Ростислав Самбук - Взрыв
Вот проклятая баба, ума и спеси хватит на десятерых, и это — с такой фамилией!..
Валерий Саввич допил коньяк и покрутил в мясистых пальцах хрустальный бокальчик.
— Итак, — сказал как-то неопределенно, — я тебя, Федя, предупредил. Так делай выводы. — Вздохнул и поднялся, не сомневаясь, что решать за директора придется ему, Валерию Саввичу Лапскому. Что ж, он выберется и из такого переплета, в конце концов, овчинка стоит выделки.
Борис принес все сразу: кофе, бутылку минеральной воды, бутерброд и пирожные. Хаблак с удовольствием выпил полстакана холодной воды и указал Борису глазами на кресло рядом.
— Садитесь, — попросил, — а то вроде неудобно разговаривать. Как-то не на равных.
Шафран присел на краешек кресла, будто приготовился вскочить, и выжидательно уставился на Хаблака. Майор не стал испытывать его терпение:
— Надя рассказала кое-что о ваших порядках. Ну о ежедневных пятерках и десятках Лапскому.
Борис заерзал в кресле.
— Было, — ответил не очень уверенно. — Бывало, — поправился, очевидно вспомнив, что разговаривает все же с работником милиции.
Хаблак решил немного успокоить его.
— Видите, Борис, — сказал он, — я не веду протокол, и разговариваем мы с вами неофициально. Понимаю, и вы некрасиво выглядите в этой истории, но никто не собирается привлекать вас к ответственности.
Борис кивнул, облизал сухие губы и молвил чуть ли не шепотом;
— Надя Наконечная рассказала вам о наших ресторанных порядках, и я подтверждаю…
— Кому шли эти деньги?
— Валерий Саввич говорил: директору и ревизорам.
— Таким образом, Лапский сам наталкивал вас на обсчитывание клиентов и поборы с них в виде чаевых?
— Почему наталкивал? И сейчас — тоже…
— Надя говорила: вы отказались.
— Думаете, все?
— Нет, я так не думаю.
— То-то же.
— И легко набрать эту ежедневную десятку? Ведь должны что-то оставить и себе…
— Смотря какие клиенты… — ответил Борис неопределенно.
— Ну, Борис, мы же с вами откровенны и без протокола.
— Если деловые люди гуляют, самое меньшее — четвертак…
— Деловые?
Борис посмотрел недоверчиво:
— Неужели не знаете?
— Догадываюсь.
— Но деловые гуляют не каждый вечер. Кроме того, знают, где сесть. У них свои официанты и свои столики.
— Правда?
— Если даже загодя не заказали, Лапский устроит,
— И сколько за вечер оставляют у вас деловые?
Борис задумался лишь на секунду или две.
— Обычная компания из пяти-шести человек оставляет рублей сто — сто пятьдесят. Если с девушками, немного больше. Как правило, но не всегда. А деловые — рублей шестьсот — семьсот.
— Ну да? — удивился Хаблак. — Разве один человек за вечер может съесть и выпить на сотню?
— Одна бутылка марочного коньяка у нас, — уточнил Борис, — не меньше тридцатки. А деловой, когда еще в ударе, и с двумя справится. Вот и считайте…
— А сколько у вас официантов?
— В этом зале семеро.
— Семьдесят рублей чистого налога?
— Было.
— Значит, вы теперь прекратили давать Лапскому на лапу, — улыбнулся каламбуру Хаблак. — И что же он?
— Приходится мне держать ухо востро. Балансировать, как канатоходцу. Один неверный шаг и…
— Почему не жаловались?
— Одна пробовала — съели, и костей не осталось. К тому же как доказать?
— Есть разные способы.
— А вы учтите, люди всякие работают, и кое-кого такие порядки вполне устраивают.
— Вас — нет?
— Не разговаривал бы с вами. Меня, Надю, еще нескольких…
— По-моему, открутить Лапскому голову не так уж и сложно.
Борце возразил:
— Вы не знаете его: зверь!
