Пуговицы - Ида Мартин
– Мы ведь только что решили, что без веры нет предательства.
Лиза снова сникла:
– Я поняла. В таком случае дай знать, если передумаешь.
После ее ухода я отправилась на кухню, отыскала в холодильнике банку шпрот с Надиных поминок и тут же, стоя возле окна и задумчиво глядя сквозь сумерки на стройку, съела ее всю в один присест. Дождь громко стучал по подоконнику. Запах шпрот у меня ассоциировался с Ягой. Был ее день рождения, и мы заканчивали последние приготовления к приему гостей. Яга шпыняла меня с самого утра, но я мужественно терпела.
– Какого черта новую упаковку салфеток открыла? В серванте еще старая осталась.
– Я не видела.
– У тебя глаза на заднице? Никогда ничего не видишь! Ну хоть тарелки посчитать сумела. Удивительно. Зато вилок шесть. Почему шесть?
– Случайно.
– Вот сама и будешь руками есть. Где соль? А хлеб? Я же все нарезала, нужно только принести. Так трудно принести? Я об очень сложных вещах прошу? Тяжело принести хлеб на стол?
– Я не успела.
– Господи! Не успела она. Почему я все успеваю? С шести утра еще не присела. Стол приготовила, квартиру убрала… И это в свой же день рождения! Чтоб он провалился. Никакой от тебя помощи и толку. Что ж за горе-ребенок нам достался? У всех девочки как девочки, помощницы, а у нас сплошное недоразумение. Даже хлеб с кухни принести не может.
Яга демонстративно сходила за плетеной корзинкой с нарезанным хлебом и поставила на край накрытого стола. Критично оглядела его и всплеснула руками:
– А это еще что такое? Ты решила нас всех отравить? – Она схватила блюдце с открытой банкой шпрот. – Ну что за злыдня-то такая?!
– Вы сами велели шпроты поставить.
– Не эти же, другие. Я их вчера специально к столу покупала. Стокилограммовую сумку притащила. Думала, руки оторвутся. А эти просроченные, бестолочь!
– Но я их из холодильника взяла.
– А срок годности посмотреть нельзя было? Или позаботиться о здоровье других слишком обременительно для тебя?
– Я думала, все, что в холодильнике, съедобное.
– Не ври! Специально, небось, подсунула, а то я тебя, обормотку, не знаю.
Яга всегда считала, что все против нее сговорились и хотят навредить. И этот список вредителей возглавляла именно я.
– Ничего я не подсовывала. Хотела помочь.
– Помочь? Помочь отправиться мне в могилу?
Я взяла просроченную банку и понесла ее в туалет.
– Куда! – завопила Яга.
– Выброшу их, раз они плохие.
– Совсем сбрендила? Оставь сейчас же! Это на суп. Миллионерша нашлась. Хорошие продукты в толчок спускать.
– Вы сказали, что это отрава.
– Что ж за поганка-то такая? Все, все мне назло делает! – Она резко вырвала блюдце, на котором стояла банка со шпротами, у меня из рук, и масло выплеснулось прямо на ее нарядное платье. Яга ахнула, а я немедленно схватила со стола солонку и обильно посыпала пятно.
– Пошла вон, скотина неблагодарная! – Со злостью оттолкнув меня, Яга упала в кресло и разрыдалась.
– Что случилось? – из дальней комнаты выполз благоразумно отсиживающийся Кощей.
– Все! Никакого дня рождения не будет. Этому платью уже десять лет и ни единого пятнышка! А теперь его только выбросить. И на что мне теперь новое купить? А? На что?
– У вас зарплата есть, – огрызнулась я.
– Да? Зарплата? А то, что я на эту зарплату тебя, тунеядку, содержу, забыла?
– М-да… – Услышав про деньги, Кощей покачал головой. – Стыдно. Очень стыдно.
– Я, когда вырасту и работать пойду, все вам верну.
– Когда ты вырастешь, нам уже ничего и не понадобится, – фыркнул Кощей. – Может, мы не доживем до того времени.
– Я уж точно не доживу, – сквозь рыдания проговорила Яга. – Она меня в могилу раньше вгонит.
– Туда вам и дорога, – не выдержала я и, хлопнув дверью, ушла к ребятам в ТЦ.
Несмотря на дождь, кран на стройке продолжал работать, высоко поднимая громадные бетонные блоки и перенося их с места на место. Люди ходили под ними и даже не задумывались, что блок может случайно сорваться и в один миг превратить их в лепешку. А может, и задумывались, но у них просто не было выхода?
На следующий день гнев на Томаша немного стих, и я собиралась сказать Бэзилу, что задание отменяется. В конце концов, я сама дала Томашу повод думать, что пытаюсь привлечь его внимание. Сама дразнила его и злила. И на его месте я тоже попыталась бы воспользоваться ситуацией в свою пользу. Однако после математики учительница дала Липе листок с контрольной, чтобы он посмотрел свои ошибки, и, пообещав скоро вернуться, вышла. Все остальные тоже ушли. Был последний урок. Такого шанса упускать не стоило. Опершись обеими руками о стол, Липа склонился над партой и, хмурясь, вглядывался в контрольную.
– Ты правда убил Надю? – подкравшись сзади, произнесла я таинственным шепотом.
Липа вздрогнул, дернулся, листок медленно спланировал под соседнюю парту. Не глядя на меня, он полез его поднимать.
– Тебе Лиза сказала?
– Какое Лиза? Да вся новостная лента этим забита. В «телеге» пишут и по телику показывают. Сеня Липатов собственноручно укокошил училку физкультуры за то, что она называла его хануриком.
Липа обиженно поджал губы:
– Хочешь меня сдать полиции?
– Конечно. Учиться в одном классе с убийцей особо не светит. Вдруг ты и меня прирежешь?
– Ты мне не веришь, да?
– Не-а. – Я уселась на парту так, чтобы не дать возможности ему сбежать раньше времени. – Зачем ты это насочинял? Ты ушел раньше всех. Сразу, как только Надя начала скандалить.
– Я вернулся, – с упрямой настойчивостью сказал Липа.
– Что же было дальше? Мне безумно интересно, как и где ты ее убил.
– На улице, за гаражами. Когда она курить вышла. У меня был ножик.
– В столовой, что ли, стащил?
– Нет. У папы взял. Охотничий.
– Значит, ты прямо с ножиком на репетицию пришел? Охотиться собирался?
– Я его всегда с собой носил.
– Зачем?
– От хулиганов защищаться. Потом выбросил. На следующий день.
– Ну, допустим. А растяжка?
– Я оставил Надю просто на земле. Вернулся в школу руки от крови помыть. И как раз подумал, что нужно труп убрать. Нашел растяжку, вернулся и упаковал ее.
– Так… – Я серьезно покивала. – Упаковал. Очень правдоподобно. А теперь уточни, пожалуйста, где именно ты нашел растяжку.
– Блин! – Липа воинственно вспыхнул. – Ну что ты, как следователь, прицепилась? Нашел и все.
– Нет, не все. Хочешь, чтобы я тебе поверила, говори, где нашел.
– Я не помню.
– Знаешь, почему ты не помнишь? Потому что не нужно трендеть про то, чего не знаешь. Только мешаешь и путаешь всех. Никакой крови на Наде не было.
