Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
Данилов вернулся к столику, плюхнулся в кресло и опрокинул третью рюмку, запил остывшим кофе и долго молчал. Феликс не любитель длинных пауз, понимал, что мужику тяжело исповедоваться, да вот беда – он не батюшка в церкви, его не интересуют душевные переживания. Историю ему нужно дослушать до конца не ради любопытства, часто именно там кроются корни внезапных событий.
– Что было дальше? – решил подогнать Данилова Феликс.
– Правда неприглядная, но скажу. Хватило пяти дней, чтобы насытиться страстью, остыть и одуматься. Я приехал домой сказать Полине, мол, не бери в голову, было временное помутнение, прости… а дома никого. Ни одежды всех троих, ни книжек-игрушек, даже записки не оставила. На столе в столовой – тарелки грязные… беспорядка я никогда не видел в доме, а тут грязные… Стал звонить жене, она не брала трубку, это злило меня. Через несколько дней я отправил сообщение: «Надо поговорить». Она прислала ответ: «Нам больше не о чем говорить». Я взбесился! Но решил подождать, думал, куда она денется? Не работала, на что жить собирается, без меня она… и так далее. Месяц прошел и вдруг… Полина подала на развод. И я повел себя… Понимаешь, меня так заело, что моя жена легко отказалась от нашего общего прошлого, не пожелала приложить усилий для сохранения отношений, семьи…
Он сделал паузу, чтобы выпить четвертую рюмку, потом вскинул исподлобья глаза на Феликса, вероятно, ожидал, что тот выскажется по сему поводу, естественно, примет его сторону. Но Феликс молчал, глаза внимательные, никаких эмоций, слушал участливо, и это хорошо, надо же когда-то сбросить тяжесть, снедающую изнутри. Даниил попытался оправдаться:
– Не знаю, что на меня нашло, как будто во мне поселился кто-то другой, злой и непримиримый, поверь, это был не я. Как бы объяснить это состояние… что-то наподобие кровной обиды, будто не я изменил Полине, а она мне! Не я оскорбил ее, сказав, что люблю другую, а она мне… Хотелось вычеркнуть ее из жизни и не вспоминать, никогда не видеть, я даже о детях забыл. А сейчас встретил и… стыдно, горько, противно от себя самого… Да, вот так бывает.
– Это укор совести, бабушка так говорит, – поставил диагноз Феликс. – А еще она говорит, что без совести человек неполноценный, это прямоходящая обезьяна, умеющая говорить, но к человеку не имеет отношения. Бывает, совесть бунтует, делает ошибки, как живое существо… это все бабушкины слова, не мои. Короче, Даниил, не так плохи твои терзания. Дальше?
– Марина переехала ко мне, причем я, как последний дурак, оповестил о новой жене громко, чтобы до Полины дошла весть, и стал отсуживать пацанов. Полина ни разу не появилась в суде…
– Погоди, как это – Полина ни разу не появилась? Речь шла о детях, решался вопрос о месте их проживания, так?
– Адвокат ей попалась… молодая змея со знаком качества, она использовала все против меня: что я изменял, я оставил жену, я выгнал ее, я не достоин воспитывать детей, так как безнравственный и похотливый негодяй и тому подобное. Думаю, чтобы Полина не приходила, они наговорили судье или даже заплатили, предоставив детскую причину: ей невыносимо видеть меня, предателя и развратника, который теперь и детей отобрать хочет.
– Ха-ха-ха… – рассмеялся Феликс. – Хороший прием.
– Теперь я думаю, она не хотела показываться с животом в зале суда, этот факт тоже, мне кажется, использовали, когда договаривались с судьей, кстати, тоже бабой. Но решающий фактор – мальчики, они отказались жить со мной. Я проиграл. Правда, хотел перекупить судью, подать апелляцию, но Марина убедила не делать этого. Объяснила, что вина на мне, я причинил боль Полине, мальчики, естественно, на стороне матери, они тоже считают себя обиженными, отец, прогнавший маму, бросил их тоже. Посоветовала сохранить мир любым способом, иначе сыновья возненавидят меня еще больше, а детей можно заново приручить, со временем они сами захотят уйти ко мне, если вести себя правильно. И я, подумав хорошенько, признал советы разумными. Но виделся с детьми редко, сыновья отказывались встречаться со мной. За ними приезжал мой водитель и помощник Эмиль Шумаков, который уговаривал ребят навестить отца. А мне… мне некомфортно было появляться у Полины.
