замечательные врачи, и младший персонал тоже на уровне, все дипломированные специалисты. Какие хорошие условия для больных: каждому полагается отдельная палата, четырехразовое питание, столовая на первом этаже, а если кому поначалу трудно – то еду приносят в палату…
– А вот скажите… – вклинилась Надежда в нескончаемый жизнерадостный монолог администратора, – брат мой – человек творческий, креативный, раньше много работал и сейчас не бездельничает. Ну, допустим, компьютер он привезет с собой, а как у вас с Интернетом?
Администратор споткнулась на полуслове, потом отвела глаза и сообщила виновато, что главврач распорядился Интернет в палаты не проводить. А не то пациенты будут либо в социальных сетях зависать, либо смотреть что-то неподходящее. Да и времени для этого особо не было: после завтрака сразу же начинаются процедуры, осмотр врачей и так далее, потом – обед и тихий час, а вот после полдника, когда врачи уходят, разрешается посмотреть телевизор – у них свой канал, развлекательный, и также есть пара-тройка компьютеров в специальной комнате, подключенных к Интернету.
«Понятненько, – сообразила Надежда, – значит, вот как он мне сообщения посылал. Только что он в этой клинике делал?»
– Ну, что-то я разболталась, – спохватилась администратор, не уловив на лице Надежды особой заинтересованности. – Знаете, как говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что давайте я вам все покажу.
– Согласна! – повеселела Надежда Николаевна.
В коридоре им встретилась солидная женщина с высокой прической и крупным монументальным бюстом, в которой Надежда немедленно угадала бухгалтера. Просто удивительно, как все бухгалтеры были похожи. Эта, например, точная копия Нины Петровны, которая работала в их институте.
– Лизавета, – обратилась бухгалтер к администратору, протягивая какой-то листок, – вот с этими пациентами проблемы с оплатой. Разберись, пожалуйста, и поскорее. Если до конца месяца оплата не пройдет, придется принимать меры.
Надежда Николаевна вытянула шею, успев заметить несколько фамилий, и среди них – фамилию Круглов. Она тотчас отвела глаза, чтобы они не загорелись, как тормозные огни автомобиля. Есть связь!
Надежда внимательно осмотрела столовую и комнату, где стояли компьютеры, также ей показали нарядный холл с современной плазменной панелью во всю стену и парочку свободных палат, из чего она опять-таки сделала вывод, что очередь в эту клинику не стоит по причине ее дороговизны.
– Ох, мы же с вами еще не посмотрели прейскурант цен! – вроде бы спохватилась Надежда Николаевна.
– Лизавета, не тяни с моей просьбой! – крикнула им вслед бухгалтер. – Мне нужно в отчете это отразить обязательно.
– Простите… – Надежда сделала вид, что сконфузилась. – А где у вас туалет?
Она рассчитывала, что администратор не станет ее провожать до места. Так и оказалось. Шатенка побежала к себе, а Надежда Николаевна не спеша отправилась в указанном направлении. Увидев дверь с характерным силуэтом, она оглянулась и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, юркнула в боковой коридорчик, куда выходили две двери без надписей. Первая вела в кладовку, а вторая была заперта.
Выйдя в большой коридор, Надежда едва не споткнулась о больничную каталку и буквально уткнулась в дверь, на которой висела табличка: «Палата № 6». И ниже, в прорезь, вставлена временная бумажка: «Круглова И.И.».
Тот, на фотографии, тоже был на «И». Стало быть, эта Круглова вполне могла быть его дочерью.
Надежда осторожно открыла дверь, и та тихонько скрипнула, но женщина, лежавшая на кровати со сложным переплетением каких-то приспособлений, не шелохнулась. Судя по всему, у нее был поврежден позвоночник, да и с головой тоже было не все в порядке. Из-под легкой повязки виднелись сбритые волосы, а значит, операция была сложная. Глаза больной были закрыты, шея повернута как-то набок. Выглядела она очень худой и болезненной. Ну да, тут здоровые не лежали, а эта была совсем плоха. Какая уж тут реабилитация…
Вот к кому приходил лже-Квадратов. Наверное, это его сестра. Фамилии одинаковые, да и отчества начинались на одну и ту же букву.
Внезапно женщина на кровати пошевелила головой и застонала. Потом открыла мутные глаза и едва слышно прошептала:
– Игореша, это ты? Пить…
Надежду как ножом по сердцу резануло. Несчастная звала брата, но он точно не придет. А у нее, судя по всему, больше никого не было. Был бы муж, так фамилия была бы другая…
– Пить… – повторила женщина.
Надежда Николаевна взяла с тумбочки возле кровати поильник и поднесла носик к потрескавшимся губам. Тут за ее спиной распахнулась дверь, и грозный голос вопросил:
– Что это вы тут делаете?
Надежда вздрогнула, и вода пролилась на одеяло. На пороге стояла женщина в голубой форме медсестры.
– Что вы тут делаете? – повторила она и шагнула ближе. – Кто вы вообще такая?
Поскольку Надежда молчала, медсестра набрала обороты:
– Я сейчас охрану вызову! Вы не имеете права находиться в палате тяжелобольной!
– Что вы кричите? – опомнилась Надежда Николаевна. – Я ничего не сделала, только воды дала больной. Кстати, это должны были сделать вы. И находиться при тяжелобольной неотлучно, а вы, интересно, где ходите? Такие деньги берут за уход, а сами бросают тяжелобольного человека надолго одного!
– И ничего не надолго! – в голосе сестры появились оборонительные нотки. – Я живой человек, могу выйти по надобности. Или уже и этого нельзя?
Глаза ее забегали, поскольку санузел находился в палате, и Надежда это видела. И воды попить тоже можно здесь – вон бутылка стоит. Надежда Николаевна демонстративно втянула носом воздух. От сестры пахло табаком, стало быть, бегала курить. А это у медперсонала частных клиник не приветствуется.
