Олег Северюхин - Не будите спящую пантеру
Ни у кого не было сомнений в том, что первый приз получит штабс-капитан Севернин. Но жюри из старших офицеров полка и вице-губернатора постановило, что первое место занял командир первого батальона подполковник Михайлов. Да так оно и было. Все препятствия он прошел аккуратно, не сбив ни одной перекладины, и рубил чучела уставной саблей, а не каким-то афганским трофеем, который уместен только в зоне боевых действий.
После вручения главного приза гости и участники соревнований переместились к палаткам, где их ждали столы, накрытые попечительством офицерского и дворянского собраний.
Неудача, а разве можно считать неудачей звание одного из лучших наездников полка, совершенно не обескуражила капитана. Он спокойно пошел к штабной палатке, где ожидала его парадная форма, как вдруг услышал за своей спиной быстрые шаги.
Обернувшись, он увидел идущую к нему Наталью Николаевну. Она шла, сжав кулаки, ее глаза пылали ненавистью к этому человеку. Подойдя ближе, она размахнулась, чтобы ударить его, но вдруг крепкая рука перехватила ее руку, притянула к себе, а другая рука крепко обхватила ее за талию.
— Боже, как я тебя ненавижу, — успела подумать Наталья Николаевна и поплыла куда-то ввысь, поддерживаемая твердой и нежной рукой, умеющей управлять не только шашкой и лошадью.
Приоткрыв глаза, Наталья Николаевна увидела кружащиеся в глазах небо и верхушки огромных деревьев. Ее ноги не касались земли, а ненавистный ей человек улыбался и легко шел вперед, вальсируя с ней по посыпанной желтым речным песком дорожке.
Через несколько мгновений небо исчезло, и Наталья Николаевна очутилась в просторной палатке. Капитан галантно усадил ее на крепкий деревянный стул. Сам сел на другой, возле деревянного шкафа, на котором был разложен его парадный мундир.
Наталья Николаевна посмотрела на его легкую полуулыбку, и ей стало так жалко себя за то, что она, презрев все правила приличий, бросилась к этому несносному человеку, а он сидит, и с улыбкой смотрит на нее и не говорит ни слова. Ее глаза быстро наполнились слезами, и они потекли по ее щекам, превращая лицо взрослой женщины в обиженное лицо ребенка, который плачет от обиды, закрывшись в своей комнате.
Не говоря ни слова, капитан привлек к себе ее лицо, аккуратно промокнул слезы, и поцеловал сначала в уголки глаз, затем в щечки, подбородок и очень нежно прикоснулся к ее губам.
— Наталья Николаевна, Наташа, я люблю Вас, — прошептали губы капитана, и сердце Натальи Николаевна запело мелодию нежности к этому несносному человеку, чья любовь могла убить или воскресить любого человека, прикоснувшегося к ней.
Пять лет спустя Туркестанский пограничный полк номер N встречал нового командира. Опаленные солнцем суровые лица туркестанских офицеров сверкнули белозубыми улыбками: молодой полковник Севернин нежно взял на руки плетеную люльку с ребенком и помог выйти из коляски стройной и красивой женщине, которой предстояло стать первой дамой в местном обществе.
Ночная сказка
В тот вечер я возвращался из командировки на поезде номер два Владивосток-Москва. Садишься вечером в Хабаровске и к обеду следующего дня уже дома. В интересах сохранения военной тайны местонахождение воинских частей засекречиваем.
Сборы и совещания в управлении округа следовали одно за другим. Сразу же по окончании последнего совещания основная масса офицеров выехала к своим частям, не имея возможности и времени посидеть вместе с сослуживцами и однокашниками за накрытым столом, что было давнишней традицией, не нарушаемой годами.
Новый командующий должен был привнести что-то новое, и он привнес стопроцентное использование времени в интересах службы. Командующие приходят и уходят, а мы остаемся.
Мы вчетвером разъезжались в разные стороны примерно в одно и то же время: я ехал на запад в сторону Забайкалья, трое моих друзей на восток в сторону Тихого океана. Выпив на прощание бутылочку коньяка, мы сели в свои вагоны, помахали с площадки рукой и поехали по домам.
Офицерам положено ездить в купированных вагонах, но мой поезд был достаточно основательно заполнен и оставались места только в спальном вагоне. Мне кажется, что я заслуживал того, чтобы ехать и в спальном вагоне.
Вагон был полупустой, а в моем купе вообще не было никого. Осень уже прочно вступила в свои права, на улице было холодно, а в вагоне было тепло и комфортно.
