Мария Жукова-Гладкова - Хрупкая женщина с веслом
– Да.
– Одна?
– Да.
– Каким образом?
– Мама, приезжай, пожалуйста! – зарыдала в ответ дочь. – Мама, мне очень плохо!
Я, конечно, сорвалась с объекта. Волков обещал сегодня вечером приехать, но мне было не до него… Я вкратце сказала рабочим и пенсионерам, обслуживающим дом, что у моего ребенка серьезные проблемы, подхватила Лизку и понеслась в дом дочери и зятя. Нас сопровождали приставленные телохранители на второй машине.
Слава богу, Лизку в доме ее родителей развлекать не приходилось. Она сразу же куда-то убежала.
У Наташки со здоровьем явно наметились проблемы. Она сидела на кровати в своей спальне куклы Барби с разбитым лицом и коленом. Рядом с кроватью стояла чашка зеленого чая, вероятно, принесенная то ли горничной, то ли кухаркой, обе, увидев меня, вежливо поздоровались, но никаких комментариев не высказали. Телохранители отправились на кухню.
– Мама, ты видишь мое лицо?! – завыла Наташка.
– Вижу. Бывает хуже.
Я привела в пример Юлю.
– Юле не сниматься в рекламе!
– Ну, не снимешься разок. Ничего страшного. У тебя не последний кусок хлеба. И вообще, можно подумать, что твоих коллег мужики никогда уму-разуму по морде не учили.
– Но у меня-то…
– Рассказывай с самого начала.
По словам Наташки, она не знала, чем занять Ларису. Это меня нисколько не удивило. Она не знает, о чем с родной дочерью разговаривать. Правда, Лизка и сама себя может занять. И ее можно посадить перед компьютером или телевизором. Но, насколько я поняла, Лариса к компьютеру не была приучена, так как его у няни не имелось. Тех мультиков, которые есть у нас, у няни тоже не было. Имелся только обычный телевизор, который не брал спутниковые каналы, да и, возможно, не все бесплатные брал. Поэтому Лариса таких развлечений не знала. Но она привыкла к общению – с соседскими детьми, с взрослыми. Няня все время с кем-то общалась и сплавляла Ларису во двор играть с детьми. Там, вероятно, это считалось безопасным. Или кто-то все время был во дворе. Не знаю.
В общем, Лариса требовала идти гулять и общаться. Наташке ее нытье надоело, и они отправились на прогулку по окрестностям, по которым сама Наташка никогда не гуляла. С кем ей было по ним прогуливаться? С Олегом они даже в конфетно-букетный период под луной не гуляли. Наташке прогулок по подиуму хватало, от которых безумно болели ноги, а Олегу было просто лень. И для прогулок требовались телохранители. А что за общение с милой в присутствии телохранителей?
Наташка сама с интересом смотрела на то, что имеется в округе. Она никогда на это не обращала внимания, приезжая в дом всегда по одной дороге. Но с другой стороны их коттеджного поселка находилось поле, которое в те годы, которые тут проживала моя дочь, не возделывалось. Через поле шла грунтовая дорога, отходящая от основного шоссе. У Наташки никогда не возникало мысли на нее свернуть. Но такая мысль появилась у Ларисы, заметившей вдали, но в принципе в пешей досягаемости, какие-то строения, вероятно, оставшиеся то ли от колхоза, то ли от совхоза.
Какое-то время они с Ларисой препирались у начала грунтовой дороги, потом Наташка махнула рукой и решила идти к тем строениям. На полпути их догнала машина.
– Какая?
– Я в таких марках не разбираюсь, – заявила моя дочь. – Мужчины, которые могут меня заинтересовать, на таких машинах не ездят.
– Ты вроде бы говорила, что Ларису украла женщина, – напомнила я.
– Да, в машине была женщина. Одна.
– Номер ты хотя бы запомнила?!
Наташке не пришло в голову смотреть на номер, когда машина остановилась и из нее высунулась женщина. И вообще, тогда номер было не видно. А когда машина отъезжала, Наташка была без сознания.
– Она чем-то в нас с Ларисой брызнула и тут же закрыла стекло. Мы отошли к самому краю дороги, чтобы ее пропустить, а она притормозила, руку с баллоном выставила и… Мама, я больше ничего не помню!
– Ты очнулась, лежа на дороге?
– Да. Но я, наверное, упала на машину. То есть вначале на машину, потом на дорогу. А вообще не знаю. Ни Ларисы, ни машины не было.
Я глубоко задумалась. Кому понадобилась Лариса? Отцу? Которому она не была нужна с самого начала? С другой стороны, Лариса теперь наследница. Но наследство-то не такое большое! Хотя две квартиры… Я же не знаю, какое у него материальное положение.
Значит, и Юлю машина могла сбить не случайно?
