Диана Бош - Нечисть, или Тайна старинной шкатулки
— Вот еще и деньги растратила все, глупая гусыня. Уж сколько раз учила себя не считать деньги, которых еще нет. Да куда там! Каждый раз на одни и те же грабли наступаю. А ходьба — это хорошо. Это полезно. Может, у меня мозги, наконец, на место встанут. — И как истинная женщина, она тут же достала телефон и позвонила Есии: — Есь, а ты можешь приехать за мной? Я устала, замерзла, у меня ноги болят, и мне совсем паршиво.
— Ясно. Говори адрес.
* * *Через полтора часа, согревшаяся и напоенная чаем, Софья сидела в кабинете у Есии.
— Ты мне до выплаты гонорара денег не займешь? — плачущим голосом спросила она. — Прежний гонорар давно кончился, надо ж мне как-то до следующего дожить.
— Зося, почему бы тебе все-таки не устроиться на работу, а? — спросила Есия, ловко работая степлером. — Тяжело так жить, все время в напряжении: будут деньги — не будет денег.
— Ты что, с ума сошла, да? Я же больше ничего не умею.
— В музыкальную школу ты же можешь пойти?
— Ой, я тебя умоляю. У меня на детишек аллергия. А кроме того, куда я еще с моим музыкальным образованием сунусь? Не на рынок же идти торговать.
— Зачем утрировать? И потом, почему бы и не школа? Стерпится — слюбится.
— Не-не. Ты что, моей смерти хочешь? — обиделась Софья. — Я на гонорар от одной проданной песни два месяца могу жить… Если экономить, конечно, — смутилась она под насмешливым взглядом Есии.
— Очень сильно нужно экономить.
— В этот раз не получилось, да. Но так этот же м… хороший человек меня обнадежил! Знаешь, как он уговаривал? Едва ли на коленях не стоял. Стихи его, если честно, полный отстой. Мне жутко браться не хотелось. Но он обещал прилично заплатить.
— Аванс дал?
Зося поскучнела:
— Да, понимаю, тебе смешно. Но ко мне в очередь не стоят, чтобы цены заламывать. Сказал: «Песня будет — хорошо заплачу». Не успела бы — ничего б не получила.
— Так ты и так ничего не получила. Но хоть успела?
— Успела.
— Это многое меняет.
— Хватит ржать, — обиделась Софья. — Все равно работать не пойду. Нервы себе трепать буду — мама не горюй, а денег кур наплакал.
— Зато стабильно. Гонорары плюс регулярная зарплата. Чем плохо?
— Ну не могу я с детьми работать! — взвыла Софья, и Руслан, бросив свои дела, оглянулся на них. — Слушай, пойдем куда-нибудь посидим. А то я тебе всех сотрудников перепугаю.
— Не сейчас, у меня много работы.
— Имей в виду, мне сейчас одной нельзя, — угрожающе произнесла Софья. Похоже, она готова была разрыдаться.
Есия озабоченно взглянула на часы.
— Ладно, поехали со мной. Будешь в машине меня ждать. Поняла?
— Поняла, поняла, — обрадованно закивала Софья. — Все, что хочешь, проси, только не оставляй меня одну.
— Куда едем? — устраиваясь на переднем сиденье, спросила Софья.
— Мне нужно поговорить с подругой погибшего мужчины. Он у меня по делу как предполагаемый соучастник преступления проходил. Кстати, единственный, кого опознали. Но несколько дней назад он погиб. Попал под поезд.
— Смещение кармических слоев.
— Что? — внимательно вглядываясь в дорогу, переспросила Есия.
— Неважно.
— Нет уж, раз начала говорить, закончи мысль.
— Да все очень просто. Сейчас кармические слои движутся очень быстро: только что-то совершил — получи сразу ответ. А раньше на такое могло уйти несколько жизней.
— Как это?
— Да вот так. В семнадцатом веке начудила — до сих пор расплачивается.
— О как. А сейчас, значит, сразу обратку получаешь?
— Ага.
— То есть сейчас тех, кто за свои прошлые грехи расплачивается, нет. Так?
— Это почему же? Есть, конечно. Вот представь: стащил пацан кошелек, получил два года отсидки. А пока сидел, фигу вертухаю [1 — Вертухай (жарг.) — сотрудник мест заключения.] показал, и ему новый срок добавили. Аналогия грубая, но верная.
— Хорошо объясняешь, смачно. Даже я поняла.
— Как думаешь, что мне с Вадькой теперь делать?
— Послать его куда подальше. Зачем он тебе?
— Думаешь, он еще появится?
— Не сомневаюсь. Не сегодня, так завтра. Жди.
— Да ладно! Не верю я в это. — Она нахохлилась. — А так хочется сказать ему все, что я про него думаю! Слушай, я вот что подумала: может, позвонить ему да высказать все?
