Кваздапил. История одной любви. Начало - Петр Ингвин
Вторая – антипод предыдущей. Большая и плотная, пухлощекая, крашенная в цвет свежевымытого катафалка. Чернотой она походила на Мадину, волосы тоже просто спускались на плечи, но краска и естественность – разные вещи. Одна была, другая казалась. Лопающийся от содержимого бюстик брюнетки звал на подвиги, крупная фигура дышала чувственностью, однако во взгляде пряталась некая конфузливость за внешний вид и все, что происходило с ней и вокруг нее. Девушка, которую сестренка назвала Дашкой, словно стеснялась окружения, хотя, допускаю, всего лишь внутренне посмеивалась. Серые глаза как бы говорили мне: «Видите, уважаемый, чем дети тешатся? И мне приходится, я же как бы с ними».
– Какой, однако, у тебя брат. – Обе девушки смерили меня озорными взглядами, демонстративно ушедшими в плотоядность. – Познакомь.
Такое внимание к моей персоне сестренку обрадовало, подростки обожают, когда возникает повод чем-то возгордиться.
– Саня, это Данила, а это Ната и Даша.
Данила нехотя снизошел до рукопожатия, девушки кивнули. Данила распростер длинные руки, как Христос над Рио-де-Жанейро:
– Звезды нашего двора: Маша, Даша и Наташа. Не имена, поэма!
– Беседка превращается в трехзвездочную, – пошутил я.
Только рослая Даша чуть растянула губки, остальные не поняли или проигнорировали. Компания унылой змейкой втянулась в беседку. Я занимал крайнее место справа у входа, Маша плюхнулась рядом, между мной и спешно подсевшим Захаром. Даша томно расположилась напротив меня, по левую сторону входного проема, около Наташи, висевшей на перилах, как птичка на жердочке. Розовое пятно трусиков выглядывало из-под юбочки, задранные коленки этому сильно способствовали. Рыжую нахалку такие мелочи не волновали, хищный взгляд оглядывал меня с ног до головы – придирчиво, с профессионализмом оценщика, определяющего стоимость принесенной безделушки. Дескать, вдруг под неказистой поверхностью сверкнет драгоценность? Важно не упустить. А пока ничего не сверкнуло, нужно быть готовой к любому развитию событий. Для этого – на все намекнуть и ничего не обещать.
Данила остался стоять вне беседки, снова обняв обеих девушек, теперь за плечи.
– Закурить будет? – спросил он меня.
– Брат не курит, – влезла Маша.
Данилу мое общество откровенно злило: обе его подружки проявили интерес к более взрослому сопернику. И Машке, скорее всего, хотелось побыть в своем кругу. Мне так показалось. Поэтому я поднялся.
– Пойду, наверное.
Пробежавшийся по лицам взгляд поймал гамму чувств. Долговязый лидер удовлетворенно кивнул. Сестренка странно сжалась, но не возражала. Ее бойфренд-малолетка не знал, как воспринять высказанную идею, сам он моим соседством тяготился, но хотел слиться мнением с остальными. Зато обе девушки, большая и миниатюрная, однозначно огорчились. Крупная Даша перевела взор на Машку:
– Почему не предложишь брату посидеть с нами?
– А действительно, почему? – Сестренка обернулась. – Посидишь с нами?
– Зачем?
– Разве ты чем-то занят? – удивилась Машка.
Одновременно Данила съязвил:
– Сразу видно старпера, ровесник такой глупый вопрос не задаст.
После «старпера» во мне взыграло… или взбурлило… короче, что-то растормошилось. Зря парниша меня задел. Настя ждет меня только завтра, до завтра будет тянуться невыносимая бесконечность. Время ожидания надо как-то убить. Почему заодно не подгадить малолетнему засранцу? Его понять легко: кому понравится, что в компании появился кто-то старше и, скорее всего, сильнее и умнее? Был бы вежливее, остался бы царем горы, а теперь – поборемся. Жизненный опыт против наглости и самомнения.
