Светлана Алешина - За красивые глаза (сборник)
– А где она? – не унималась Котова, не обращая внимания на желание хозяина обращаться только к Нилову.
Черных немного замялся. Пауза была короткой, однако Лариса сразу уловила ее и почувствовала что-то неладное.
– Она в больнице.
– О, простите, а что с ней? – живо поинтересовалась Лариса.
– Ничего страшного, обычное медицинское обследование, – Григорий Иванович был все так же вежлив, но в его тоне послышалось тщательно скрываемое раздражение. – Я все же не понимаю! – наконец не сдержался Черных. – При чем тут моя дочь? Кажется, что-то случилось со Стасом? Вы же из-за него пришли?
– Да, конечно, – взял инициативу в свои руки старший следователь. – Его убили.
На это сообщение хозяин никак не отреагировал. Просто медленно опустил глаза, словно что-то внимательно рассматривая на полу. В воздухе повисла тяжелая пауза.
– Что ж, спасибо за помощь, – наконец поднялся Валерий с дивана. – Извините за беспокойство. Мы пойдем.
Нилов молчал, когда они, покинув квартиру Черных, спускались по лестнице, пересекали небольшой уютный дворик, и, только когда машина тронулась с места, Валерий повернулся к Ларисе и едко спросил:
– Ну, и какого черта?
– Дома объясню, дай подумать, – отмахнулась от него Котова.
Оставшийся путь они проделали тоже в молчании. В записной книжке оставался только один телефон, некой особы по имени Ирина. К ней они и направились.
Однако двери им открыл не очень приятный худощавый тип с золотой цепью на шее и серьгой в ухе. Черная шапка волос на голове и большой с горбинкой нос позволяли безошибочно определить его национальность. Естественно, этот тип очень мало походил на девушку. Скорее даже – не походил на нее вообще.
– Милиция. Нам нужна гражданка по имени Ирина, – официальным сухим тоном, строго сообщил Нилов.
Парень оглядел их с подозрением и молча пропустил в квартиру. Через секунду в коридоре появилась и хозяйка. Ирина оказалась очень красивой молодой дамой, как показалось Ларисе, из попсовой среды. Но все равно красивой. Уж что дано природой – то не испортишь никакой косметикой. Даже у Валерия при виде ее золотистых, рассыпавшихся по плечам локонов, длинных загнутых ресниц и глубокого декольте заблестели глаза, угрожая превратиться в масленые.
«Все мужчины – кобели», – с грустью подумала почти разведенная бизнесменша, остро ощутив свое одиночество в огромном городе.
При одном взгляде на эту девицу сразу становилось ясно, какие отношения связывали ее со Стасом. И действительно, услышав имя Стаса, Ирина слегка покраснела, обернулась на дверь, за которой в комнате сидел кавказец, и скромно потупила глаза.
– Мы можем где-нибудь спокойно поговорить? – прервал ее муки совести следователь.
– Да, конечно, пожалуйста, проходите на кухню.
Обстановка в Ирининой кухне была полной противоположностью той, которая царила в комнате прапорщика Черных. От многочисленных пестрых полотенчиков и ухватчиков, украшенных рюшечками, разноцветных хрустальных слоников и вазочек самых невообразимых форм и расцветок у Ларисы просто запестрело в глазах. Однако доконала ее, пожалуй, пресловутая желтая канарейка в клетке, с укором взиравшая на незваных гостей. Оглядев все это богатство красок, Котова опустилась на стул и молча кивнула в ответ на приглашение к чаю. Попить чего-нибудь ей сейчас точно бы не помешало.
Зато Нилов разливался соловьем. И совершенно не по теме.
– Какая у вас уютная кухонька, Ирина… простите, не знаю, как вас по батюшке…
– Можно просто Ирина, – отозвалась хозяйка с приятной улыбкой, скромно опуская вниз глаза.
«Простушка, хочет показать, какие у нее длинные ресницы», – зло отметила Лариса, никогда раньше не замечавшая за собой подобной язвительности.
– Ирина, – с удовольствием произнес Валерий. – Смотрю вот и невольно завидую вашему мужу. У нас же такая сволочная работа, вы даже представить себе не можете. Намотаешься за день, раскрывая эти убийства, приходишь домой… И так хочется в этот момент домашнего уюта, тепла. А попадаешь в одинокую, холодную холостяцкую конуру!
«Не работа у тебя сволочная, а сам ты сволочь», – подумала Лариса, которой все больше становилось не по себе. Первый раз ее любовник осмеливался охмурять другую женщину прямо у нее на глазах.