— Не вздумай. Ничего этим не добьешься, только свою обиду ему покажешь. Лучше придумай изящную месть. Импровизация — она, знаешь ли, только тогда хороша, когда тщательно подготовлена.
— Это хорошая мысль.
Софья отвернулась к окну и задумалась. Видно, сочиняла нечто ядовито-виртуозное. Явно идея Есии с местью пришлась ей по душе.
* * *Подругой Свигова, с которой он прожил последний год своей жизни, оказалась высокая блондинка с ярко напомаженными губами и длинными острыми коготками. Она лениво жевала жвачку, слушая Есию вполуха.
— Чего вы от меня хотите? — не переставая жевать, спросила она.
— Каролина, меня интересуют друзья и знакомые Анатолия Свигова. Вы можете их назвать?
— Нет. Я не знаю никого из них.
— Неужели никто и никогда не бывал у вас дома?
— А зачем? Мы жили у меня, к чему мне в моей квартире чужие люди?
— Где Анатолий Свигов был вечером восьмого февраля?
— Откуда я знаю, где он шлялся.
— Вернулся поздно?
— Да как обычно. Часам к двенадцати. И зачем я только с ним жила? Сама не понимаю. — Она усмехнулась.
— Каролина, а он как-нибудь объяснил в тот вечер, где был?
— Сказал, работал. У него всегда на все один ответ: работаю. А денег мало приносил. Один раз только пообещал, что скоро заработает прилично. Мы даже туристические путевки с ним выбирали, никак не могли решить, куда лучше поехать: в Черногорию или в Египет. Как послушаешь, все по-разному говорят — кто хвалит, а кто ругает.
— Когда это было?
— Да дня за два до его смерти. Так и не успел заработать нам на поездку, только наобещал зря. — Она брезгливо скривилась и вытащила жвачку.
— Скажите, а занимался Анатолий регби?
— Ничем он, кроме пива, не увлекался.
— Хорошо, тогда последний вопрос. Вам знаком этот человек? — Есия вынула из папки рисунок, сделанный Иваном Семеновым, сотрудником фирмы «Олень».
Каролина долго разглядывала его, потом недовольно скривилась:
— Какой-то противный он. Лицо грубое, туповатое, и взгляд как у гориллы.
— Так вы его знаете?
— Не-а. У моего Толика в друзьях много уродов было, но этого не помню.
— Замкнутый круг какой-то, — пожаловалась Есия Софье, едва они сели в автомобиль. — Только нащупаю что-то, как сразу эта ниточка обрывается. Олега Крайнева избили трое. Один из них якобы Свигов. Но стоило мне найти его место работы и прийти туда, как я узнаю, что он погиб. Находится свидетель, который видел мужчину, толкнувшего Свигова под колеса, и даже рисует его. Он, похоже, бывший или нынешний регбист. Сыщики ищут его по регбийным клубам, но сколько в Москве секций регби?! Сколько им понадобится времени, чтобы все обойти? — Есия расстроенно вздохнула.
— Ты что, из-за каждого своего дела так переживаешь?
— Нет, конечно. Не пойму отчего, но именно это дело воспринимается как нечто личное. Будто я обязательно должна разобраться в причинах того, что случилось. Понимаешь?
— Не-а. Хотя, пожалуй, нечто подобное бывает и у меня. Вот иногда принесут мне стихи, я гляну на них и вижу — мое! И чувство такое, будто сама их написала, до того все близко и знакомо.
— Ну, как-то так, да. Хотя я вообще не могу понять, что меня эмоционально держит в этом деле. Я не могу провести аналогии между Еленой Крайневой, женой Олега, и собой. И Олег мне не напоминает никого из моих прежних знакомых. А вот, однако!
— Еська, а можно я у тебя сегодня переночую? — поинтересовалась Софья. — Пока с тобой сижу, мне так хорошо! Боюсь, как одна останусь, так и реветь начну. Ненавижу этого гада!
— Да оставайся, что, мне жалко, что ли.
— Вот спасибо, — повеселела Софья. — А я помогу тебе ужин приготовить и, вообще, чего надо по дому соорудить.
— Ничего не надо, — искренне испугалась Есия.
Софья была хорошим композитором и песни сочиняла душевные. А вот насчет домашнего хозяйства все было из рук вон плохо. Она не умела готовить и варила совсем невкусный кофе.
— Ну тогда я с Андрюшкой позанимаюсь или поиграю. Доверишь?
— Не получится: ребенок сегодня ночует у бабушек. Давай сделаем так: ты просто так останешься у меня, без всяких условий. Погостить. Договорились?
Софья довольно заулыбалась:
— Люблю я тебя, Еська. Что б я вообще без тебя делала?
— По дороге домой надо не забыть в магазин забежать. В холодильнике шаром покати.
Спустя полчаса они поднялись на Есин этаж. Когда вошли в квартиру, их обеих поразила странная тишина. Казалось, даже звуки шагов гасли, будто пол устлан ватой.
