Диана Бош - Нечисть, или Тайна старинной шкатулки
— В каком настроении он был?
— В том-то и дело, что смеялся все время. И еще потирал руки. Вот так, знаете. — И парень быстро потер ладонью о ладонь. — Знаком с психологией, так обычно руки потирают, когда рассчитывают отхватить солидный куш.
— И что потом?
— Они — Свигов и какой-то мужчина — отправились пешком к переезду. Мне нужно было в почтовое отделение, оно за железнодорожными путями, но идти пешком не хотелось. Я завел свой автомобиль и поехал. Остановился перед шлагбаумом, который как раз опустили перед проходом поезда. От скуки начал рассматривать лица людей, стоящих перед переездом. Там был и Свигов все с тем же своим знакомым. Показался поезд, я завел мотор. И вот так случилось, что я увидел, как тот мужчина коротким и резким движением толкнул Свигова под проходящий поезд. Знаете, он даже рук из карманов не достал.
— Как он мог сделать? И почему не побоялся привлечь к себе внимание?
— Во-первых, это толпа. Там стояло довольно много людей, и никто ни на кого внимания не обращал. Во-вторых, это такое быстрое движение было, вроде бы как случайное: поскользнулся, нечаянно толкнул. А другой от этого толчка случайно упал. Но я когда-то занимался регби. Поверьте, это был четкий, отработанный прием. Этот мужчина намеренно сбил Свигова с ног. Я уверен, толкнул его специально. И еще мне кажется, тот мужчина тоже понял, что я видел, как он это сделал. Из-за этого мне не по себе.
— Вы потому хотели разговаривать с глазу на глаз?
— Да. Признаться, мне банально страшно. Я никогда раньше не боялся смерти, всегда относился к ней играючи, смеясь. Потом женился на женщине, которую очень полюбил, и у нас родилась дочь. Вдруг в какой-то момент понял: теперь я очень боюсь смерти. Боюсь оставить жену одну, боюсь осиротить дочь. От меня зависят люди, которых я очень сильно люблю. Понимаете?
— Фоторобот мужчины поможете составить?
— Я нарисую вам его.
— Скажите, Андрей, вы уверены, что мужчина, приходивший к Свигову и потом столкнувший его на рельсы, — спортсмен?
— Да. На девяносто процентов уверен, даже на девяносто девять. Слишком ловко у него это получилось, без определенной тренировки так не сможешь.
— Понятно, — протянула Есия.
Похоже, искать знакомого Свигова следует среди спортсменов. Или нынешних, или бывших.
Софья сидела в кафе, потягивая через трубочку коктейль, и по-девчоночьи болтала ногой.
— Привет. Давно ждешь? — Есия села рядом с ней.
— Ага.
— Прости, раньше вырваться никак не могла.
— Да ладно. Я неплохо провела время. Да и настроение хорошее. Как у тебя дела?
— У меня опять какая-то чертовщина происходит. То тарелка по столу едет сама собой, то Вантуз непонятно на кого шипит, а потом так же с чем-то невидимым играется. А сегодня у меня было четкое ощущение, будто за мной наблюдают. Подняла голову — а надо мной какой-то белесый шар висит. Как только исчез, и чувство чужого присутствия прекратилось. Версии есть?
— Конечно. Тебе надо отдохнуть. — Софья хихикнула.
— Это я и сама знаю.
— А если серьезно, давай по порядку разбираться. Как думаешь, с какого момента у тебя это началось?
Есия задумалась, вспоминая.
— Мне кажется, с покупки дома. Нет, с момента, как я принесла домой шкатулку с дневниками своей прапрабабки Марфы. Думаешь, в этом дело?
— Все может быть, — напустив на себя важности, заявила Софья. — Но давай разбираться. Тарелка едет по столу — это банальный полтергейст. Домовой шалит, обращает на себя внимание. Но так беззлобно же! Вот то, что Вантуз шипел, — это плохо. Обычно коты на домовых не шипят, они их любят. Нет, вру, могут вначале пошипеть, пока не подружатся. А потом как станут корешами, своими в доску — полная идиллия наступает. Если видишь, что кошачья морда растянулась в улыбке до ушей и он ловит кого-то невидимого, то это кот с домовым играет. А если пыжится, шерсть на загривке дыбом, зрачки расширены и смотрят в пустоту, значит, проблема серьезная. Это либо астральный гость пожаловал к тебе, либо и того хуже: нечистая сила. На всякий случай квартиру почисть.
— Это как?
— Свечи церковные и святая вода. Духовку открой — это для домового, чтоб спрятался, и против часовой стрелки все углы пройди. Горящей свечой по каждому углу сверху донизу проведи. Начинаешь от двери и заканчиваешь у двери. Первой должна быть прихожая, и так все комнаты против часовой стрелки обходишь.
— Все двенадцать? — ехидно улыбнулась Есия.