Впрочем, этот разговор не нравился не ей одной. Пока Ирина с привычно кокетливой улыбкой, припасенной для всех мужчин без исключения, внимала Нилову, в коридоре послышались мужские шаги, и тут же тяжело хлопнула входная дверь. Хозяйка было дернулась вслед, услышав этот недвусмысленный звук, но быстро опомнилась и осталась сидеть на месте. Только улыбка стала еще больше напоминать приклеенную. Этот инцидент, похоже, немного отрезвил Валерия Васильевича.
– Извините, – выпрямившись на стуле, строго сказал он. – Я, кажется, отвлекся. Не можете ли вы сказать, кем приходились некоему Стасу Ламеру?
– Ну, мы так, были просто знакомыми, – отвечала хозяйка, нервно затеребившая край скатерти.
– Ирина, для вас же лучше говорить только правду. Дело серьезное, речь идет об убийстве! – тон следователя становился с каждым словом все строже.
– Убийстве?! – длинные реснички испуганно захлопали.
– Да, – Нилов был непробиваем и не щадил никакие чувства. – Вашего так называемого знакомого убили. Маленькой такой пулькой. Прямо в лоб и с очень близкого расстояния.
– Какой ужас! – в расширившихся глазах женщины явно мелькнуло намерение грохнуться в обморок, но, глянув на ставшее уже просто стальным лицо следователя и насмешливые глаза Ларисы, она передумала и ограничилась лишь восклицанием: – Боже мой!
– Мне очень жаль, – сухо сказал Валерий. – Но тем не менее я вынужден повторить свой вопрос. Так кем вам приходился убитый?
От этого слова женщина опять вздрогнула, а ее беленькие ручки с длинными накрашенными ногтями опять потянулись к краю скатерти.
– Но я могу рассчитывать, что это останется только между нами? – недовольно покосилась она на Ларису, видимо по собственному опыту понимая роль женщины в распространении сплетен.
– Только если это не будет противоречить интересам следствия, – уклончиво ответил Нилов.
– Ну, хорошо. – Ирина огляделась по сторонам и наконец решилась. – Мы были любовниками, – понизив голос до шепота, сказала она.
– Где познакомились?
– Да нигде, прямо на улице. Я шла в магазин, а он подошел. Потом мы вместе в кафе пошли.
– Понятно. А общие знакомые у вас были?
– Да нет, что вы! Мы же встречались тайком.
– А про своих врагов или какие-то неприятности… с документами, например, Стас никогда не говорил?
– Нет, – покачала Ирина головой.
Было понятно, что, кроме постели, молодых людей ничего не связывало. Однако Нилову все же чудился какой-то подвох. Или, может, он хотел реабилитироваться в собственных глазах.
– Простите, что лезу в вашу жизнь, – продолжил он рыться в грязном белье. – Но вот этот гражданин, который нам открыл дверь, он знал о вашей связи со Стасом Ламером?
– Алик? – Иринины глаза опять испуганно расширились. – Нет, что вы. Я всегда встречалась со Стасом, только если его не было в городе.
– Но, может, он все-таки выследил вас? – настаивал Нилов.
– Это совершенно исключено, – покачала женщина головой. – Он бы не смог сдержаться и обязательно устроил мне скандал. Алик такой темпераментный…
Тут снова хлопнула входная дверь. Догадавшись, что возвращается любитель поскандалить, Нилов поднялся со стула. Лариса без возражений последовала за ним.
Всю обратную дорогу она молчала, на заискивающие попытки Нилова заговорить не реагировала. Да, посещение Ирины оказалось пустым номером. Она тут совершенно ни при чем. Но, с другой стороны, определенный позитив в этом все же был – по крайней мере, эту девицу можно сбросить со счетов и не тратить больше попусту время. А время в сложившейся ситуации было ох как дорого.
«Разбор полетов» состоялся уже в кухне Нилова. Лариса Котова, чувствуя себя прислужницей тирана-падишаха, гремя кастрюлями и вообще всем, что подворачивалось под руку, готовила суп. Валерий сидел за столом и жаловался на неудавшуюся жизнь.
– Нет, это точно висяк, – уже в десятый раз повторил он.
В ответ грохот посуды стал еще громче.
– Нет, ты слышишь, что я говорю? – проговорил следователь. – Бегаешь дни и ночи, выходные на это тратишь. А в результате – висяк.
В ответ противно скрипнула дверка шкафа.
– Ну, Ларис, – не выдержал Нилов. – Ну хватит дуться, в самом деле. На обиженных воду возят.
Лариса на полную мощность включила кран и с остервенением начала тереть тарелки губкой. Покончив с посудой, она принялась чистить картошку.
– Ну чего ты, в самом деле… У тебя же нет никаких поводов для ревности! Взревновала из-за какой-то ерунды.
– А я и не ревную, – оскорбленная глупым обвинением, наконец подала голос Котова. – Я тебе не жена, чтобы ревновать.
