Джеффри Дивер - Слеза дьявола
— Привет, Паркер!
— Привет, Том! Он по-прежнему устраивает тебе веселую жизнь?
— Само собой, — резко ответил Райм. — Но мне говорили, что ты тоже ушел со службы, Паркер. Что ты давно в отставке.
— Был. Еще два часа назад.
— Смешно, как это у них получается, верно? Никак не могут оставить нас в покое.
Паркер лично встречался с Раймом лишь однажды. Это был красивый брюнет примерно одного с ним возраста, но полностью парализованный от шеи и ниже. Сейчас он зарабатывал частными консультациями в своем доме, расположенном к западу от Центрального парка.
— Я получил истинное наслаждение от твоей лекции в прошлом году, — сказал Райм.
И Паркер вспомнил, как тот сидел в своей навороченной яблочно-красной инвалидной коляске в первом ряду лекционного зала юридического колледжа имени Джона Джея в Нью-Йорке. Темой выступления Паркера была, разумеется, криминалистическая лингвистика.
— А ты знаешь, что благодаря тебе нам здесь удалось добиться в одном деле обвинительного приговора? — спросил Райм.
— Нет, конечно.
— Допрашивали свидетеля убийства. Тот преступника не видел, но слышал, что он сказал перед тем, как застрелить жертву. Что-то вроде: «Как по мне, так тебе уже пора читать молитву, придурок!» Но еще интереснее стало потом. Ты меня слушаешь, Паркер?
— Естественно. — Когда рассказывал Линкольн Райм, его нельзя было не слушать.
— Во время допроса в участке подозреваемый заявил следователю: «Как по мне, так сознаваться такому дурню западло». Вот на этом-то он и попался.
— На чем конкретно, Линкольн?
Райм рассмеялся, как довольный мальчишка.
— На этом самом выражении. Оказывается, лингвисты уже установили, что только семь процентов населения, да и то в глубокой провинции, откуда и был родом наш герой, говорят «Как по мне…» вместо правильного «По мне, так…». Ты знал об этом?
— Да, читал. Но неужели этого оказалось достаточно для присяжных, чтобы вынести приговор?
— Нет. Но хватило, чтобы он во всем сознался, — закончил свой рассказ Райм и продолжил: — А теперь позволь мне кое-что предположить. Вы имеете дело со стрелком в метро, а единственная ниточка, ведущая к нему… Что это? Письмо с угрозами? Записка с требованием выкупа?
— Как он догадался? — спросила Лукас.
— Ого! Кто-то еще подал голос, — отметил Райм. — Но прежде отвечу на вопрос. Мне нетрудно было догадаться об этом, потому что не могу придумать никакой другой причины, заставившей бы Паркера Кинкейда позвонить мне… Но прошу прощения, Паркер, с кем я имел удовольствие только что обменяться репликами?
— Я агент по особым поручениям Маргарет Лукас, — представилась она.
— Младший агент по особым поручениям, — поправил Паркер, — но она солирует в этом шоу.
— А, конечно, куда же мы без Бюро! Фред Деллрей только что заезжал проведать меня, — сказал Райм. — Вы знакомы с Фредом? Манхэттенское отделение?
— Да, я знаю Фреда, — ответила Лукас. — Он помогал нашим ребятам, которые работали под прикрытием. Пресекли незаконную торговлю оружием.
— Что ж, понятно. Неизвестный преступник, записка. А теперь пусть один из вас введет меня в курс дела.
Эту роль взяла на себя Лукас.
— Вы совершенно правы. Это схема вымогательства денег. Мы пытались заплатить выкуп, но основной подозреваемый погиб. И сейчас мы почти уверены, что его сообщник-стрелок продолжит начатое.
— О, это трудно. Проблема так проблема! Вы осмотрели тело?
— Да, но ничего не обнаружили, — ответила Лукас. — Ни удостоверения личности, ни хоть какой-то другой существенной зацепки.
— А мне, как я понимаю, в качестве запоздалого подарка на Рождество причитается кусок этого вашего малоаппетитного криминального «пирога»?
— Я обработал с помощью хроматографа-спектрометра кусочки конверта и записки…
— Что вполне в твоем духе, Паркер. Правильно, жги улики. Им они, правда, очень понадобятся в суде, но ты успеешь сжечь что сможешь, верно?
— Хочу послать тебе полученные данные. И еще фотографии собранных микрочастиц. Можно передать тебе все это по электронной почте?
— Разумеется. А какое увеличение?
— Десять, двадцать и пятьдесят.
— Хорошо. Когда тебе нужен ответ?
— Он будет убивать каждые четыре часа, начиная с четырех дня и до полуночи.