Проводник принес хорошо заваренный чай в толстом подстаканнике и галетное печенье с сыром. Попив чай, я разделся и лег на свою полку с книжкой, которую я купил в Военторговском книжном магазине. Омар Хайям в созвездии поэтов. В пору книжного дефицита это было достаточно удачное приобретение.
А вот и нежные строки Руми:
Припав к твоим кудрям, тебя я не обидел. Клянусь, что не было коварства в том ничуть. Но сердце я твое в кудрях твоих увидел. И с нежной шуткою хотел к нему прильнуть.
И затем Хайяма:
Взгляни, вот платье розы раздвинул ветерок. Как соловья волнует раскрывшийся цветок! Не проходи же мимо. Ведь роза расцвела И распустилась пышно лишь на короткий срок.
Книга тихонько выскользнула из моих рук, и я уснул под стук вагонных колес. Вообще-то я сплю без сновидений, но, вероятно, восточные поэты навеяли на меня чары тысячи и одной ночи.
Внезапно дверь купе бесшумно распахнулась, и что-то воздушное заполнило дверной проем. Точно так же бесшумно закрылась дверь и в свете ночного освещения в купе оказалась красивая женщина с длинными волнистыми волосами, в пальто-свингер и высоких кожаных сапожках на каблуках-шпильках.
Снятое пальто вспорхнуло на крючок и удобно устроилось на стенке. Стройная женщина лет тридцати пяти легко присела на второй диван и расстегнула молнии на сапогах, которые мягко легли в проход между диванами.
Подняв с пола упавшую книгу, дама открыла ее наугад и прочитала:
Нам говорят, что в кущах рая Мы дивных гурий обоймем, Себя блаженно услаждая Чистейшим медом и вином.
О, если то самим Предвечным В святом раю разрешено, То можно ль в мире скоротечном Забыть красавиц и вино?
Я попытался привстать, чтобы представиться или чем-то помочь, но дама приложила свой палец к моим губам и отрицательно покачала головой.
По тому, как она раздевалась, можно было предположить, что она была артисткой эротического жанра, но тогда в СССР не было секса и не было продажной любви.
Закинув правую руку за спину в районе шеи, она расстегнула замок, и он медленно пополз вниз, освобождая платье на плечах до тех пор, пока оно само медленно не сползло вниз.
Затем движением плеча вниз была освобождена одна бретелька кружевной комбинации, затем другая и комбинация точно таким же образом оказалась на полу.
Легко щелкнув замком купе, незнакомка впорхнула ко мне под одеяло, обдав свежестью и легким запахом сладко-терпких духов.
Сон продолжался со всей страстью и необузданной фантазией, которую может представить человек с отсутствием тормозов в делах любви.
Я проснулся, когда на улице уже было светло. В теле приятная истома, как после марш-броска на гору Кок-Тюбе. В купе никого не было. Соседний диван был не тронут.
Я умылся, побрился и пошел в вагон-ресторан завтракать. Принимавшая у меня заказ официантка о чем-то долго беседовала с дородной буфетчицей, искоса поглядывая в мою сторону. Фирменная московская солянка была просто превосходна, а свиная отбивная так и таяла во рту, оттеняя вкус жареного во фритюре картофеля. То ли комиссия в ресторане работает, то ли перестройка надвигается, но так вкусно я не кушал ни в одном вагоне-ресторане поезда Москва-Владивосток.
Вернувшись в свое купе, я ощутил легкий аромат терпко-сладких духов. Приснится же такое.
Когда я выходил из поезда, проводник сказал мне с затаенной завистью:
— Везет тебе, полковник, мне бы такое даже во сне не приснилось.
Мой сон и мне самому не давал покоя. Неужели я даже не спросил имени моей незнакомки? Неужели я не сказал ни одного слова, чтобы как-то выразить восхищение ею? Нет, это был просто сон.
С течением времени сон не только не забывался, но обрастал все более чувственными подробностями и я с закрытыми глазами мог описать ее, начиная с волос и заканчивая пальчиками на ногах.
Правда, я не слышал ее голоса, но, судя по правильным чертам лица, четко выраженной подбородочной ямке, ровным зубам и небольшому языку, у нее должен быть приятный мелодичный голос. Если бы она говорила шепотом, то этот шепот мог бы усмирить и привести в блаженное состояние даже уссурийского тигра, поймавшего когтями свою добычу.