И Альбина погибла не просто так?
Кто-то претендовал на девочку?
Но тогда с какого боку тут Иван и Валерий? Хотя дела с покушениями на одного и другого могут не иметь никакого отношения к делу Альбины и Ларисы.
А я еще обещала сегодня заехать к Юле. И к Зинаиде Петровне надо заглянуть. И с Волковым хотела встретиться, правда, с ним только поздно вечером… Хотя какой теперь Волков?!
Что я скажу Юле?!
– В полицию ты, конечно, не звонила? – посмотрела я на дочь.
Та покачала головой.
– А Олегу или Константину Сергеевичу?
– Олег запрещает мне беспокоить его на работе. А Константина Сергеевича я боюсь. Мама, у него же глаза как у змеи!
– И что? – не поняла я.
«Разве как у змеи? – подумала я. – Надо будет повнимательнее посмотреть».
– Я предпочитаю не находиться рядом с ним. Мне некомфортно!
Я вздохнула и сама набрала номер Константина Сергеевича, которому описала ситуацию.
– Вы выяснили, что представляет собой тип, от которого Альбина родила Ларису? – спросила я. – Я же называла вам его имя и фамилию.
Я на самом деле сразу же сообщила их начальнику службы безопасности зятя – как только узнала у Юли.
– Занимается информационными технологиями. Жена, теща, двое детей. Периодически появляются какие-то бабы, но несерьезно. Не похоже, чтобы ему была нужна Лариса, а уж жене с тещей так точно.
– Материальные проблемы у него есть?
– Звезд с неба не хватает, но зарабатывает прилично. В азартные игры не играет, тотализатором не увлекается. Вообще ничем не увлекается, кроме информационных технологий. Ну и похищение ребенка – это статья. Проще легальным путем доказать свое отцовство. Если бы он хотел получить опекунство, то точно следовало действовать легальным путем.
– Но у нас в стране кое-какие известные личности…
– Он – не известная личность. И там тоже никто никого не усыплял. Нет, Любовь Александровна, это не биологический отец Ларисы. Это кто-то другой… Думаю, что нужно ждать звонка.
– С требованием выкупа?
– Или чего-то еще. А вообще я сейчас своим знакомым в полиции позвоню. Думаю, что нужно официально зарегистрировать похищение ребенка.
Мне пришлось задержаться в доме дочери и зятя, дождаться следователя, который записал показания Наташки, вместе с ним и экспертом прогуляться на место, где на Наташку с Ларисой напали. Сама Наташка идти не могла – у нее опухла нога, причем не только колено, но и нижняя часть голени.
– По следам протектора можно найти машину? – спросила я у эксперта, колдовавшего над дорогой.
– Иногда. Но тут проезжало несколько машин. Да, дорога влажная, следы остались, но вот которые нужны нам?
Вопрос повис в воздухе.
Потом мы со следователем поехали в больницу к Юле, которая считалась официальным опекуном Ларисы. Телохранители повезли Лизку домой, чтобы сдать с рук на руки Святику. По пути я купила все, что Юля заказывала. Еще утром я из дома прихватила свой старый аппарат. SIM-карта у Юли осталась – ее удалось извлечь из расплющенного аппарата.
Юля была шокирована.
– У вас никто не пытался выкрасть ребенка? – спрашивал следователь.
Юля качала головой. Я же про себя думала, что похитить девочку у нее или Зинаиды Петровны было гораздо проще. Кто мог предположить, что Наташка выйдет с Ларисой гулять? Кто мог знать время, если его не знал никто, включая саму Наташку? А Зинаида Петровна гуляла с девочкой примерно в одни и те же часы.
С другой стороны, на их детской площадке все время много народу. Наташка же с Ларисой оказались на пустынной дороге.
Но кто мог предположить, что Лариса окажется у Наташки?
А если отец Ларисы – другой человек, не тот, кого называла Альбина? Хотя зачем ей было врать?
Вечером я все-таки встретилась с Волковым и пересказала ему события дня.
– Будет какое-то требование, – уверенно заявил он. – От него и нужно плясать. Твоя дочь эту бабу никогда раньше не видела?
Я покачала головой. Наташка ее толком и рассмотреть-то не успела. И вообще она баб не разглядывает. Она на мужиков смотрит.
Но требования о выкупе не последовало. Ларису вернули. То есть не совсем вернули…
Ее оставили в соседнем с Юлиным дворе, под грибком детской площадки, где ее утром обнаружили дворники-таджики. Ларису отвезли в детскую больницу, хотя никаких увечий у нее на теле не было, она просто сильно замерзла, довольно долго просидев на улице. Она не могла точно сказать, когда ее высадили в том дворе, и не могла сказать, где она была, кто с ней разговаривал.
Она ничего не помнила – или ее щадила собственная память.