— С четырех часов сегодня?
— Да.
— Боже милостивый!
— Мы, кажется, знаем, где будет нанесен удар в четыре, — вмешалась Лукас. — По нашему мнению, это произойдет в одном из отелей. Но более точной информации нет.
— В четыре, в восемь и в полночь. Ваш преступник обладал определенным чувством ритма в том, что касается времени.
— Нам включить это в его психологический портрет? — спросил Харди, продолжавший делать записи.
Паркер предположил, что этому копу все выходные придется трудиться над отчетом для мэра, шефа полиции и членов городского совета, который никто не потрудится хотя бы пролистать в ближайший месяц. А быть может, его вообще так никогда и не прочитают.
— Это еще кто? — рявкнул Райм.
— Лен Харди, сэр. Я из полицейского управления округа.
— Ваша специальность — психпортреты?
— Нет, вообще-то я из аналитического отдела, но в академии мы много занимались составлением таких портретов, а еще раньше я написал на эту тему диплом в Американском университете.
— Тогда послушайте, что я вам скажу, — сказал Райм. — Я ни в грош не ставлю психологические портреты и доверяю только уликам. Психология вообще вещь скользкая, как рыба. Возьмите хотя бы меня. С виду спокоен, а на самом деле — сплошной комок неврозов. Я правильно говорю, Амелия?.. Моя четвероногая подружка не умеет говорить, но она со мной полностью согласна. Так. Нам пора начинать действовать. Шлите мне свои подарочки. Я постараюсь связаться с вами как можно быстрее.
Паркер записал адрес электронной почты Райма и передал его Геллеру. Всего через несколько мгновений все данные и фотографии ушли на компьютер в Нью-Йорке.
— И это что, действительно лучший эксперт-криминалист в стране? — скептически спросил Кейдж.
Паркер не отвечал. Он смотрел на часы. Где-то в округе Колумбия многим людям, которыми они с Маргарет Лукас уже мысленно готовы были пожертвовать, оставалось жить какие-то полчаса.
10
Красивый отель. Очень хороший отель.
Диггер входит внутрь с пакетом, на котором нарисованы щеночки, и никто не замечает его.
Он останавливается у стойки бара и заказывает бокал минеральной воды. От пузырьков делается щекотно в носу. Забавно… Он допивает воду, а потом расплачивается, добавляя чаевые для бармена, как велел ему человек, который всегда говорит, что нужно делать.
В фойе снует толпа людей. Сегодня здесь проводят вечеринки. Новогодние приемы для работников разных компаний. Кругом все в украшениях. Опять пухлые младенцы на новогодних плакатах. Страх какие… Какие?.. Какие миленькие.
А вот и старик, символизирующий год уходящий, немного похожий на Смерть.
Они с Памелой… Щелк… С Памелой они бывали на праздниках в таких же местах.
Диггер покупает номер «Ю-эс-эй тудэй». Он присаживается в вестибюле и листает газету, поставив пакет со щенками рядом с собой.
Он смотрит на часы.
Потом пробует читать.
«Ю-эс-эй тудэй» — очень хорошая газета. Из нее можно почерпнуть много интересного. Диггер всматривается в прогноз погоды по всей стране. Ему нравится цвет, которым обозначена линия зоны высокого давления. Потом он просматривает новости спорта. Ему кажется, что когда-то давно он сам занимался каким-то спортом. Нет, наверное, это был его друг Уильям. Это он увлекался спортом. И некоторые другие его друзья тоже. И Памела.
В газете печатают много фотографий замечательных баскетболистов. Они очень большие, сильные, а когда бросают мяч, то взвиваются в воздух, как юла. Нет, решает Диггер, он не мог заниматься спортом. И ему непонятно, почему это нравилось Уильяму, Памеле и вообще кому-то еще. Гораздо приятнее есть суп и смотреть телевизор.
Маленький мальчик проходит перед ним и останавливается.
Он не сводит глаз с пакета. Диггер плотнее закрывает пакет, чтобы мальчишка не заметил внутри «узи», из которого он уже убил человек пятьдесят или шестьдесят.
Парню на вид лет девять. У него темные волосы, разделенные аккуратным пробором. На нем костюм, но сидит он не очень-то хорошо. Рукава длинноваты. А узел веселенького красного галстука неловко задрал край ворота рубашки. Он смотрит на пакет.
Вернее, на щеночков.
Диггер отводит от него взгляд. «Если кто-нибудь посмотрит на твое лицо, убей его. Помни об этом».
Он помнит.
Но помимо воли начинает сам смотреть на мальчика. Тот улыбается. Диггер не улыбается в ответ (он уже видел улыбку раньше, но не уверен, что именно она означает).
