Джео Лондон - Бандиты Чикаго
Очевидно, только в этот вечер, как исключение! Один из моих собеседников только вчера был освобожден из-под ареста под залог в 5000 долларов. Он был арестован во время неожиданной облавы, предпринятой полицией во главе прогибиционного прокуратора, мистера Е.Иеллоули. Мой "компаньон" проклинал полицейских, которые знали о предстоящей облаве и не предупредили об этом его. Он говорил о полицейских с видом хозяина, недовольного небрежностью своих служащих. В конце концов мой гангстер прав: он платит полицейским и требует от них аккуратности!
Мой друг-собеседник из лагеря гангстеров никогда еще не был в "семейном пансионе Дяди Сэма". Хотя он, по его словам, и заслужил тюрьму, я не стану распространяться о его похождениях, ибо все-таки обязан ему за то доверие, которое он питает ко мне. Я не хочу "оклеветать" его, так как он поведал мне много тайн из мира гангстеров.
Но вот я вижу Нору! Я ее вижу впервые. "Одна из наших молодых дам", как выражаются гангстеры. Она очень очаровательная дама, очень любезная гангстерица! Настоящая красавица. Шведка с молочно-белой кожей и роскошными белокурыми волосами. Нежная блондинка, стройная, гибкая. Она танцует танго с таким восхитительным упоением, что невольно рождается желание, чтобы музыка не переставала играть... и чтобы Нора не переставала танцевать. Когда Нора заговорит или оживится, ее глаза загораются странным огоньком... В моей памяти вдруг воскресают вагнеровские силуэты. Нора, прекрасная Нора, вы, наверное, дочь викингов!..
Но на самом деле ничего подобного!
В антракте между двумя танго я узнаю, что отец Норы, бывший шкипер на корабле, имел бакалейную лавку в Мичиган-Сити. Довольно прозаично! Однако в жизни Норы есть и некоторая поэзия, но поэзия очень терпкая. Три года тому назад один из стрелков банды Буга Морана стал ее страстным любовником. Он любил ее до безумия и готов был ради нее на все. В один несчастный день он был тяжело ранен стрелками враждебной банды, вернее - одним из них. Нора в течение многих дней самоотверженно ухаживала за другом. Увидя, что смерть неизбежна, он - in extremis [в последний момент (лат.)] - женился на ней и умер, сообщив ей имя субъекта, стрелявшего в него.
На заседании у коронера Бэйндзена Нора вела себя точно так же, как вела себя несколько времени тому назад невеста бандита Дэнни Велло...
На вопрос коронера она ответила: "Я не знаю, кто его убил". Но она знала... равно как, быть может, невеста Дэнни Велло знала имя убийцы ее жениха.
Нора, в то время служившая в одном из магазинов "петли" Чикаго, носила вдовий траур, но не только внешне, а хранила его и в своем жестоком сердце... Текли месяцы. Нора ходила грустная, молчаливая, неутешная... Но в один прекрасный вечер ее вдруг увидели радостной, веселой, в увеселительном месте... в дансинге, где мы находились теперь! Она танцевала с человеком, отомстившим за смерть ее друга. По ее настоянию новый друг убил того, кто лишил ее счастья.
Теперь она живет со своим новым другом-мстителем... в подпольном мире гангстеров. Роковая судьба связала ее с этим миром навсегда.
Нора танцует. Посмотришь на нее, и кажется, что она похожа на всех других женщин, кружащихся в танце, равно как похожи на остальных мужчин оба моих собеседника, сидящих со мной за столом. Однако из всех присутствующих в этом зале мы, быть может, единственные, имеющие телохранителей. Они недалеко от нас: один сидит за столиком налево от нас, другой - направо. Они меланхолично глядят вокруг: один из них иногда потягивает из стакана имбирное пиво, другой весьма часто пьет смесь, содержащую полградуса алкоголя, называемую "почти пиво". Очевидно, одиночество угнетает их.
- Почему они не танцуют поочередно? - спрашиваю я Нору. - Бдительности одного тоже достаточно.
Вместо ответа Нора протянула мне карточку, лежавшую на нашем столе, которую я до сих пор не заметил. Я тогда узнал, что, "исходя из правил приличия", мужчинам запрещено приглашать на танец дам, сидящих у других столиков. О, стыд!..
Итак, в штате Иллинойс все же имеются выполняемые законы, по крайней мере, некоторые из них!
Но... ша!.. танцы прерываются. Настало время аттракциона. Спикэро, весьма похожий на Аль Скарфэйс Капоне (по крайней мере, драгоценности и... шрам на лице) объявляет о выступлении восьми "систерс", имена которых не были мною отмечены, но появление которых на эстраде вызывает огромные овации публики. Это восемь изумительно красивых девушек... в весьма коротких платьях.