— Кстати, как бы между прочим поинтересовался Хаблак, — когда улетала Надя, Лапский был тут, в ресторане?
— Да. Надя прибежала к двенадцати — попрощаться. И Валерий Саввич пришел.
— К двенадцати?
— Да.
— Но сейчас ведь его нет…
— А он в это время никогда не появляется,
— Позавчера же пришел?
— Выходит, так.
Информация была очень интересной, и Хаблак продолжал:
— Наконечная сказала, что прямо из ресторана поехала в аэропорт. Значит, пришла с чемоданом?
— Наверно, я не видел.
— Скажите, Борис, вы же не приходите на работу в этой рубашке с бабочкой?
— Конечно. Есть комната, где переодеваемся.
— А женщины?
— И они тоже.
— И Надя, возможно, оставила чемодан в этой комнате?
— А где же еще?
— Лапский или кто-либо другой могли зайти туда?
— Комнаты на ключ не закрываются.
— И кто-то мог залезть в Надин чемодан?
— Что вы, у нас этого никто себе не позволит, Сколько работаем, не было случая.
— А в принципе?
— Я же говорю: комнаты не закрываются.
Хаблак подумал, что он, пожалуй, получил от Шафрана максимум нужных сведений.
— Спасибо, — сказал, — вы помогли нам.
Официант нерешительно поднялся.
— И это все? — спросил недоверчиво. — А что будет с нами? И с Лапским?
— Со временем все решится, — уверенно пообещал Хаблак. — А вы держитесь своей линии. Сами понимаете: честному человеку ничто не угрожает.
10
Хаблак вскипятил в чашке воду, бросил бумажный пакетик с чаем, сидел, думал, машинально помешивая ложечкой, и совсем забыл о чае, вспомнил, когда тот уже почти остыл, но подогревать не хотелось, хлебнул холодного. На чистом листке бумаги написал две фамилии: Бляшаный Иван Петрович, а немного ниже — Лапский Валерий Саввич.
Решил, что Валерий Саввич, наверно, уже появился в ресторане, вечерние посетители, правда, еще не занимают столики, но к их приходу следует подготовиться; вероятно, уже есть заказы, и надо сориентироваться, кого куда посадить и кто кого должен обслуживать.
Однако с Лапским можно увидеться и вечером, никуда не денется, тем более что у Хаблака не было твердой уверенности, стоит ли разговаривать с Валерием Саввичем, по-видимому, следует раньше собрать о нем кое- какие сведения, — может, кто-то и заметил, как он лез в чемодан Наконечной.
Собравшись побывать прежде в мостоотряде, Хаблак вызвал машину. Допив холодный и невкусный чай, бросил в ящик листок с двумя старательно выписанными черным фломастером фамилиями, подумал, что надо бы позвонить Дробахе, набрал номер, но безрезультатно — Иван Яковлевич не ответил. Только положил трубку звонок, оказалось: Одесса. Знакомый Хаблака, заместитель начальника областного управления уголовного розыска подполковник Гурий Андреевич Басов сообщил такое, что майор сразу забыл о вызванной машине и поспешил к Каштанову. Как ни торопился, пришлось. посидеть в приемной — полковник разговаривал с каким-то посетителем. Хаблак счел, что слишком долго, хотя прождал всего четыре минуты.
— Что-то новое о взрыве? — спросил Каштанов.
— Да, десять минут назад позвонили из Одессы. На берегу моря за Лузановкой погиб один из пассажиров того самолета — Михаил Никитич Манжула. Упал в море с крутого берега и разбился на камнях. Или столкнули.
— Когда?
— Тело нашли около десяти. Был еще теплый.
— Как установили, что именно Манжула?
Мне звонил Басов, вы знаете его?
— Слышал.
— Зубы съел в розыске. Он не исключает случайной трагедии. Во-первых, у Манжулы нашли много денег, около двух тысяч, еще документы, японские часы. Значит, не грабители. Во-вторых, тропинка там проходит по самому краю обрыва. Мог оступиться и упасть. Ну а список пассажиров того рейса был в милиции.
— Дробаха знает?
