Светлана Алешина - За красивые глаза (сборник)
– Тогда в чем же я виноват? – задиристо спросил следователь.
– Ни в чем, – был категоричный ответ.
Нилов вздохнул и погрузился в молчание, но надолго его не хватило.
– Висяк, точно висяк, – снова начал ныть он.
– Перестань, – не выдержав, бросила Лариса. – У меня есть кое-какие идеи.
– Да? А какие? – встрепенулся Нилов.
– Подожди, я не могу одновременно готовить и раскрывать убийство, – все еще обиженно сказала она.
– Кажется, я понял! – вдруг подпрыгнул Нилов. – Чудовище с зелеными глазами! Все-таки без него тут не обошлось.
Лариса непонимающе посмотрела на него.
– Шекспира, девушка, надо читать, – назидательно пояснил Нилов. – Это же элементарная бытовая ревность! Я уверен, Стаса убил или этот Алик, или еще кто-нибудь из поклонников нашей красавицы.
– Твоей красавицы! – съязвила Лариса, прекращая терзать картошку и присаживаясь рядом с ножом в руке. – Но все равно, твое чудовище – это чушь. При чем тут Вита? Странная месть – убить девушку парня, с которым изменила твоя любовница.
– Так я же не говорю, что он убил Виту. Он убил только Стаса.
– А Вита – это моих рук дело, что ли?
– Да нет же: Виту убил Игорь тоже из-за ревности, но уже к Стасу, – нерешительно сказал Нилов.
– Прямо бразильский сериал! – насмешливо констатировала Котова, возвращаясь к процессу чистки картошки.
– Ну что же ты ушла? – в спину ей бросил следователь. – Что же не раскроешь свою гениальную идею?
– Гениальные идеи, как я поняла, здесь может генерировать только один человек, – через плечо процедила Котова. – Но если хочешь, я выскажу тебе свои скромные соображения.
– Давай, давай, – нетерпеливо попросил Нилов.
Лариса вернулась к столу.
– Если тебе так интересно, – сказала она, – то мне очень не понравился господин Черных. Он врет.
– Прапор? – Теперь была очередь следователя удивляться. – Ты знаешь, Ларочка, как я ценю твои детективные способности и женскую интуицию, но на этот раз, думаю, ты все же ошибаешься.
– А я зато на девяносто девять процентов уверена в своей правоте. Валер, мужчины просто не обращают внимания на такие вещи, но все же… ты видел его квартиру. Скажи, ну зачем ему при таких армейско-аскетических вкусах дизайнер понадобился, а?
– Ну, не скажи, – не согласился Нилов. – В охранной фирме, где он работает, я знаю, зарплаты такие, что милицейским и не снились. Меня самого туда недавно приглашали. Так что он не только дизайнера, но и самый дорогой евроремонт может себе позволить.
– Позволить-то может, – согласилась Лариса, – только ведь ему это совершенно ни к чему. Ему же главное, чтобы все по линеечке стояло и нигде ничего лишнего не валялось. Вот и все его вкусы. А такое он уже устроил в своей квартире. И никто, я уверена, не заставил бы его что-либо там поменять.
– Глупости, – все упорствовал Валерий, но Лариса его уже не слушала.
Начав говорить, она хотела слепить целостную картину из своих подозрений прежде всего для себя самой.
– И потом, эта дочь в больнице, – рассуждала она вслух. – С кем не бывает, но зачем все-таки он соврал, что просто на обследовании? Ясно же видно, что соврал! Ты помнишь, как он при этом нахмурился? Нет, здесь явно что-то нечисто. Слушай, Валер, а ты не можешь узнать, в какой клинике она лежит?
– Это, конечно, не проблема, – пожал плечами следователь. – Но какое она-то имеет отношение к этому делу?
– Я думаю, прямое, – задумчиво ответила Котова.
– Да у тебя просто необъективное отношение к военным, – обиделся ничего не понявший Нилов. – И сейчас мы его будем исправлять.
– Ой, не подходи, Валерка, у меня нож в руках! – завизжала угадавшая его намерения Лариса.
– Это не поможет. – С этими словами Нилов сгреб Ларису в охапку и потащил из кухни.
– А как же суп? – слабо запротестовала она.
В ответ следователь просто выключил конфорку с газом и с Ларисой на руках пошел в спальню…
* * *…Она не приходила уже целую неделю. Наверно, ее все же схватили белые люди и, вывернув руки, повели куда-то в темноту. И теперь никто не будет приходить к рыжему щенку и он умрет от холода и одиночества. Нельзя больше ждать – поняла она. Нужно решаться. Она сможет.