Номер, исполняемый ими, кажется мне довольно безвкусным, смущающим. Сперва они поднимают то, что с трудом можно назвать юбкой.
Зрители, к моему немалому удивлению, неистово аплодируют. Затем "систерс" под звуки военного марша оставляют эстраду, чтобы немедленно вернуться обратно и снять... свои коротенькие юбочки. Публика бурно топает ногами и награждает герлз громкими аплодисментами. Потом новая сцена: герлз снимают... свои изящные панталоны... Это сумасбродство!..
Я умалчиваю об остальных сценах. Наконец, когда герлз заканчивают номер, состоящий только из раздеваний, на них - самое узкое и крайне необходимое "платье"... Публика буквально бесится от восхищения. Герлз изображают "пышных красавиц, разбуженных со сна". Гром аплодисментов.
- Нечестивые! - раздался голос.
Кто воскликнул это? - Нора!.. Да, суровая Нора, которая целомудренно опустила глаза... Нет никакого сомнения в том, что если бы такое лишенное всякого вкуса и художественности зрелище было показано в Фоли-Бержер или в Казино де Пари, то французов обвинили бы в безнравственности.
Но вот аттракцион кончился, и танцы опять вступили в свои права. Нора, только что неприступная, суровая Нора с грациозным, сладострастным движением бросается в объятия своего кавалера... младшего из моих двух "компаньонов".
Я наблюдаю за ней. Я не из ее уст узнал про ее темную историю: она даже не подозревает, что я знаю эту историю. Возможно, что она даже не знает, что мне известна профессия ее двух кавалеров, сидящих со мною.
Кажется, что она является превосходной "надзирательницей"... Для банды своего друга-мстителя она стала чем-то вроде верной собаки, необычайно бдительной, умной... Она ведет точный учет всех бочонков пива, работающих в постыдных домах женщин и т.д.
Ах, как мило она улыбается, когда танцует!
Нора!..
Она несомненно имеет полный список полицейских, преданных бандитам, политических деятелей, получающих субсидии и займы... Я воображаю, что она также составляет статистику убитых врагов!..
Да, и все это она совершает при помощи своей чудной красоты, благодаря своей молодости, изящности!..
Нора аплодирует концу блюза, чтобы оркестр повторил ее опять. Какая наивная радость озаряет ее лицо, когда оркестр снова берет первый такт!..
Нора, прелестная гангстерица, танцует восхитительно...
Глава 17
"Сухие" теоретики и "мокрые" практики
Путем протекции и различных ухищрений мне удалось проникнуть во все круги гангстеров. Двери тайных баров, игорных клубов, пивоварен и других "предприятий" гангстеров открылись предо мною. Сперва я заглянул в "закрытые" дома...
Пусть читатель не подумает, что я собираюсь описывать непотребные дома Чикаго. Я не гожусь для этого. Интересующихся я отсылаю к трудам специалистов этого жанра. Я только хочу заметить, что "дома", которые я посещал, похожи почти на дома терпимости, которые можно найти в Париже, Берлине, Мадриде, Танжере и т. д. Разница только в том, что чикагские "закрытые" дома уступают во многих отношениях другим...
Один из чикагских "закрытых" домов свиданий, расположенный в северном квартале города, обставлен весьма роскошно и, как меня уверяли, он не хуже оборудован, чем знаменитый "дом" в Париже, носящий название главного города округа Шарант и расположенный в арондисмане Конфолян, на берегу Виенны.
Остальные чикагские дома обставлены беднее; многие из них поражают своей бедностью и грязью... И это в богатейшей стране!
Как бы то ни было - вопреки закону и назло блюстителям нравственности - дома эти переполнены клиентами.
Любитель, располагающий полным списком всех домов свиданий и непотребных домов, может купить любовь по "каталогу"... по любой цене, или, выражаясь научно, может проявить свою любовь по всем широтам и долготам...
На самом деле, любитель, как нигде, сумеет найти там представительниц всех рас и оттенков кожи, если только ему придет в голову отправиться в греческий, итальянский, немецкий, еврейский, польский, шведский, ирландский, негритянский и другие кварталы.
Весною 1929 года такой любитель мог бы найти и настоящую француженку, в Цицеро, в одном низкопробном предприятии банды Аль Капоне. Бедная девушка, после многих похождений, очутилась там только из-за угрозы быть убитой. Реальный страх смерти удержал ее в этом аду. Ей удалось бежать оттуда при помощи одного из помощников Аль Капоне. Пылкий итальянец, бросив свою жену и детей, бежал с предметом своей страсти в Канаду. Он безумно влюбился в несчастную француженку и, зная хорошо профессиональные Нравы, скрылся с ней. Больше их никогда не видели, иначе... не сдобровать бы им.