– А с Мариной вы поженились. И как оно с ней?
В ход пошла пятая рюмка, закусывая лимоном, Даниил проговорил:
– Марина прекрасная жена, любит меня…
– А ты ее? Любишь?
– Конечно. Эти почти четыре года прошли счастливо, но там… – указал он куда-то в сторону. – Там остался кусок сердца, большой кусок. И большая часть жизни тоже там, непросто ее отрезать. Вот и вся история… А что за новость у тебя?
Феликс засиделся, поэтому встал размяться, походил медленно, размахивая руками, посмотрел на Данилова. А тот прилично окосел, подпер кулаком щеку и выглядел страдальцем, видимо, пил редко, навыков поглощения спиртного в большом количестве не приобрел.
– А знаешь, твоя первая жена пригодится нам, – осенило Феликса.
– В каком смысле? – очнулся Даниил. – Полина не захочет мне помогать, я ее… ну, ты сам теперь знаешь.
– У нее никто не будет просить помощи. А вот Терехов обязательно выйдет на твою Полину, закон следствия: ищи, кому выгодна смерть.
– Ты что! – ужаснулся Данилов. – Думаешь, это Полина меня… Исключено. Не та порода. Есть люди, не способные на… таких большинство, к счастью.
– Терехов будет проверять все версии, его работа такая – подозревать, а у Полины мотив на поверхности. Мы выиграем время! Извини, я схожу к ребятам, а ты отдохни, полежи, вон какой диван мягкий.
– Нет, – поднялся с места и Даниил. – Хочу знать твою новость.
– Ладно, слушай. Ни в стакане, ни в бутылке, которые ты стырил в банкетном зале, яда не обнаружено. Отдыхай, все будет ОК.
Феликс ушел в кабинет, а Даниил опустился в кресло и протянул руку к бутылке, он ничего не понимал…
Часть четвертая
Умереть, чтобы жить
– …рано утром приехал на этот утес, – докладывала журналистка, тараща глаза в камеру. – Отсюда отличный вид, река внизу, именно в этом месте образуются два порога, наши реки не горные и не сибирские, не обладают той мощью, но течение здесь не слабое. Ландшафт располагает к релаксации, утес окружен смешанным лесом, площадка на утесе достаточно большая и свободная… Проехать сюда можно через поселок… он виден вдали…
– И зачем нам эта мутотень? – недоумевал Женя Сорин. – Пороги, лес, село… Мы местные, неплохо знаем утес.
– Сорняк, помолчи, – бросил ему Вениамин, глядя в монитор ноутбука. – Какой долгий кадр.
– Панораму дают места происшествия, – пояснил Павел.
– А вот то, что осталось от него, – продолжила журналистка за кадром, в кадре на пожухлой траве лежали вещи. – Погибший начал готовиться к рыбалке…
– Интересно! – воскликнул Женя. – А как погибший рыбак собрался рыбачить с этого утеса? Там же высоко…
– Сорняк, – напомнил Вениамин, что нужно послушать.
– А это удочки, – перечисляла журналистка за кадром. – Он не успел их достать из чехла. Термос… складной деревянный стул… рюкзак… Все для рыбалки. По всей видимости, Данилов вернулся в автомобиль за какой-то вещью, и тогда раздался взрыв.
– Что?! – в унисон вскрикнули Вениамин и Женя.
– Тихо, – на спокойной ноте Павел поднял ладонь, желая услышать, что еще говорит журналистка:
– В поселке взрыв слышали все, он был невероятно громким. Некоторые жители даже видели огненный столб с дымом, он был огромным, словно в автомобиль влетел мощный снаряд и разнес его на мелкие части, которые упали в реку, а также разлетелись по поверхности утеса. Местные жители, приехавшие на место происшествия, вызвали полицию, добровольцы собирают фрагменты согласно инструкциям. Радиус фрагментов довольно обширный, обратите внимание на метки, которые оставили на местах находок. (Панорама.) Итак, предположительно известный бизнесмен Данилов Даниил Тихонович погиб сегодня на рассвете. Следите за новостями на нашем канале, с вами была…
Павел закрыл крышку ноутбука, задумался. Он собрал Женю с Веней в рабочем кабинете, пора было послушать, что они накопали по делу адвоката