Целый день она была послушна, как бездушная кукла, и делала все, что говорили эти белые люди, постоянно чего-то требующие от нее. А после вечерней прогулки сама разобрала свою постель, сказала, что ужасно устала, и попросила, чтобы ее больше не беспокоили. Ее обман удался, и медсестра со шприцем прошла мимо. Во всем здании установилась мертвая тишина, и в этой вязкой тишине она тихо выскользнула из постели…
Она знала, что там, прямо за дверью в желтом коридоре, от длины которого может закружиться голова, за столом с желтой лампой сидит одна из этих белых теток, постоянно мешающих всем жить. Она прислушалась. Кажется, из коридора доносилось тихое сопение. Она осторожно открыла, к счастью, нескрипнувшую дверь и заглянула в коридор. А там желтый воздух был наполнен таким же сонным дурманом, какой стоял и в их палате. Белая молодая медсестра спала, уронив голову на раскрытый учебник с изображением человеческого сердца. Проскользнуть мимо нее не составило никакого труда.
Ночь встретила ее дождем и ветром. Ноги отказывались идти, в глазах потемнело, но она знала: идти надо, иначе не спастись. И она шла, стараясь не поддаваться страху, понимая, что ее могут выследить. Но, видимо, она немного запоздала. За спиной послышались чьи-то приближающиеся торопливые шаги. Это было страшно, очень страшно. Но впереди все скулил и скулил щенок, ждавший тепла и любви. Он был уже совсем близко, возможно, она успеет добежать…
Черные ветки жестоко хлестали ее по лицу, но она не обращала внимания, пока не поняла: это ловушка. Вместо щенка ее ждал черный человек, тень которого внезапно показалась из-за деревьев. Он просто стоял и ждал, а его длинные руки, протянутые к ней, становились все длиннее и длиннее. Она закричала и обернулась. Сзади приближались белые люди со шприцами.
Она поняла, что все пропало. Теперь, когда она показала, что знает все, ее убьют. И это было даже хорошо.
Глава 10
Милицейское управление, в котором служил Нилов, не прекращало работы и в воскресенье, причем народа там толклось нисколько не меньше, чем в обычный будний день. Однако Ларисе старший следователь все же выделил специальный кабинет, в который запретил входить кому-либо. Там Котова разложила перед собой на столе документы, после долгой беготни раздобытые таки ловким Валерием, и углубилась в работу. Перед ней лежало досье.
Ф.И.О. Черных Григорий Иванович.
Год рождения: 1956
Национальность: русский
Образование: среднее специальное
Звание: прапорщик
Выяснялись очень интересные факты. Во-первых, окончив в семьдесят шестом году Пермскую школу прапорщиков и отслужив несколько лет на Кавказе, Григорий Иванович получил довольно тепленькое местечко в Латвии, как раз под Ригой, где прослужил около пятнадцати лет. Там прапор и женился (на Красновой Любови Николаевне – русской молоденькой официантке из их столовой). Там у них родилась дочь Наташа. Все было, видимо, хорошо до переломного девяносто восьмого года. В этом году в сухом отчете значились: болезнь Наташи с диагнозом «шизофрения» и помещение девочки в специализированную клинику, смерть Любови Николаевны от сердечного приступа, отставка прапора и его переезд в Москву.
Котова, потрясенная, смотрела на документ, в котором обозначено так много судеб. Он объяснял все и с абсолютной точностью указывал на точку, из которой был произведен смертельный удар. В кабинет несколько раз заглядывал Нилов, но, видя сосредоточенное выражение Ларисиного лица, быстро ретировался, не сказав ни слова.
«До седьмого колена будут дети платить за грехи ваши», – вспомнилось Котовой библейское изречение.
– Мадам Лариса Котова, или мисс Марпл, как вас будет позволено называть? – На этот раз голова, бесцеремонно вторгнувшаяся в кабинет, принадлежала не Валере, а совсем молоденькому еще лейтенантику, у которого наглости было не в пример больше.
– Извините, я работаю, – недовольно ответила Лариса.
– Я понимаю. Работа – это тоже прекрасно, – не обращая внимания, затараторил молодой человек. – Но, может, вы позволите поделиться с вами радостью? У меня сегодня родилась дочь! Представляете, настоящая! Моя малышка, моя плоть!
Лариса, прислушиваясь, подняла голову от бумаг.
– Дочь? – удивленно переспросила она. – Я вас искренне поздравляю.
– Спасибо! – Лицо лейтенанта украсила обаятельная, совсем мальчишеская улыбка. – Так мы тут собираемся отметить это дело. Присоединяйтесь, а? Пожалуйста. Мне хочется со всеми поделиться своей радостью.
– Я правда не могу, – с сожалением отказалась Лариса. – Дела… Вы уж извините, я за вас искренне рада. И желаю, чтобы у вас в будущем еще были дети. Но вот что еще надо сказать… Не хочу читать нотации, и пусть мои слова не покажутся вам странными, но… Всегда берегите свою дочь и не допускайте, чтобы она платила за ваши грехи, – сказала Лариса тихо.