– Как говорил незабвенный Пятачок, до пятницы я абсолютно свободен.
Я откинулся спиной на решетчатую стеночку. Пригласили? Мучайтесь.
Повисла тишина. Девушки ждали чего-то от парней, Захар, типичный «гамма» (если не «омега»), волею случая выбившийся в «беты», молчал в присутствии самцов более высокого ранга, а я, оказавшийся с Данилой в «альфах», инициативы не проявлял. Вопрос «Зачем?» облили сарказмом, теперь мое дело сторона.
Машка хоть и оказалась в компании самой мелкой, не выдержала первой.
– Сыграем во что-нибудь?
– Например? – чирикнула Наташа со своего насеста.
Мерзавка. Хоть бы коленки свела.
– В бутылочку!
– С братом? – Данила поморщился.
Маша хлопнула ресницами:
– А что, брат у меня славный, я его с удовольствием поцелую.
– Я тоже. – Наташа хитро подмигнула.
– У вас здесь тоже есть брат? – пошутил я.
– Разве меня много? – возмутился рыжий хорек на жердочке. – Прошу не выкать, если ты не мент, а я не на пенсии.
– Зато меня много. – Даша сделала упор на слово «меня». Ее светлые глаза наполнились горькой самоиронией, губы на миг поджались, словно она хотела заплакать. Секундный позыв миновал, передо мной вновь сидела уверенная в себе молодая… ну, юная женщина, у которой все соблазнительное гордо выпирало и предлагалось как хлеб-соль дорогому гостю. – Разрешаю выкать, тыкать и даже мыкать.
– Ты за словами следи, – хохотнула Машка, и мне в бок прилетел острый локоток, – а то Саня действительно тыкнет.
– Так тыкнет, что только мыкнешь, – презрительно добавил Данила.
– А то и ейкнешь, – поддержала Наташа, у которой подруга отобрала мое внимание.
Ее тонкие губы раздвинулись в циничной ухмылке, глаза сузились.
Я понимал, что за колючей ядовитостью пряталась обычная неустроенность, так свойственная подросткам. Мир еще изучается, ответные реакции не всегда понятны и непрогнозируемы, поэтому защитой выступала улыбочка, на которую легко списать все ляпы. Поняв, что вернуть к себе интерес можно только чем-то действенным, Наташа еще больше расширила мне вид на розовое пятно и вкрадчиво сообщила:
– Наша Даша такая: типа, почему бы не мыкнуть, чтобы потом хорошо оттебякали?
Беседа выходила за грань светского разговора. Сестренка напряглась, на меня вскинулся ее беспокойный взгляд:
– Не принимай всерьез, мы так шутим.
Наташа пожала плечами, на которых по-хозяйски лежала рука Данилы:
– Кто шутит, а кто нет. Когда меня тыкают, во мне все ейкает, я онкаю, и сразу хочется васкать, ихкать и оникать.
– Успокойся, все поняли, что ты прекрасно разбираешься в местах… в местоимениях. А я… – Даша картинно вздохнула. – Вот вечно я так. Брякну не подумав, а потом расхлебывать. И ничего не поделать, слова сказаны.
Даниле категорически не нравилось происходящее. То, что началось как легкий флирт, постепенно перетекало за грань приличий, и пусть большинство не возражало, но местный заводила терял главенство. Он кивнул Захару, тот достал из-под скамьи пыльную пивную бутылку, будто специально дожидавшуюся звездного часа. Переданная Машке, она вернулась на землю, в центре беседки закрутился волчок.
– Захар! – Объявив результат, сестренка снова с силой провернула бутылку.
На этот раз носик остановился между Наташей и Дашей, где позади стоял Данила. Его в расчет не взяли, началось выяснение, к кому из девушек ближе указующее горлышко. Большинством голосов сошлись, что счастье выпало крупной Даше.
– Единственный плюс быть толстым, – фыркнула Наташа, чью кандидатуру не поддержали. – Трудно промазать.
Даша не была толстой, она плотная