— Ой, да ладно тебе ехидничать. Я же все считаю, и ванную, и кухню, и кладовую.
— В кладовой хлама полно. Там свечой негде водить.
— Вот это плохо. Хлам выбрасывать надо, а не хранить. Да, и не забудь духовку открыть, а то домового выживешь. Кто тебя тогда будет от нечистой силы защищать?
— Ладно, с этим разобрались. А по поводу шара что скажешь?
— Здесь сложнее, — вздохнула Софья. — Тут думать надо. Но если навскидку — думаю, это прилепился кто-то к тебе. Душа чья-то неупокоенная.
— То есть ничего страшного?
Зося неловко помялась.
— Дорогая, успокоить не могу. Может, конечно, и ничего страшного. До поры до времени. Но совершенно точно: это нехорошо. Неупокоенной душе вновь обрести тело хочется, вот она и ходит за тобой. Я б на твоем месте оберег на груди носила. А то так подселится к тебе — начнешь болеть и сама не поймешь, что с тобой.
Глава 12
Герман
Двадцатого марта с утра внезапно потеплело. Снег превратился в ноздреватую мокрую кашу, а по обочинам дорог образовались грязные, с комками снега лужи. Софья ехала от заказчика, которому привозила готовую песню. Две недели назад некий богатый мужчина пожелал, чтобы Софья написала песню на его собственные стихи. Стихи плохо ложились на музыку, и пришлось немного подправить их. Всю правку Софья с ним согласовала, звонила несколько раз. Но теперь, когда песня была готова, а предыдущий гонорар потрачен — в надежде на следующий, он отказался платить.
Было ужасно обидно, и Софья разревелась, стоя у обочины. Полными слез глазами она смотрела на необъятную лужу и не понимала, как ее обойти. Ее колебания разрешились вполне закономерным образом: проехавший мимо лихач обрызгал ее с ног до головы.
— Ну вот что делают-то, а?! Что делают! — возмущенно замахала кулаком вслед машине пожилая женщина. — Мог же объехать или хотя бы притормозить, так нет! К самой обочине подкатил.
— Да я сама виновата, — всхлипнула Софья, — раскисла перед этой лужей, стояла, неизвестно чего ждала. Вот и дождалась.
— Теперь в химчистку отдавать, беленькое пальто так просто не отчистишь, — посочувствовала женщина, доставая платок и помогая Зосе вытирать пятна. — Но вы не расстраивайтесь, у нас здесь рядом хорошо чистят. И недорого.
— Я сюда по делам приезжала, мне ехать далеко. Ладно, как-нибудь домой доберусь. А там решу, что делать.
На этом, как выяснилось вскоре, неприятности Софьи не закончились. В автобус, в который она едва влезла, набилось столько пассажиров, что ей с «мясом» вырвали пуговицу. Теперь-то уж пальто было испорчено окончательно и бесповоротно и насчет химчистки можно не беспокоиться.
С горя Зося отправилась в кафе, где всегда отменно кормили. Но там прямо перед ее носом закончились любимые пельмени. Софья не сдалась и пообедала в ресторане напротив, после чего получила возможность укорить себя за обжорство и растрату последних денег.
Как оказалось, судьбе этого оказалось маловато. Чтобы добить Зосю окончательно, жизнь подкинула ей «чудесное» совпадение. Проезжая мимо кинотеатра, из окна маршрутки она увидела… Вадима с шикарной блондинкой под руку. Блондинка жеманно кокетничала и то и дело совала счастливое розовощекое лицо в отвратительный сиреневый букет.
Софья крикнула, чтобы остановили, и, спотыкаясь, рванула к выходу. Очень хотелось посмотреть Вадиму в глаза и если не получить внятное объяснение, то хотя бы испортить настроение. Но когда она выскочила, Вадим уже вместе с блондинкой нырнул в подъехавший автомобиль.
Поскольку последние рубли были потрачены на маршрутку, пришлось идти дальше пешком.
— Так мне и надо, — бормотала Софья, торопливо шагая по снежному крошеву. — Только такая дурочка, как я, могла не замечать странностей в его поведении. То он задумчив, то отвечает невпопад, то улыбается непонятно чему. Вот и прояснилось все: у него другая все это время была. А я кто? Запасной аэродром на время ссоры.
Стало так обидно, что защипало в носу, и она потерла его пальцами в кожаной перчатке.
— Вот еще и деньги растратила все, глупая гусыня. Уж сколько раз учила себя не считать деньги, которых еще нет. Да куда там! Каждый раз на одни и те же грабли наступаю. А ходьба — это хорошо. Это полезно. Может, у меня мозги, наконец, на место встанут. — И как истинная женщина, она тут же достала телефон и позвонила Есии: — Есь, а ты можешь приехать за мной? Я устала, замерзла, у меня ноги болят, и мне совсем паршиво.
