Мастер-класс от курицы-соседки - Маргарита Эдуардовна Южина
– А зачем он тебе? – пытливо осмотрела незнакомку техничка.
– ну… зачем молодой, интересной женщине такой же интересный мужчина… – кокетливо поправила прическу Маша. – Он… в обще, он мне назначил свидание, а где – не уточнил. Вот и прихо…
Договорить Маша не успела. Она едва успела отскочить от швабры.
– Ах, ты ж сволочь! – набросилась на нее техничка. – Ах, ты ж дрянь!! Мущщина ей понадобился!! Ах, ты ж…
– Да вы ошалели?! – отпрыгивала от швабры Маша. – Вы тут… Эй! Кто-нибудь!! Вы сдурели?!
– Уже и на работу к нему тащатся! А то я думаю – чего эт он домой стал опаздывать! А у него…
Вот какой черт дернул Марью про свидания чушь нести?! Это ж надо было нарваться на Завалинцеву жену!
– Погодите… пого… Да погодите же вы!! – рыкнула Маша, и ухватилась за швабру. – Это он специально так говорил, для начальства. Потому что мне надо было узнать… погодите вы дергаться! Тут к вам женщина в морг пришла. Сама. Вот мне все про нее надо было узнать, и я пообещала вашему Завалинцеву за информацию тысячу! Чего вы накинулись – то?
– Врешь, – не могла успокоиться баба.
– Сама врешь! Мне эта Никитина… короче, мне очень важно про нее все узнать.
– так, а чего к Ваньке? Надо было сразу ко мне обратиться! – фыркнула техничка. – Ваньке это и не интересно, а я везде полы мою, все разговоры слышу, много чего рассказать могу. Даш две тысячи – скажу.
– Не дам, – опечалилась Маша. – Нет у меня двух тысяч. Одна только.
– ну, нет, тогда и не скажу ничего, – обиделась техничка.
Маша раскрыла перед ней кошелек:
– Вот, видишь, последняя тысяча. И сто рублей на бензин. Рассказывай. А не расскажешь, я на тебя оперативников натравлю, те вообще у тебя всю информацию даром получат.
Техничка понимала – эта пришедшая баба права. Можно и вовсе без денег остаться.
– Ладно, пойдем вон туда…
– Опять, где покойники сидят? – испугалась Маша.
– Нет, в мою техкомнату. Чайку попьем, да поговорим.
Техкомната хоть и была небольшая, зато очень уютная. Здесь стоял небольшой столик, чистые, кокетливые чашки в красный горох, чайник и на тарелочке лежало печенье.
– Бери, угощайся.
И все же, зная, что за стеной покоятся твои бывшие сограждане, как-то к печенью не тянуло. К тому же, этот специфический запах…
– Давайте сразу к делу. Что у вас говорят – как погибла Никитина. Как она попала в морг? Кто ее забирал?
– Как попала – сама знаешь – утром Ванька пришел на работу… По секрету скажу, он не должен был куда-то отходить. Но он частенько с дежурства домой убегает. Живем мы вот в этом доме, то есть, совсем рядышком. И кому нужны покойники-то? Ванька, бывает, закроет их на замок, да домой, а утречком рано приходит, как будто все ночь здесь и был. Так уж сколько лет. А тут пришел утречком, а барышня уже на пороге и разлеглась – нате, пожалуйста! Ну, Ванька все это на телефон заснял, а потом в полицию позвонил. Дескать, ничего не видел, нее слышал, а утром вышел покурить – а тут сувенир, можно сказать. Эту Никитину оперативники и забрали.
– То есть… ее здесь нет?
– Нет, что ты! Только оперативники приехали не сразу. Сначала наш врач – патологоанатом Николай Степанович на нее глянул. Очень ему интересно было, что за даму к нам подбросили.
– Все – таки, подбросили? – переспросила Маша.
– ну ты ж не думаешь, что она сама к нам, мертвая приползла, прости Господи.
– Это я так… А врач что сказал?
– Николай Степанович ее хорошо осмотрел. А потом выдал, дескать, я могу шибаться, но похоже, ее до смерти еще и били. Причем, били мужчины, а убила женщина.
– да что вы! – охнула Маша. – А этот ваш…
– Николай Степанович? Он всегда говорит «я могу ошибаться», но никогда не ошибается.
В сущности, все правильно. Ирка же и прибежала к Маше от того, что ее били. Сначала били, а потом до смерти убили, все так и есть.
– Значит…
– А еще по городу ходят слухи… – уже не могла остановиться техничка, – Ходят слухи, что эту женщину прибила ее собственная одноклассница, да-а. У нее, вроде бы, есть там такая здоровенная бабища, невероятных размеров. Не помню, как ее зовут. Так вот красавица к ней прибежала после вечера-то… за солью, надо думать, а баба-то ее по башке, по башке! А все потому, что не поделили мужика!
У Маши мигом пересохло все во рту.
– А кто это говорит? – перекривилась она в усмешке.
– Так все говорят! – развела руками техничка. – Одно непонятно – куда это только полиция смотрит?! Баба – то эта, убийца которая, она до сих пор на свободе. Я на всякий случай свою внучку из дома вечером не выпускаю. Мало ли… Внучка у меня красавица, а вдруг…
– Ладно, – прервала буйную фантазию технички Марья. – Держи свою тысячу… Значит… били ее мужики…
– Да, Николай Степанович, сказал, что мужские удары – у женщины бы на такое силы не хватило.
– Ага, убить хватило, а…
– А вот убила эту красотку точно баба, с которой они вместе учились. Почерк женский, как сказал Николай Игоревич. А он, конечно, может ошибаться, но еще не ошибался ни разу.
Маша ехала домой и играла желваками от злости. Хорошо же о ней говорят в городе! Еще бы узнать, кто такую утку выпустил, она бы! Нет, значит, Марья тут, себя не щадя, убийцу ищет, а весь город преспокойно ждет, когда ее полиция посадит! Кошмар какой-то!
Дома, конечно, не было никого, кроме Гришки, который обиженно восседал на столе и пялился в окно. С собаками надо было гулять. Поэтому пришлось быстро собраться и отправиться на прогулку. Гуляли они долго. Прошли в ближайший лесок, собаки бегали без поводков, а Маша все никак не могла решить – кому же так нужна была смерть Ирки? Получалось, что сама Карасева никому и не нужна была, но гибель женщины была просто не выгодна никому. Ну, если только отцу… Муж держался за нее, как за спасательный круг, подруги… Подруги к ней нормально относились. Получается, что кроме самой Маши у Ирки и врагов – то не было. Да и Маша – какой к черту враг? Посидели на вечере встречи, показали друг другу зубы, разошлись и забыли, что где-то есть такая Ирка или Машка. Но вот не
